Алёна Алексина - Перехлестье
— Поэтому. Вот только…
— Видии могли встать на сторону колдунов, лишь считая их дело правым, — возразил ему Грехобор. — Но тогда они обрекают этим на гибель дэйнов и магов, даже тех, кто послушался богов.
— А если их обманули? — робко спросила Повитуха.
— Видии — видят, — дэйн хотел было опять отвернуться, но замер, заметив, как Глен усмехнулся и покачал головой. — Что?
— Они видят лишь исход. Их видения слишком зациклены на магах, и только на них. Поэтому ваши девчонки смотрят на то, что будет с магами, если те продолжат помогать дэйнам. Они не задумываются, что будет, если они помогут колдунам.
— Объясни? — заинтересовался палач.
— Обращаясь к дару, видия задает конкретный вопрос. И получает ответ. Без возможности трактовать его как‑то иначе. Ее учили смотреть только на магов, не на колдунов, — дух пожал плечами. — Когда я поспорил, что смогу соблазнить видию… — он поморщился, но продолжил:
— Я долго к ним присматривался. Но сумел понять главное: они удивительно зашоренные. Видят только то, что прямо перед глазами. Эта девчонка проверяла — не маг ли я. Но ей даже не пришло в голову заподозрить — не колдун ли. Защита на их покоях стоит только против силы. Это хорошо, если туда рвется маг. Но колдуны не используют силу постоянно, и поэтому любой из нас может хоть всю жизнь прожить рядом с видией. Единственное условие — не пользоваться Даром.
— Значит колдуны вполне могли обмануть видий, — полувопросительно сказала магесса.
— Да. Только откуда колдуны знают об… — Йен поймал взгляд призрака и покачал головой. — Ясно.
Волоран вздохнул. Отвернулся.
— Йен?
— Да. — Йен ответил на его молчаливо заданный вопрос, не задумываясь.
Конечно, он пойдет с братом, это не обсуждалось.
— Колдун. Ты идешь с нами.
Глен кивнул.
— Повитуха.
— Я здесь не останусь, я тоже… — Мили с трудом села на лавке и даже попыталась подняться на ноги, но тут же ссутулилась и обхватила себя за плечи, услышав спокойное:
— Нет.
— Но…
— Оставьте нас ненадолго, — дэйн подождал, пока комната не опустеет, подошел к Милиане и сел рядом на лавку.
— Я должен наказать тебя за неповиновение. Не забыла?
— Нет, — девушка неуверенно повернула голову и посмотрела на мужчину.
— Мне нужна клятва.
— Клятва?
— Что ты будешь жить, как бы больно тебе не было.
— Это наказание? — негромко спросила Повитуха.
— Да.
— Но…
— Милиана!
— Клянусь.
— Хорошо, — Волоран, наконец, повернулся к ней: — Ты просила отпустить тебя. Просила дать свободу. Я даю ее тебе.
— Что? — магесса пошатнулась.
— Шахнал отправит тебя на Перехлестье. Где ты станешь жить, как обычный человек.
— Я…
— Ты останешься моей женой, но при этом будешь свободна настолько, насколько это возможно.
— Постой…
— И, конечно, я понимаю — то согласие я получил лишь потому, что ты хотела жить. Можешь не мучиться угрызениями совести. Я понимаю, ты надеешься, что, мы никогда не встретимся больше, Повитуха. Пусть с опозданием, но я выполняю твое желание. — закончил мужчина и глубоко вздохнул.
— Но… тогда… — Милиана заставляла себя говорить, хотя горло сжималось, — ты… перестанешь… чувствовать.
Мужчина улыбнулся с легкой грустью.
— Дэйн не должен чувствовать.
— И это все?
— Я дал тебе то, о чем ты мечтала, чего просила. Что еще надо? — он не понимал. Никогда не понимал ее.
— Быть женой. Матерью. Женщиной… — тихо, не замечая катящихся по лицу слез, ответила девушка.
— Ты никогда не станешь женой Йена, — терпеливо объяснил ей дэйн.
— А если… я попрошу… тебя?
Он замер на время. А потом тихо произнес:
— Милли, тебе не приходило в голову, что мне тоже хочется быть любимым? Не быть заменой? — он покачал головой и отвернулся. — Не ощущать, как от простого прикосновения замирает и содрогается от отвращения та, кому я отдал кольцо? Не видеть, как после поцелуя она просит о шансе у другого?
— Нет, Волоран! Это не так. Послушай! Я не…
— Хватит. — дэйн резко поднялся, и в два шага оказался у двери. — Я итак все понял. Когда освоишься там… построй свою жизнь, как считаешь нужным. А сейчас иди. Шахнал доведет тебя. Его сил хватит, чтобы защитить вас обоих, к тому же колдунам вы не нужны.
Волоран не обернулся, когда она позвала его. Он выполнил ее просьбу. Теперь нужно было думать о другом.
* * *
— Йен… — она прорыдала его имя, цепляясь за широкие плечи. — Йен! Пожалуйста, попроси его. Убеди оставить меня. Пожа…
Грехобор прижал ее к себе, ожидая, пока утихнет истерика.
— Ты говорил, что надежда есть!
Он молчал.
— Ты ошибся…
Девушка смотрела с запоздалым пониманием. И на лице застывала маска отчаяния. Слезы высохли. Им на смену пришло оцепенение. Повитуха даже позавидовала дэйну — когда душа коченеет, ничего не болит.
— Объясни им, — отступив от мужчины на шаг, Мили вытерла слезы. — Расскажи, что я не плохая. Что я просто ошиблась, хорошо?
— Хорошо, — маг ласково провел рукой по ее щеке, прощаясь. — Прости меня.
Она судорожно кивнула, отстраняясь. Вздохнула. Посмотрела на закрытую дверь Цетира, за которой оставила дэйна. А затем кивнула Шахналу, терпеливо ждущему в стороне, и побрела, не оборачиваясь, прочь.
Она уходила.
Снова.
Так, как уходила сотни, тысячи раз за эти девять лет. И, считая каждый шаг, отделявший ее от Аринтмы и тех, кто там остался, Милиана молила Богов лишь об одном: «Позвольте мне вернуться!»
Грехобор смотрел ей вслед, в бессильном гневе сжимая кулаки. Как он хотел все изменить… Не причинять ей боли. Никогда не видеть ее слез. Не слышать отчаяния в ее голосе… «Ты обещал!»
Он говорил, что у нее есть надежда. Ему и впрямь казалось, будто она есть. Еще несколько месяцев назад, до встречи с Василисой, до возвращения сюда — в Аринтму, он бы сказал — нет. Ее нет и не может быть. Но сейчас все изменилось, перепуталось, переплелось, перехлестнулось.
— Глен, — негромко позвал маг колдуна, зная, что тот уж точно находится где‑то неподалеку.
И действительно, дух в тот же миг возник справа от Йена и замер, таким же остановившимся взором всматриваясь в спины уходящим — тоненькой, пошатывающейся девушке и ссутулившемуся высокому мужчине.
— Она справится? — осторожно спросил призрак.
— До Перехлестья продержится, а дальше… лишь она одна знает.
— Дэйн уже готов идти, — напомнил Глен. — Мы ждем только тебя.
