Шерстяная «сказка» (СИ) - Страйк Кира

Хотя, кто знает, что дешевле, что дороже. Возводить укреплённую «тюрьму» в такой неудобной для масштабного строительства местности тоже предприятие не из грошовых. Тут вольным поселением не обойтись - халтурство и беспечность в таком щекотливом вопросе могут слишком накладно обойтись организаторам разработки. Всё ж не уголёк копать собирались. В общем, тут оставалось уповать на здравомыслие и трезвый расчёт его величества.

До сих пор он своими решениями не разочаровывал.

Мне же следовало начинать «приживлять» в нашей местности собственную идею. Не за горами то время, когда наше стадо окрепнет, разрастётся и «потекут шерстяные реки». К тому времени надо было подготовить рабочие руки для обработки сырья и превращения его в прекрасный продукт.

Памятуя в какой славный, но всё-таки дурдом превращалось наше жилище, когда в нём трудилась детская творческая гвардия, учебное помещение для шерстяных дел мастериц я решила организовать в отдельном помещении. Категорично. Всё это было весело, но лишь в порядке краткосрочного предпраздничного действа.

Деревенские женщины как раз успели немного заскучать по работе. Всё же, когда привык к ежедневному труду, отдых может быть радостью лишь на некоторое время. Потом руки сами начинают «чесаться» и просить заделья. В общем, момент складывался самый удачный для того, чтобы начинать вовлекать местных умелиц в мою задумку.

Опять же, овцы наши помирать, как многие опасались, совсем не собирались. Напротив, всем на удивление и хозяевам на радость, стадо пополнялось маленькими уморительными пушистиками на тонких ножках. Таким образом, у населения крепла уверенность, что успеху нашему – быть. А значит, имело смысл присмотреться к замыслу внимательней.

Не знаю, может быть, я слишком старомодна, но заставлять никого не хотелось. На мой взгляд, всё, что связано с созданием всяких уютных штук, должно нравиться тем, кто занимается этим делом. Как будто у вещей тогда появляется подобие души. Не зря же то, что сделано руками ценится гораздо больше, чем произведённое машинами. Пора механизации ещё придёт. Но в первую очередь мне мечталось обрести здесь вдохновенных единомышленниц,

«заражённых» самой идеей.

Первых кандидаток в мастерицы, как обычно, подсказала Лесия. И

по первой моей просьбе очень быстро собрала стартовую творческо-инициативную группу из тех, кто больше всех тут славился умелыми руками.

Вот! Вот, где зарождалось будущее шерстяной мануфактуры. В маленьком доме на окраине деревни. С каким удовольствием я расчехлила свой рабочий инструмент. С каким интересом мои ученицы вникали и разбирались в тонкостях всего длинного процесса, начиная с обработки шерстяного сырца и до последнего узелка в готовом изделии.

Большой ажиотаж вызвала тема покраски шерсти. Среди местных великих знатоков в данной области не нашлось. Ну как, красили понемногу, обновляли вещи в незамысловатые цвета. Но так, чтобы кто-то решился взять на себя ответственность за данный отрезок производства, нет, никто не рискнул.

Я уже почти расстроилась и принялась придумывать возможные варианты выхода из проблемы. Например, «выписывать» специалиста откуда-нибудь из центральных регионов страны. Но тут мои девицы-красавицы вспомнили, что через деревню от нас проживает целое семейство, славное тем, что успешно занималось колорированием текстильных материалов, в частности, льна.

Таким образом, наметилась деловая разведывательная поездка к соседям. Стоило посмотреть, какими средствами работали мастера, насколько широка их фантазия и возможности. Ну и при положительном впечатлении согласовать возможности тесного сотрудничества.

В целом же рабочий коллектив подобрался хороший. Имелись в деревне и пряхи, и вязальщицы. Кто козочек держал, кто ещё какую лохматую живность – водилось из чего понемногу для себя варежек да шарфиков смастерить. А уж распустить старую вещицу и превратить её в новую здесь умела любая женщина. В общем, на все руки. Оставалось выбрать, чем конкретно эти руки занять

Ну, с пледами всё понятно. Опытный образец Мариэль показал, что вещица эта совершенно очаровательная, красивая, нежная, но в таком виде, как я его сделала, не совсем практичная. Решила, что оставлю его в «ассортименте», сильно уж он был приятным. Не просто вещь – украшение дома. Однако для каждодневного сна требовалось нечто покрепче.

