Ольга Смирнова - Разве правда не прекрасна?
И о чем он только думает? Явно не о том, о чем надо. Хотя если все время думать лишь о том, о чем надо, то когда же думать о том, о чем хочется?
Весело насвистывая себе под нос какую-то популярную среди студентов мелодию, Рич оттолкнулся от стены ногами и проплыл в гостиную. Там схватился за торшер и, чуть не своротив его на пол, умудрился спуститься на диван и замереть в некоем подобии сидячего положения, намертво вцепившись в обивку. Достал пульт, завалившийся между подушками, и включил телевизор. Заунывный голос диктора — как раз передавали часовые новости — действовал ободряюще и помогал скоротать время.
Рич ждал Петра — чтобы высказать ему все, что думает о его убогой фантазии и методах ее воплощения в реальность. Рич ждал окончания действия зелья — чтобы сходить, простите за прозу жизни, в туалет. Ждал и ждал, ждал и ждал… вот уже несколько часов. Перемещался по квартире, набивал шишки, философствовал, матерился — правда, уже без огонька, ибо устал неимоверно. Периодически дергал себя за платок, в надежде, что, наконец, сумеет его снять. Увы.
Рич ждал рыжего-бесстыжего… а дождался совершенного другого персонажа. Своего начальника, Мирослава Победоносцева. Только теперь он был уже никакой не Победоносцев, а самый что ни на есть Петров. Всем Петровым Петров. Негромкий хлопок — и вышеозначенный дядечка вылетел из открывшегося около дивана портала и плюхнулся на ковер. Из одежды на нем были только трусы, да и те норовили сползти. Грязный ком, бывший некогда дизайнерским костюмом, Мирослав одной рукой судорожно прижимал к себе. Щегольская шляпа порвана; остатки ее болтаются на тонкой шее, как ожерелье; очки без одного стекла криво сидят на грязном носу.
— Ээ, потише, — негодующе воскликнул Рич, когда Мирослав, бросив одежду на ковер, принялся отряхиваться — стоя на четвереньках, как собака. — Кто за тобой убирать будет?
— Ммм… м… Ричмонд? — неверяще просипел Мирослав, извернувшись всем телом, чтобы посмотреть на колдуна. — Это правда вы?
— С утра был, — хмуро ответил Рич. — Ты чего ко мне пришел? В гости? Соскучился? Тебе разве на работу не надо? Или опять решил проверить, не умер ли я?
Мирослав издал победный клич, вскочил на ноги, огляделся по сторонам. Выдернул из грязной кучи пиджачок, накинул его на плечи. Нервным движением пригладил волосы. Всхлипнул — уже горестно, затем хохотнул — вдохновленно. Спросил хриплым голоском:
— А что это на вас? — и невежливо — видимо, от общего потрясения — ткнул пальцем в платок.
— Слушай, Мирослав, — произнес Рич, едва удержавшись от того, чтобы не подергать платок — а вдруг снимается уже. — Я же не спрашиваю, почему ты ввалился ко мне домой без приглашения в неглиже. Вот и ты прояви ответную тактичность.
— Н-но… ладно. А что касается остального, то… куда вышвырнули, как игрушку надоевшую, туда и вышвырнули. Видимо, прямиком обратно оказалось легче портал открыть. Меня спросить забыли, да и не было на то моего согласия. Опять! И, кроме того — не вам меня обвинять. С вашей стороны это был вопиющий поступок. Наглый, бессовестный. Закинуть меня в портал! — Лицо Мирослава стало злым. Он рассвирепел в одну секунду — яростью, совершенно не шедшей его благообразной, стремящейся к минимализму внешности. Дернул шляпу на шее, и, брызгая слюной, завопил. — Вы! Это вы виноваты!
— Даже не сомневаюсь, — равнодушно откликнулся Рич. Все его внимание было сосредоточено на том, чтобы не разжались случайно онемевшие пальцы, и его бренное тело не воспарило опять к потолку. — Это уже стало нехорошей традицией. Если где-то что-то случилось, то виноватым почему-то оказываюсь я.
— Вы кинули меня в портал.
— Было дело.
— В лес!
— Свежий воздух.
— К дриадам!
— Ооо… шикарный секс. Рад. С тебя поляна.
Мирослав сорвался в истерику.
— Я женат! Женат! Я… они… меня… а я… не хочу больше быть собачкой… то есть, я хотел сказать…
— Без разницы. Выметайся.
— Нет! Нет! Подожди…те. Я могу… я… координаты не знаю.
— Ты не знаешь координаты своего дома? Адресом воспользуйся.
— Я не про это. — Мирослав скривился, покраснел, что было заметно даже сквозь грязные узоры на лице. Помялся, попыхтел и выдавил: — Того места, где я был. Мне бы… и я уйду.
— Это был порыв души, которой у колдунов нет, — взглянув в светящиеся надеждой глаза Мирослава, обрубил Рич. Осторожно разжал пальцы одной руки, потряс ладонью, снова вцепился в обивку. Проделал те же манипуляции с другой рукой. — Открыл портал в первое попавшееся место. Так что за координатами — не ко мне. И вообще, надо было хоть телефончик у девчонок взять. Не догадался?
— Когда? — надрывно вздохнул Мирослав. — Когда его спрашивать-то? Они меня все время… то есть, я все время… и опомниться-то невозможно. Но… я женат! Какой кошмар! Женат!
— Сочувствую, — машинально отозвался Рич. Мысли его витали далеко. Где же чертов ангел?
— Да что теперь-то, — в сердцах махнул рукой Мирослав. — Домой бы, в ванную. Жена в розыск уже объявила. А все вы виноваты! Все из-за вас! Как дальше жить? Как после такого жить-то, в своем болоте, со своей кралей? И где координаты достать? Кстати, вы на работу так и не вышли? Это совершеннейший непорядок. С ректором, насколько я понимаю, тоже ничего не обсуждали? Я предполагаю, что в расписании занятий сейчас царит полный хаос и неразбериха. Правилами это запрещено. Необходимо предпринять меры!
Петров-Победоносцев еще что-то горячо говорил, прижимая к животу ком грязной одежды, и постоянно поправляя то сползающий с плеч пиджак, то очки.
— Да понял я, понял. Могу только повторить то, что говорил раньше — решать этот вопрос буду с ректором. Потом. Посредники только все портят и путают, так что иди ты лесом, милый друг. То есть, домой. Не ровен час — простудишься.
— Это неслыханно!
— Сказал тот, кто не далее как пять минут назад с дриадами развратничал. Наглость, не находишь?
— Да что бы вы понимали в… Это возвышенно и прекрасно…
— Никогда не рассматривал секс с такой точки зрения. Хм. Возвышенно и прекрасно? Я бы сказал — до полного, потного изнеможения. Так, что потом нет сил даже пальцем шевельнуть. Но возвышенно? Вряд ли. Это в моем понимании.
Мирослав пригладил волосы и сменил тему.
— Ставлю вас в известность, что не смогу замолчать этот вопиющий случай.
— Секс с дриадами? Будешь новые приемчики на жене отрабатывать?
— Что вы заладили! Причём тут это? — вспыхнул Мирослав. — Я о ваших прогулах. Это в высшей степени непедагогично. У нас приличное заведение. Едва ли не главный университет империи и — такое!
— Ты мне лучше про дриад расскажи, — попросил Рич с пробудившимся воодушевлением. — Насколько помню, там одна затейница была, беленькая, с волосами до задницы… ух, она заводная! Ты, кстати, сколько дней у них провел? Тоже прогулы.
