Милена Завойчинская - Оранжевый цвет радуги
Хочу к маме и папе и к своему маленькому безобидному Мурзику, который умел мурлыкать и жертвоприношения принимал в виде кусочков вареной колбасы! Память, миленькая, вернись ко мне! Ау!
Сколько я пробыла в одиночестве, не знаю. Стояла с закрытыми глазами и наслаждалась горячими струями воды, ласкающими кожу. Когда к ним добавились нежные руки, которые скользнули от моих бедер на талию, я вздрогнула от неожиданности и едва не завопила. Уже даже рот раскрыла, но мой испуганный вскрик поглотили губы Акира. Сначала я трепыхалась и пыталась вырваться, а потом…
Когда снова смогла говорить, укоризненно спросила:
– Как ты вошел? Я ведь заперлась.
– Я не мог оставить тебя в одиночестве. Ты бы сейчас накрутила себя, обвинила Мироздание в замысле извести тебя, решила бы послать все к звездам и снова выстроила бы вокруг себя стену. А вдобавок к ней еще и полосу отчуждения выкопала бы. А я устал пробиваться сквозь твои барьеры.
– И поэтому ты решил пробиться ко мне в душ? – улыбнулась я.
– Ну проще было сломать замок, чем потом разбирать по кирпичику то, что ты возвела бы вокруг себя.
Он привлек меня, позволив прижаться щекой к его груди. Мы немного постояли и помолчали под шум воды, а потом я сказала:
– Знаешь, когда я была маленькой, мечтала стать принцессой. Думала, вырасту умницей, красавицей, и однажды за мной приедет прекрасный светловолосый принц на белом коне. Он победит злого дракона, который держал меня в плену, спасет и увезет с собой в далекую страну.
– Принц – это сын правителя страны? Правильно я понял?
– Да, – улыбнулась я, глядя в стену.
– Ты почти угадала. Мой отец глава клана Черных пантер, – хмыкнул Акир. – Вот насчет светлых волос – тут уж извини. Пантеры все до единой – черноволосы. И с белым конем – неудачно вышло. В данный момент у меня только черный крейсер «Грозовая птица». Но если ты так хочешь, когда мы вернемся на Керакато, я приеду к тебе на белом коне.
– А как быть с драконом, которого тебе нужно победить?
– Я подумаю над этим! – серьезно пообещал мужчина.
Я, не выдержав, рассмеялась, а когда снова затихла, он напряженным голосом спросил:
– Алесенька, к тебе возвращается память?
– Какими-то кусками, обрывками. Я уже вспомнила родителей, но не их имена. Не знаю пока, с какой я планеты, как жила, что произошло и отчего меня занесло на Шандиру. Но, знаешь, ниокиры бывали в моем родном мире. В этом я уверена.
Глава 26
Я рассказала ему свои обрывочные видения о какой-то жаркой стране, барельефах, статуях и фресках, сохранившихся с древних времен. Пока говорила, Акир ласково поглаживал меня по спине, потом ладони опустились чуть ниже, и это ужасно отвлекало. Наконец я не выдержала и спросила:
– Тебе неинтересно?
– Очень интересно! – уверил он меня и снова погладил «выдающуюся» часть моего тела.
– Ну а чего ты тогда?! – справедливо возмутилась я.
– Одно другому не мешает, – усмехнулся невыносимый главкошак. – А вообще, не бойся. Я с тобой, а значит, и планету твою родную вычислим, и память тебе вернем. Только нужно добраться до Керакато. И все сделаем. И даже разберемся с твоими котиками и тем, что ты их жрица.
– Котиками?! А чего же ты тогда меня ругал? «Не надо оскорблять и обзывать моих предков!» – передразнила я его.
– Так то – ты, а то – я. Я сам немного котик, – рассмеялся он, а мне осталось только возмущенно пыхтеть.
Нет, все-таки коты – невыносимы. Собаку! Собаку мне! Полгалактики за собаку!
– Алеся, я одного не понимаю. Почему ты не рассказала мне о своей находке и не показала? Прятала ее от меня зачем-то…
– Я не специально. И потом, боялась, – буркнула я. – Ты все время на меня кричишь и ругаешься. Иногда молчание – золото.
– Золото молчания тоже бывает поддельным, милая. Если бы ты не продемонстрировала эту подвеску ниокирам, то все могло бы закончиться иначе. А теперь ты для них – свершившееся пророчество. А у них, как я понимаю, так же, как и у нас, ниоки, с пророчествами все сложно. Мы чтим прорицателей, так как способности позволяют им предугадывать события, которые могут свершиться и через сто, и через тысячу лет. Просто становятся понятными они только тогда, когда настают. Чаще всего прорицатели говорят весьма туманно. Но это у нас. Мы ведь не чистокровные ниокиры, как оказалось.
– И слава богу. Ты прости, конечно, Акир, но если бы ты был с кошачьей головой, то никакими силами меня не заставили бы стать твоей женой. Я не шовинистка, но есть все-таки некоторые непреодолимые расовые различия для счастливой семейной жизни.
– Ну не скажи, не скажи… – мурлыкающе протянул ниоки и развернул меня лицом к стене, а сам прижался сзади. – Поцелуи были бы невозможны, а вот все остальное… Вот сейчас ты видишь различия между нами?
Его руки блуждали по моему телу, возбуждая и заставляя дыхание сбиваться.
– Или сейчас? – продолжал соблазнять меня муж.
Сзади кое-что весьма недвусмысленно намекало мне, что физиологически мы очень даже совместимы. Акир потерся об меня всем телом, а потом мне стало не до расовых различий.
Уже позднее, когда мы, утомленные, стояли под сушкой и мои волосы хлестало теплым ветром, словно я находилась в оранжевом взбесившемся облаке, Акир игриво спросил:
– Яша не сильно обидится, если мы запрем его в санузле?
– Если ты его накормишь до отвала, положишь тут для него мягкую подстилку и нальешь в раковину воды с пеной, то не обидится, – хихикнула я.
Яшка не обиделся. Вовсе нет! К тому времени, когда Акир положил его в теплую воду со взбитой шапкой пены, этот чешуйчатый проглот даже глазами вращать не мог – так объелся. И куда в него только столько влезает?
– А теперь мы продолжим проверять нашу расовую совместимость, – сообщил муж и легко закинул меня на кровать.
Я только пискнуть успела, а мужчина навис надо мной.
– Значит, говоришь, тебе кошачья голова мешает? Несовместима она с тобой?
– Ага, – со смехом ответила я и дернулась от щекотки, так как длинный пушистый хвост прошелся по моей ноге.
– А если бы ты ее не видела? – заговорщицки спросил меня командор. – Закрой глаза.
Меня ужасно интриговало то, что он собирался делать. Это было… волнующе, но только ведь я опять ничего не увижу.
– Не закрою! – Поймав удивленный взгляд, продолжила. – Во-первых, не надо меня агитировать за совместимость с ниокирами, потому как у меня уже есть муж, и он ниоки. А во-вторых, – подавшись вперед, я с удивительной легкостью завалила несопротивляющегося мужчину на спину, – мне хочется наконец-то рассмотреть, что за котик мне достался. Интересно ведь! Ты же не против?
