Хозяйка Алмаза (СИ) - Кота Анна

- Азиза, ты в порядке? - спросил Элиас.

Я кивнула.

Они с братом переглянулись.

- Поехали отсюда! - велел Филипп.

- Идем! - позвал меня Элиас.

Я осталась стоять на месте. Избавиться от купола - не значит избавиться от обязательств перед лордом Ёнссоном. Он запретил мне выходить за пределы усадьбы под страхом смерти. А это значит, если я сделаю шаг за это ограждение, то я умру…

Мне хотелось подойти к Элиасу и заглянуть ему в глаза. Он приехал, потому что хочет быть со мной? Или Генриетта попросила его помочь освободить меня?

Как только купол рухнул, я почувствовала как между нами закрутилась энергия. Этот проклятый ментальный щит блокировал нашу связь, она вовсе не исчезала, как я была предполагала.

Может быть, теперь моей магии будет достаточно, чтобы противостоять огненной змее? Я сделала шаг, приближаясь к ограждению. Как только нога коснулась границы, я почувствовала острое жжение. Змея душила меня, обжигала пламенем, и словно высасывала жизнь. В глазах потемнело, ноги подкосились и я начала падать. Чьи-то сильные руки подхватили меня.

Элиас! Мне хотелось прижаться к нему, я почувствовала себя уютно в его объятиях, будто меня укутали теплым шерстяным одеялом. Как же я скучала!

Но в следующую секунду радость встречи затмил приступ боли, за которым исчезло все остальное. С каждым шагом, что он удалялся от купола, мне становилось хуже. Я извивалась в его руках, и потеряла сознание.

А когда снова пришла в себя, то обнаружила, что меня принесли обратно, и я все еще в саду Ёнссонов. Над головой яблоневые ветви с пахучими цветами. Змея перестала душить, но на шее остались ожоги.

Генриетта направила всю магию на то, чтобы меня исцелить. Раны исчезали одна за другой.

- Ты заключила договор с Ёнссоном? - спросил Элиас.

Я кивнула.

- Но почему ты ничего мне не сказала?

- Не хотела, чтобы ты лишился своей свободы.

- Хочешь сказать, что оттолкнула меня только из-за этого?

- Прости…

- Не хотелось бы вас прерывать, но леди Ёнссон почувствовала, что ментальный щит разрушен. Скоро они с супругом будут здесь. Поэтому нам стоит поторопиться. - сказал Филипп.

- Уходите, я возьму вину за разрушение купола на себя, - сказала я.

Мне не хотелось отпускать руку Элиаса.

- Я никуда не уйду, только не на этот раз, - возразил Элиас, - либо мы уйдет отсюда вместе, либо я остаюсь здесь с тобой.

- Азиза никуда не пойдет, - сказала Генриетта, - повезло, что я была рядом и быстро исцелила ожоги, но она не выживет, если попытается нарушить слово во второй раз.

Я посмотрела на Элиаса. В его глазах отразилось мое отчаяние.

- Тогда я сниму эту печать! - вдруг сказал Элиас.

- Печать оранжевой змеи - очень серьезная метка. Снять ее может только тот, кто ее поставил, или она исчезает сама при выполнении договора, - возразила Генриетта.

- Снять ее может также сильный ментальщик, - сказал Элиас, - я могу помочь Азизе избавиться от этой печати, стерев ее через пространство эфира.

- Расторжение магического договора такого порядка это - серьезное преступление, - заметил Филипп.

- Я готов пойти на это! - с жаром заявил Элиас.

- Но я не готов позволить своему младшему брату пойти на подобное преступление! - сказал Филипп.

- Я не оставлю ее здесь! - ответил Элиас.

- Я знаю, поэтому сделаю это сам, - сказал Филипп.

Элиас поднялся и подошел к брату, заглядывая ему в глаза.

- Но Филипп! Тогда тебе придется скрываться или сесть в тюрьму.

- Я так долго был лордом Форсбергом, а ты был лишен всего. Не могу допустить, чтобы ты лишился свободной жизни во второй раз. Надеюсь, это покроет мое предательство. И ты сможешь простить меня.

Элиас кивнул.

