Кровавая Ведьма (СИ) - Кувайкова Анна Александровна
В избушке на ножках снова повисла гнетущая, мертвая тишина.
И каждый не решался заговорить первым.
Да и что тут можно сказать?
Лично мне хотелось только выругаться.
Глава 31
Пойду туда, не знаю куда
Первым заговорил, как это ни странно, Бронзовый Дракон.
Залпом допив свою порцию отвара. Он с негромким стуком отставил свою чашку на стол, как бы ставя точку на всех наших эмоциях, столь сильных сейчас, что их можно было пощупать:
— Значит, предположения верны. Ансельм — самозванец, и его, скорее всего правнук, находится сейчас где-то в империи.
— Или правнучка, — невесело усмехнулся Волк.
— Да, это может стать проблемой, — неохотно согласился с ним Дрейк. — Женщина на престоле может быть воспринята негативно общественностью. Остается надеяться, что она хотя бы образована. Если нет…
— Да как вы можете, — сжимая свою чашку так, что побелели пальцы, едва не всхлипнула Ядвига, переводя затравленный взгляд с одного мага на другого. — Как можете это обсуждать так… спокойно⁈
— Яга, — у меня на злость сил уже не оставалось. И потому, залпом допив свой отвар, я только потерла пальцами переносицу. — Я люблю тебя, конечно. Но ты просто не понимаешь, о чем идет речь. Это пере…
— Доминика, — резко оборвал меня Волк, и я действительно замолчала, со злобой глядя на вспыхнувшие алым руны.
Интересно, они когда-нибудь оставят меня в покое? Или погаснут навечно только вместе с алчностью в глазах нынешнего императора?
— В любом случае, — хмыкнув, я продолжила уже в безопасном для себя же русле. — Прошлое уже не имеет никакого значения. Проклятье мне не снять, да и не стала бы я это делать. Пока ОН продолжит делать то, что делал раз в несколько лет, люди будут оборачиваться тварями и станут пытаться его уничтожить. Такова цена за его предательство и моей бабушки, и короны. Одно не понимаю. Почему именно жители Рунха оборачиваются?
— А ты не знала? — горько усмехнулась Верховная, поправляя волосы заметно дрожащими руками. — Ансельм родом оттуда.
— Ясно, — хрипло рассмеялся за моей спиной Волк. — Родина, от которой он сбежал, возвращается каждый раз, чтобы его уничтожить. Кровавой ведьме мстительности и чувства юмора было не занимать.
— Напоминаю, что сейчас единственная кровавая ведьма — это я, — едва обернувшись, напомнила я ему, невесть на что обидевшись. — И я тоже весьма мстительна!
На что Волк ответил лишь многозначительным взглядом. А после сделал шаг вперед, снова пристраивая свои тяжелые ладони на моих плечах, чуть сжимая и успокаивая:
— Успокойся, родная. Я не хотел обидеть ни тебя, ни твою бабушку. Мы зря думали плохо об Амелиссе. Она была в своем праве.
— Она должна была его убить, — глухо произнесла Купава Ратиборовна и, кажется, ненависть, которую она питала всё это время, только сейчас начала проскальзывать через ее голос наружу. — Но не стала. Не знаю, любила ли его так сильно, что не смогла. Или оставила шанс, чтобы можно было всё исправить. Но, похоже, ты стала этим шансом, Доминика.
— Велика честь, — не сумев сдержаться, огрызнулась я.
— Согласна, — неожиданно поддержала меня Ядвига. — Это же бесчестно сваливать такое на ребенка! Ты помнишь, какой она попала к нам? Да она едва живая была! А что случись, останься тогда она одна?
— Ты б не выжила тоже, Ядвига.
Я почувствовала, как у меня дернулась щека и веко, а вдоль позвоночника прошлась липкая дрожь.
Да, я понимала, о чем говорит Верховная — об этом я догадалась и раньше. Но подозревать всяко проще, чем услышать лично!
— Не поняла, — медленно протянула Яга, отчаянно хмурясь. — Ба, о чем ты?
Совсем посерев лицом, ведьма растеряла за миг еще несколько лет своей жизни и безжизненным голосом произнесла:
— Цена… Такова цена нарушенной клятвы, Ягуся. Когда моя дочь — твоя мать, умерла в родах, а отец зачах следом за ней, я была разбита. Но такое случается даже у сильных ведьм, увы. Всё, что мне оставалось делать, это воспитывать внучку, как свою собственную дочурку. Она прожила долгую и счастливую жизнь, родила тебя, а после…
— Они с отцом погибли на корабле во время шторма, переплывая Хорсов залив, — хмуро подтвердила Ядвига. — Но какое дело всей этой вашей истории до них?
