Мэгги Шайн - Синий сумрак
Казалось, ей сложно разорвать визуальный контакт с вампиром. У Макс даже появилось подо зрение, что подруге совсем не хочется этого делать.
Вампир, нахмурившись, внимательно всматривался в ее лицо, и Максин сама подошла к Сторми, взяла ее за руку и отвела к стулу, стоящему в углу комнаты.
— Присядь, отдохни, милая. Договорились?
Девушка кивнула:
— Что-то происходит, Макси, что-то… — Она закрыла глаза и прижала руки к вискам.
— Все хорошо, расслабься. Я со всем разберусь.
Максин снова посмотрела на вампира, и Лу заметил, что тот все еще не сводит взгляда со Сторми, которая сидела словно в ступоре. Лу стало любопытно, не сделал ли вампир с девушкой что-нибудь, например, не накачал ли ее каким-нибудь препаратом. Или не наложил ли на нее заклятие. Он сильно волновался за Сторми.
— Что же ты обнаружил, просканировав мои мысли, вампир? — спросила Макс.
Вампир снова переключил на нее свое внимание.
— Я узнал, что этот мужчина является для тебя самым важным в мире человеком. Что ты не колеблясь умрешь за него. Ты его любишь?
— Безумно, — призналась она. — Я люблю его настолько сильно, что расскажу тебе все, что захочешь, но только с одним условием. — Вампир вопросительно поднял бровь, а Макс продолжала: — Освободи его из цепей.
Вампир вскользь посмотрел на Лу.
— Он все еще слишком силен. И слишком бесстрашен, — добавил он.
— Он прав, Макс, — подтвердил Лу. — Как только он меня освободит, я немедленно стану искать способ надрать ему задницу. Тебе нужно забрать Сторми и выбираться отсюда. Обо мне не беспокойся.
Она медленно закрыла глаза.
— Я не брошу тебя, Лу.
— Сторми на грани, она едва держится.
Максин взглянула на подругу, которая изо всех сил старалась сделать вид, что с ней все хорошо.
— Мы не оставим тебя, Лу. Я в порядке.
Максин кивнула.
— Мне не потребуется много времени, чтобы ввести тебя в курс дела, — заявила она, глядя на вампира. — Моя сестра-близнец — вампир. Ее зовут Морган де Сильва. Сейчас она замужем за вампиром по имени Данте. Тебе знакомы эти имена?
Он отрицательно покачал головой, и Макс продолжала:
— Данте был создан своей двоюродной бабушкой, очень древней цыганской вампиршей Серафиной.
— Да, это имя мне доводилось слышать. Оно обладает… определенной репутацией.
— Мы с Лу спасли Данте жизнь в прошлом году, поэтому Серафина порешит любого, кто посмеет причинить нам вред. — Лу знал, что она лжет. Серафине они совсем не нравились, но попытаться обмануть вампира все же стоило. — И у нее есть сторонники, — добавила Макс, — уж поверь мне.
Губы вампира растянулись в улыбке.
— Тебе не удастся запугать меня угрозами, Максин. Лишь зря время потеряешь. — Он пожал плечами. — Кроме того, я же вижу, что ты лжешь. Серафине вы даже не нравитесь.
— Это не имеет значения. Она в долгу у меня.
Вампира ее слова не впечатлили.
— Итак, ты знаешь о нас так много потому, что являешься родственницей вампира.
— Нет, — ответила она, — не совсем так. Слышал ли ты когда-нибудь об ОПР?
Вампир нахмурился и сначала посмотрел на Сторми, прежде чем снова заговорить с Макс.
— Слышал кое-что. Это правительственная организация, занимающаяся выявлением и истреблением немертвых. Кажется, ОПР больше не существует, верно же?
— Группа вампиров сожгла их штаб-квартиру и убила большую часть агентов чуть более пяти лет назад. Я тогда жила неподалеку от этого места и была очень любопытным подростком. После пожара я пришла на пепелище, где и обнаружила СD-диск, на котором хранились записи о вампирах, которых организация изучала, и о проводимых над ними тестах. Я читала эти данные, как роман ужасов, только все было реальным. — Девушка пожала плечами. — С тех пор я и заинтересовалась данной проблемой.
Вампир удивленно поднял брови:
— Если кто-то из агентов, знающий об этих записях, выжил…
— Действительно, некоторым удалось спастись. Среди таких людей самым опасным оказался Фрэнк В. Стайлс. Ему действительно было многое известно, поэтому он охотился на меня, мою сестру, ее друзей. — Подняв подбородок, она сделала шаг навстречу вампиру. — Он ранил Сторми в голову и пытался обвинить в этом Лу. Сторми провела неделю в коме, балансируя на грани жизни и смерти. Мы, все трое, рисковали своей жизнью, чтобы защитить тех вампиров, которых мы любим, от таких типов, как Фрэнк Стайлс, и от охотников на вампиров. Мы не ожидали подобной расплаты — пытками и мошенничеством. Но, полагаю, в любом стаде есть паршивые овцы, не так ли, мистер… — Она намеренно выдержала паузу. — Так как же тебя зовут?
Он медленно улыбнулся:
— Я скажу тебе, и ты вышлешь против меня армию своих защитников?
— Ну, они и так уже в пути. Девушки, которых ты похитил, благополучно достигли берега. — Она посмотрела на часы. — С тех пор прошло уже больше часа. Я дала им четкие инструкции позвонить моей сестре и уверена, что звонок уже был сделан. Время твое крайне ограничено, друг мой. Поэтому, если хочешь еще что-то узнать у меня, спрашивай поскорее.
Вампир побледнел.
— Я не блефую, — продолжала Максин, — поэтому ближе к делу. Что ты хочешь узнать?
— Я хочу узнать о Гильгамеше.
— О первом вампире? Но почему?
Он снова потянулся к металлическому стержню.
— Nu! Stai![15] — вскричала Сторми, вскакивая с кресла. На лице ее застыло свирепое выражение, а глаза поменяли цвет и теперь сверкали, словно два оникса.
Против своей воли Макс взяла вампира за руку.
— Не причиняй ей вреда. Она не ведает, что творит. Посмотри на цвет ее глаз!
Он так и сделал, а потом, казалось, просто не мог отвести взгляда.
— Что с ней такое? — спросил он шепотом.
— Мы не знаем. Ею словно овладевают демоны. В данный момент перед нами не Сторми, а… некто другой. Когда она снова придет в себя, то может даже не вспомнить, что делала или говорила, будучи в подобном состоянии. Когда глаза ее становятся черными, она ведет себя очень агрессивно. Если она нападет на тебя, пожалуйста, не порань ее. Она просто не в себе.
Вампир посмотрел на Максин как на умалишенную, затем на Сторми, которая не отрывала от него взгляда. В глазах ее стояли слезы.
Он поднял руку.
— Расслабься, малышка, — сказал он.
— Отпусти их, — прошептала она. — Vă rog.[16]
Он посмотрел сначала на Макс, потом на Лу.
— Расскажи мне, что тебе известно о Гильгамеше.
— И я снова спрашиваю: зачем?
— Потому что он был первым. Потому что он искал власти над жизнью и смертью и нашел ее. Мне нужна его сила.
