Вера Чиркова - Принцесса для младшего принца
— Что я, по–вашему, верблюд?! — возмущалась девушка еще через час, — уже пятый килограмм камней в меня запихиваете! Я себя уже силиконовой блондинкой чувствую, и, между прочим они щекотные!
— Лирочка, потерпи, — Ингирд старался не смотреть, куда там магиня прячет камни и амулеты, просто держал ее за руку и уговаривал не спорить, — может, они и не пригодятся, но зато в случае чего ты будешь защищена.
— Самое главное, оставляй следы, и включай блондинку, — выдавали непонятные указания Элинса с магиней, — один в поле не воин. И если будет хоть стакан воды, загляни сюда.
— Я тебе семян во все карманы насыпала, — вдалбливала свое Илли, — и добавила к ним стальник и эльфийский терновник. Они и сами просеются, только прикажи.
— Все, долгие проводы, лишние слезы, — объявила вдруг Элинса, украдкой поцеловала дочь и подтолкнула к роднику, — ни пуха, ни пера.
— Ну, мать! — изумилась Лира, но ответила, — к черту! — И растаяла, как туман.
Ингирд потемнел, закаменел скулами и замер возле родника, безнадежно вглядываясь в весело журчащую воду.
— Инг, — осторожно дотронулась до его плеча Илли, — не нужно. Все будет хорошо… пойми, если бы она не цвела, ее бы никто не отпустил. Нас любовь хранит… и это тебе спасибо, за то, что у нее сейчас столько силы.
— Птичка… поверь… умом я все понимаю. Но не привык я так, сидеть в безопасности, пока моя невеста сражается с негодяем.
— Да с чего ты взял, — строго спросила Элинса, — что она будет сражаться? Ей только найти его нужно… и нам след бросить. А тогда уж мы его достанем. Вон и маги эльфийские наготове и воины… мы ей четко сказали, чтоб не геройствовала.
Она и не собиралась геройствовать. И едва оказалась в том логове, где они недавно спасли кучу рабов и забрали Ульяру и Ханнику, собиралась лишь на миг заглянуть в зеркало, куда уходил еле ощутимый след незнакомой дриады. Как правильно мать сказала, если бы они толпились тут все кучей, ничего бы она не почувствовала, даже усилившимися и обострившимися способностями. Потому что все полны живицы, все яркие и перебивают любые чужие отголоски буйством своих сил. Даже возрожденная Колейла вернувшись с водопада, почти не отличалась от сестер, а радовалась пресветлому лесу так вообще больше всех остальных.
— Думаю, она останется жить тут, — приглядывая вполглаза за новенькой, тихо вздохнула Элинса, снаряжая дочь на вылазку, — и я даже рада. После бойкота в доме оборотня у нее душа требует общения, а эльфы заскучать не дадут. Посмотри, уже толпой возле нее вьются.
Лира отмахнулась от воспоминаний, заглянула в зеркало, отыскивая место, куда ведет нить чужого пути, и увидела пронзительные зеленые глаза, насмешливо наблюдающие за ней.
— Дриада… молодая, глупая… да еще и цветущая… вот это подарок!
И уже в следующий миг она летела навстречу этим глазам, забыв бросить след и теряя всякое представление о том, кто она, и зачем вообще тут ходит.
— Ну, и какой я, — уверенно заглядывая в глаза ошеломленно моргающей девушке и собственнически обнимая ее за талию, мурлыкнул зеленоглазый темноволосый красавец в изысканном черном бархатном костюме, — и как меня зовут?
— Кого… тебя? — Запинаясь, пробормотала Лира, чувствуя, как острой болью распирает изнутри виски, словно выталкивая из головы что‑то очень колючее и большое.
— Мужчину, которого ты любишь, — обольстительно улыбнулся он и нежно провел пальцем ей по губам, — мы ведь уже целовались, не так ли?
— Да… — Лире вспомнилось счастье, жарко плеснувшееся во все стороны, когда теплые губы любимого нежно и робко прикоснулись к ее полуоткрытым губам, само всплыло в раскалывающейся голове имя, — Ингирд.
— Что, пройдоха баронет поймал себе такую редкую птичку? — на миг злое изумление исказило красивое лицо, а в следующее мгновение оно стало стремительно меняться. Смягчилась яркая красота, резче выступили скулы, тверже стал подбородок и упрямее изогнулись губы. Глаза стали бледнее, а волосы вспыхнули рыжиной и свились в легкие завитки.
— Ну вот, любимая, — в голосе мужчины прозвучала едва заметная усмешка, — а теперь поцелуй меня.
— Да… — нерешительно кивнула дриада, — конечно…
Девушку стоявшую рядом с зеркалом и мерившую ее горьким взглядом, она предпочитала не замечать, не до нее сейчас. Все оказалось так просто и ужасно, что у нее всё в груди дрожало от страха и неуверенности, что он не поверит, шагнет в сторону.
— Смелее, я же твой Ингирд, — он склонился к ее губам, нетерпеливо впился в них, спеша получить порцию драгоценной живицы.
И едва их губы соединились, Лира собрала всю силу и бросила себя к зеркалу, вызывая в памяти знакомый родник.
Он понял, что произошло, когда они уже неслись по посверкивающим гранями отражениям, но сделать ничего не мог, изменить ход пути ему дано не было.
Но едва вывалившись на усыпанную цветами лужайку, вцепился в дриаду мертвой хваткой, стиснул крепкими пальцами ее нежную шейку, зашипел в ухо разбуженной коброй:
— Уноси отсюда, если жить хочешь!
И тут же почувствовал, что руки начинает нестерпимо жечь, как если бы он опустил их в крутой кипяток. Непонимающе дернул головой, а в следующий миг обнаружил еще одну дриаду, ухватившую его пленницу за руку.
— Чем больше, тем лучше, — еще сумел желчно выдавить колдун, и с ужасом обнаружил, что его слова сбылись.
Их было слишком много, зрелых и совсем юных, сильных и не очень, и все они держались за руки, стремительно сливаясь потоками живицы и аурами в одно целое.
Это конец, сообразил он слишком поздно, разжал обожженные пальцы и попытался оттолкнуть их, достать жезл и несколько приготовленных на самый крайний случай ловушек, но никто ему не позволил. Сотни крепких корней и стеблей фонтаном выплеснулись из‑под ног, стремительно спеленали так туго, что трудно было даже дышать, проникли во все карманы и тайнички, забирая все, что добывалось и копилось не одно столетие.
— Скотина! — с чувством рыкнула Лира, и яростно пнула валявшийся на траве кокон, — я, говорит, твой Ингирд, целуй меня! А того не знает, что Ингирда я по ощущениям за полсотни метров узнаю!
— Цветочек мой, — баронет стиснул любимую в объятьях и добавил кокону увесистый пинок, — больше ты без меня никуда не пойдешь.
— Что вы с ним сделаете? — тихий голос появившейся возле родника девушки расслышали не все, зато её присутствие почувствовали еще державшиеся вместе дриады, оглянулись, и дружно, как одна, шагнули навстречу.
— Иди к нам, сестра, — Элинса протянула девушке руку, но та чуть отпрянула назад, неуверенно вгляделась в зеленые глаза.