— В тот же год оборотень и его свита волколаков убили моих родителей, — не глядя на подругу, тихо добавила я.
Тогда, много лет назад, когда я только узнала о судьбе Яги, подобное казалось лишь совпадением. Трагическая случайность, которая сблизила нас с ней еще больше.
Но реальность бытия снова оказалась непомерно жестокой.
— Ваши судьбы связаны, — едва слышно обронила убитая горем Верховная ведьма, от силы и стати которой сейчас не осталось и следа. — Я поняла это, когда кровавая магия Амелиссы принесла ее единственную правнучку в мой дом. Ты тогда сильно хворала, помнишь? И лишь рядом с Никой пошла на поправку. И тогда я поняла, что вот она — цена за мое предательство. Ты и она.
— Так ты, — на подругу было страшно смотреть. Из-за стола она поднималась медленно, сверкая зелеными глазами. От напряжения и гнева у нее тряслись не только руки, а она сама вся. — Ты Никаську спасла не потому, что сердобольная такая… А лишь потому, что обо мне пеклась?
— Ядвига, послушай…
Но Яга слушать не хотела. Лишь покачала головой, глядя на единственную родственницу с таким разочарованием, что даже у меня сердце рвалось на части:
— Какая же ты ведьма после этого⁈
И, больше не говоря ни слова, резко обернулась, да вышла на улицу.
— Ядвига! — попробовала кинуться ей вдогонку Верховная, но была остановлена понимающим Драконом, которые осторожно, но непреклонно придержал ее за руку, не давая пройти:
— Не нужно, Купава. Сейчас она вас слушать не станет. Дайте ей время всё осмыслить. Думаю, она вас поймет и простит.
— Я так виновата перед ней, — застонав, женщина без сил опустилась обратно на табурет, пряча лицо в ладонях. — И перед тобой тоже, Доминика. Сможешь ли ты меня когда-нибудь меня простить?
А у меня перед глазами встала картинка: как приехали в мою деревеньку Воплещенные маги, как стали просить о встречи с бабушкой. Как умоляла я ее прогнать их, и как она, какая бы не плохая была по здоровью — ведь не разговаривала уже тогда, да почти ничего не видела — как приказала их принять.
Видать, знала она, чуяла, что так будет. И сама указала мне на эту тропу. Значит…
— Бабушка вас простила, — устремляя взгляд в распахнутое окно, за которым уже приближался закат, медленно проговорила я. — И дала шанс всё исправить. Я исправлю. А прощение лучше не у меня вымаливайте, а у Ядвиги. Она вам родня.
— И ты мне не чужая! — тут же горячо запротестовала ведьма.
Но я уже никому не верила. И промолчала только, открывая висевшую до всей поры сумку. С этим балаганом, кажись, пришла пора заканчивать.
— Что ты делаешь? — внимательно за мной наблюдая, первым не выдержал Волк.
— У Купавы Ратиборовны, окромя Ядвиги, больше не осталось родственников, — сухо пояснила я, пытаясь отыскать в недрах сумки карту. Пришлось даже ее на стол поставить, уже не заботясь о том, что грязные вещи могут испачкать любимую скатерку. Она, как и всё в этом тереме, внезапно для меня перестало быть родным и любимым. — Верно?
— Да, — прошелестела ведьма в ответ. И нервно сглотнула, понимая. — Ты хочешь…
— Да, — отрезала я, доставая, наконец, карту, и принимаясь ее расстилать на столе. — Капля вашей крови, и мы узнаем, от кого именно вы тогда понесли.
— Это не совсем так работает, родная, — покачал головой Волк, подходя к столу. — Мое заклинание обнаружение так не действует.
— Твое нет, — усмехнулась я, поднимая на него усталый взгляд. — А мое покажет и ее дитя, и его отца. Кровавая я ведьма или нет?
Возразить никто не решился.
Купава Ратиборовна, уже понимая, что смысла сопротивляться нет, доверчиво протянула мне свою руку, по которой я незамедлительно чиркнула маленьким серебряным ножичком и вытянула над картой. Темная алая капля медленно скользнула вниз… и замерла в воздухе прям над пергаментом.
