Елена Миллер - Светлая полоска Тьмы
Все эти годы я был шпионом Рема. Вычислял сети дивин, раскинутые ими в Риме. Немало видящих было поймано благодаря мне. Я сообщал господину о происках его пятого сына, Тарквиния Квинта, но он был глух к моим предостережениям. И вот сегодня день Последней битвы. Война с дивинами наконец-то закончится. Все они сгинут. Надеюсь, что и подлый сын господина, их пособник, тоже.
Я держал в руках "льдинку" Хранителя памяти. Таково было свойство артефакта. Когда он пуст — холоден, словно лед, когда полон — перенимает тепло руки человека, чьи воспоминания хранит. В жару я часто наслаждался его прохладой, как сейчас.
Миновал полдень, когда я почувствовал нестерпимую боль во всем теле. Огненная сеть прожигала плоть до костей, не мою — господина. От боли Рем перестал блокировать нашу связь. Где-то в саду завопил Атанас, надсмотрщик над рабами. Потом заревел Ориген. Кричали и другие. Я тоже орал, не в силах отстраниться от боли Рема. Его агония показалась вечностью. Я бился в конвульсиях на мозаичном полу. К нашим воплям прибавились крики рабов. Одни пытались помочь Атанасу и остальным, другие бегали по коридорам, сея панику.
Я чувствовал, как моя личность сгорает вместе с Ремом. Знал, что если выживу, то перестану быть тем, кем был, все забуду, утрачу себя. Я отчаянно сражаясь за каждое воспоминание, а камень в моей руке нагревался. Чудо, что я не выпустил его во время конвульсий. Мне казалось, что он впитывал всю мою жизнь, да и суть тоже. Тогда-то я и дал ему свое название: "Вместилище души".
Когда я пришел в себя, уже стемнело. Я знал, что Рема больше нет. Тоска была нестерпимой. Я плакал от горя, не пытаясь сдерживать слезы, все равно их некому было видеть. Дом был пуст, рабы разбежались. Где-то одиноко хныкал ребенок. Я пошел на его плач — нашел Оригена. Он лежал на полу пиршественной залы и бессмысленно пялился в потолок. Его огромные руки хаотично двигались как у новорожденного. Я попытался унять их, но он снова захныкал и вырвался. Я не смог совладать с бывшим центурионом, а позвать на помощь было некого. Пришлось усыпить его и отправиться на поиски Атанаса. Его труп я нашел в саду. Кто-то из рабов перерезал ему горло, возможно, из жалости. Остальные фамильяра Рема тоже были мертвы — счастливцы.
Позже я узнал, что мятежный Ромул и его Грифоны сгинули в той битве, как и все даркосы, кроме проклятого Тарквиния Квинта. Его фамильяры были живы, здоровы и при памяти. Тогда-то я и понял, что должен сделать. Собрать всех выживших слуг даркосов и создать новый Орден Грифонов, чтобы отомстить Квинту и коварным дивинам.
↑
Глава 47. Разрыв Кровной связи
— Если "Вместилище" помог мне, то и тебе поможет, — ободряюще добавил Петр после своего рассказа. — Только нужно его как следует привязать к рукам, чтобы не выпал во время ритуала.
Развязав свой пояс, он стал обматывать им обе мои ладони с зажатым в них камнем.
— Вот так, — удовлетворенно сказал он, завязывая узел. — Можно и приступать. Готов?
Я молча кивнул.
— Тогда посмотри мне в глаза и позволь войти в твой разум. Для ритуала необходимо полное слияние.
— Хочешь прочесть мои мысли? — напряженно спросил я. В моей голове хранилось немало секретов Тарквина.
— Это не просто телепатия — единение. Я стану тобой — ты мной. Все мои знания перейдут тебе.
Я согласился. Познать опыт бессмертного мага, которому без малого две тысячи лет, было само по себе наградой. Ради этого стоило рискнуть секретами господина. Петр мягко вошел в мой разум. В какой-то момент я понял, что помню Рема, ненавижу Тарквина до такой степени, что готов пойти на что угодно, лишь бы осуществить свою месть.
"Теперь ты знаешь все", — прошелестел голос Ключника в моем сознании. — "Готов ли продолжать?"
"Да", — отступать было поздно.
Магия Земли хлынула в меня сквозь его руки. Я видел и чувствовал это с обеих сторон: его и своей. Восприятие раздвоилось. Его пальцы или мои, сложно понять, превратились в голубые стилеты, которыми он или я вспарывал, словно вышивку, багровый узор связи с Квинтом. Боль была адской. Кровавые нити горели синим пламенем, прожигая дыры в полотне моей памяти. Камень стал нагреваться, льдинка таяла в ладонях. Как долго длился этот кошмар, сказать невозможно. Мы оба утратили чувство времени и пространства. Мы парили в пустоте, зацикленные только на одной задаче: выжечь скверну или верность дотла, освободиться от монстра или друга.
Очнулся я глубокой ночью. Ключник клевал носом у догорающего костра. Вокруг было тихо, ни ветерка, ни обычных лесных звуков. Только что-то еле слышно шумело, как далекая горная река. Я напряг слух и понял, что уши здесь не помогут. Похожая на звук вибрация исходила из меня, это был отклик на связь с Источником, чей поток бурлил на дне долины. Я поднялся, чтобы получше рассмотреть нового "хозяина". Сила Земли пульсировала в такт моему сердцу. Теперь я был связан с ней также крепко, как с Квинтом до ритуала. Только безликая, неразумная стихия не станет требовать от меня покорности — она сама мне послужит.
— Как себя чувствуешь? — Ключник хлопнул меня по плечу.
Я обернулся и посмотрел ему в глаза. После произошедшего он стал мне ближе брата-близнеца. В голове вспыхнули его воспоминания.
Он это понял и сказал:
— Со временем все придет в норму. Ты это ты, а я это я. Просто нужно немного подождать. Только одно останется неизменным — взаимная эмпатия.
— Хорошо, — я кивнул с облегчением. Раздваиваться мне не хотелось, но я был благодарен ему за магические знания и навыки вора.
— А теперь давай поторопимся. В самом конце ритуала я почувствовал гнев Тарквина. Он засек это место еще до того, как я закончил. Нужно покинуть долину. В предгорьях можно затеряться.
Мы бежали так быстро, как могли, но не успели. За перевалом нас накрыла огромная тень дракона. Он пролетел так низко, что его крылья задели верхушки деревьев. Заметив нас, он развернулся и ринулся навстречу. Трансформация произошла в паре метров над землей, практически мгновенно: только что был пикирующий дракон — и вот уже к нам шел статный юноша в чешуйчатой броне. Я никогда не видел пана в этом облике, но из воспоминаний Ключника знал, что так он выглядел во времена Древнего Рима. Магическим зрением я видел, как Сила летела за ним багровым плащом. Бывший господин был в ярости.
— Зигмунд! — он подошел ко мне вплотную, на Ключника даже не взглянул.
— Квинт, — я отступил на шаг.
Он не шелохнулся, только очень внимательно посмотрел мне в глаза. Я выстроил ментальную стену, воспользовавшись знаниями наставника.