Потому придумала, что такие вот воздушные шерстяные полотна станем перекрывать тканью и простёгивать крупными квадратами. Тогда это получатся уже полноценные восхитительные лёгкие, гигроскопичные одеяла, которые совершенно безболезненно можно будет стирать. Думается, станут пользоваться самым широким спросом.

Памятуя о лечебных свойствах натуральной шерсти, стоило задуматься и, например, о терапевтических поясах. Радикулитники, уверена, будут благодарны. А аллергикам и астматикам шерстяная одежда – самый подходящий гардероб. То же касается маленьких детей.

В общем, из самой хорошей шерсти следовало изготавливать предметы роскоши и одежду класса люкс для детей и взрослых.

Из сырья попроще – стёганые одеяла и подушки. А из остаточного материала – совсем простые вещи. Да хоть валенки начнём валять. Вон наши пастухи точно умеют это делать.

Покажут-научат.

Всякие куски-обрезки тоже можно прекрасно приспособить к делу. Например, используя крашеную шерстяную нить очень легко обычную глиняную вазу превратить в украшение интерьера. Ой, да мало ли чего. Была бы фантазия. А в ней у нас недостатка как раз не имелось.

Когда я задумывала свою мастерскую, первой мыслью, как у всех разумных начинателей, было браться изготавливать в ней то, что сама хоть немного умела делать. Или смогу разобраться, как делать. Конечно, хотелось чего-то необычного, интересного, что могло бы выигрывать своей новизной. Однако, в тот момент какого-то совсем уж грандиозного размаха я ещё не планировала.

Но в какой-то момент всё изменилось. И даже знаю, в какой. Испытывая большой информационный голод, я попросила Андрэ наладить сюда доставку журналов и газет. До сей поры всё никак не хватало времени озаботиться этим вопросом. А тут как раз родственники и друзья очень удачно напомнили о существовании печати.

Боже мой, какое счастье, что там, за спиной, в доме, успевшем стать родным, у меня остались дорогие, близкие люди. Не имея возможности поддерживать нас с Андрэ личным присутствием, они старались, как могли, оказать посильную помощь на расстоянии. И, похоже, сопереживали, верили в нас даже больше, чем мы сами.

Брат, состоявший в постоянной переписке с представителями творческой среды Лиона, заведомо сообщал о всех ожидаемых переменах в интересующих нас отраслях.

Рози тщательно отслеживала тенденции журнальной моды и даже присылала вырезки моделей, вызывавших у неё особый восторг. Понимала сноха или нет, что производство тканей на тот момент совсем не значилось в списке моих задумок – не знаю. Сии аккуратные вырезки вызывали у меня добрую улыбку и в первую очередь являлись свидетельством её неколебимой убеждённости в нашем успехе. Это было действительно трогательно. Я складывала присланные странички в отдельную папку, на которой жирным шрифтом было выведено слово «вдохновение». Туда же помещались письма Кларисс.

Однако, чуть позже я, вдруг, поймала себя на мысли, что возвращаюсь к этой папке уже совсем с иным интересом. Рози своими милыми и казавшимися немного наивными намёками, как ни странно, подтолкнула меня к замыслам совсем иного уровня. Собственная смелость кружила голову.

Ух, как перехватывало дыхание, как боялись мои глаза, заглядывая вперёд. Но за плечами имелся опыт, который бережно хранила память. А рядом был Андрэ. Мой спокойный, невозмутимый любимый муж – моя опора.

*Штейгер - горный мастер, техник, ведавший рудничными работами.

70

Итак, напомню, всё началось с того, что в нашем доме появилась масса занимательной макулатуры. Кроме того, что советовали Кларисс с Рози, я озадачила Андрэ добычей всей возможной научной печати, существовавшей на данный момент. И не прогадала. Многое в этой литературе не имело к нашим делам никакого отношения, зато расширяло представление о степени развития технического прогресса. А кое-что касалось именно нас. Точнее, конкретно моих замыслов. Вот тут у меня и раззуделось это назойливое чувство неудовлетворённости.