Филипп потянулся к моей магической печати. На его ладони вспыхнул фиолетово-темный сгусток чистой энергии эфира. Он дотронулся до моего сияния, и вскоре окутал меня фиолетовым шлейфом, как бы отделяя мою энергию от чужой магии. Я слышала, что воздействие ментальщиков может быть болезненным, и непроизвольно напряглась, окутанная паутиной инородной магии. Как только он коснулся змеи, та принялась раскаляться на моей шее. Кажется, я кричала. Элиас крепко держал меня. Мне казалось, что вместе с печатью из меня уходит сама жизнь. Все тело пылало обжигающим нестерпимой болью огнем, словно я лежала на раскаленных углях.

Через пару минут все закончилось. Я затихла, почувствовав облегчение. Я чувствовала себя слабой, словно еще не оправилась от долгой изнуряющей болезни. Я даже не пыталась подняться, не уверенная, что смогу идти.

Потрогала шею, не веря, что печать исчезла.

- Езжайте в наш фамильный особняк за городом, там вы будете в безопасности, - велел Филипп. - Я не буду дожидаться Ёнссонов, а пойду с объяснениями прямо к королю.

Элиас обнялся на прощание со старшим братом, поднял меня на руки и отнес в карету.

Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. С самого рождения моя жизнь не была похожей на сказку. В ней было много бед и испытаний, но я старалась не терять силу духа. Заботиться о себе и о тех, кто рядом со мной, часто забывая о собственном благе, я всегда стремилась всем помогать и всех спасать.

Элиас обнимал меня. Я чувствовала себя счастливой. Ведь наконец-то нашелся тот, кто позаботился обо мне и спас меня.

Эпилог

Магический браслет завибрировал второй раз. Я накрыла его рукой, отключила будильник, и встала с кровати босыми ногами на мягкий коврик. Лето вступило в свои права, поэтому день начинался рано. На улице было уже светло. По привычке я выглянула в окно, надеясь увидеть остатки магических мотыльков, но их там не оказалось. Мотыльки уже давно впали в сезонную спячку, пробудятся и приступят к освещению города только глубокой осенью, когда сократится световой день, и город вновь погрузится в темноту.

Я пошла в душ и долго стояла под потоками воды, пока та не стала совсем прохладной. Пришлось несколько раз подогревать воду в бойлере с помощью магии.

Шлепая босыми ногами по деревянной скрипучей лестнице, я спустилась на кухню на первый этаж. Щелкнула пальцами, призывая стихию огня, зажгла дрова в печке и поставила греться воду на кофе.

Выглянула в окно. На дворе стояло чудесное летнее утро. Солнце было уже высоко в небе. Птички весело щебетали, скрываясь в зелени деревьев и перескакивая с ветки на ветку.

Генриетта еще спала, а на столе уже стояли ароматные булочки с корицей, которые с утра пораньше испек Рубин. Он уже проснулся и работал в саду. Я заварила кофе, открыла окно, из которого пахнуло океанской свежестью, и сидела за кухонным столом, глядя на клумбу с розами, возле которых жужжали пчелы, перебирая в голове события последних недель.

Прошло ровно два месяца с тех пор, как Элиас вызволил меня из особняка Ёнссонов. Первое время нам с Генриеттой пришлось остаться в доме Форсбергов, пока я выздоравливала, а когда здоровье позволило, мы вернулись домой. Месяц мне потребовался, чтобы восстановиться от ожогов и энергетического опустошения.

Генриетта вернулась к практике целительства и преподаванию. С начала учебного года мне обещана должность ее помощницы. Раньше об этом не могло быть и речи, но теперь, когда я стала связана с домом Форсбергов, ректор радостно согласился взять меня на работу.

Филипп Форсберг скрылся. Не знаю, встречался ли он в тот вечер с королем или нет, но больше его никто не видел. В розыск его объявили совсем по другой причине, будто бы за превышение служебных полномочий. Исчезновение брата огорчило Элиаса, но он, в своей манере, старался не показывать своих чувств.

Элиас вступил в права управления поместьем, ему предложили занять должность при дворе, как сильному ментальщику, но он отказался. Статус Элиаса в светском обществе пока остался неясен. Не все смирились с освобождением вчерашнего резервуара, да и появление истинной пары вызвало определенный резонанс.

И вот сегодня состоится большой королевский бал, и мой первый выход в свет. Мне не хотелось идти, но Элиас уговорил меня.