Автор его победы (СИ) - Галл Юлия

Он тряхнул отца, но тот не приходил в себя, тогда парень просто создал из воздуха водяной шар, чуть его подморозил и пролил на голову герцога. Ника чуть подалась вперед, пытаясь понять, как Кристан магичил. Нолан заметил, как кронпринц чуть сдерживает улыбку, наблюдая за ней. Герцог замычал, потряс головой и открыл глаза. Пришлось поднять его, чтобы было удобней спрашивать.

— Как пройти в хранилище? — спросил Рэтмир, подходя ближе.

Герцог осмотрел всех и, недовольно скривившись, промолчал. Кристан терпеливым не был, схватив его за ворот, тряхнул что было сил.

— Тебе задали вопрос. Отвечай!

— Я не разговариваю с идиотами и теми, кто облизывает им сапоги. Что, Кристан, нашел себе нового защитника?

Кристан вспыхнул, но Ника шагнула вперед, и парень сдержался, видя, как Рэтмир следит за девушкой. Ника всматривалась в лицо герцога. Еще там, в камере, когда она освободила Эловей, она поразилась той силе, что исходила от этого мужчины. Злость, ненависть, а еще невероятная гордость, эгоизм, не позволяющий допустить с кем-то равенства. Сейчас в герцоге клубилась ярость от его поражения, ненависть к сыну, что смог его пленить. Он не размышлял об отступлении, он думал, как уничтожит тех, кто стоял перед ним.

Девушка поежилась от этой жестокости, и Ратмир тут же шагнул к ней, положил руку на плечо, а герцог, видя такое поведение, глумливо засмеялся.

— Что? Страшно?

Элрик чуть пнул его, но Кристан сделал то же самое, и герцог смеяться перестал, Ника вновь шагнула к Адриану и под изумленными взглядами всех присутствующих стала шарить у герцога по карманам. С хмурым видом достав ошейник контроля, она развернула цепь, и герцог замер.

— Когда я прикасалась к плененным оракулам, — заметила Ника, — я чувствовала, что они переживали. Страх и отчаяние при пленении, мученье каждый раз, просыпаясь и засыпая. Им не давали жить, дышать. Даже говорили и делали они только то, что им позволяли. Я слышу их. Десятки голосов, что сокрыты в вашем хранилище, и понимаю, как вам повезло, что в вас нет магии Оракулов. Вы никогда не сможете почувствовать, что испытывает маг, когда ломают его клетку вместе с ним. Но я хочу, чтобы вы испытали это. — Ника провела по цепи ошейника пальцем, заставляя магию подчинения активироваться. — Осознали, на что обрекали людей, насильно подчиняя их своему контролю.

Герцог закричал, он пытался отстраниться, но Ника была на удивление решительна и, подняв руки, одним движением надела ошейник. Тот оплел шею Адриана, заглушая крики. Герцог сопротивлялся. Надеялся, что сможет взять контроль над той магией, что сам создал, но Ника обрывала малейшие попытки высвободиться, и в результате мужчина осел на каменный пол, его взгляд потух, эмоции ушли из мимики лица.

— Это не правильно, — нахмурился Нолан, — ни один Оракул не стал бы лишать воли…

— Я неправильный Оракул, — взвилась Ника, Рэтмир положил ей руку на плечо, успокаивая и поддерживая одновременно, посмотрев на Нолана, он довольно холодно заметил.

— Этот человек разрушил жизни многих, в том числе и Оракулов. Хотите быть хорошим? Снимите ошейник, и тогда я позволю себе быть плохим и уже сам расквитаюсь с ним за всё, что пережила моя семья и мое королевство. Догадываетесь, как я это сделаю?

Нолан растерянно отступил, а Ника, решительно сжав кулаки, приказала:

— Откройте хранилище с Оракулами!

Нолан убрал все путы, и герцог покорной куклой поднялся и пошел в один из коридоров, что уходил под наклоном, и вывел всех на круглую площадку. Ровные стены, низкий потолок, взгляду не за что было зацепиться. Кристан уже был готов вновь затрясти отца, как тот шагнул к стене и стал чертить сложный символ печати.

Первым их услышал Нолан. Десятки голосов, что взывали к своим соплеменникам. Они были полны страданий и боли, они метались в агонии, и Нолан обхватил голову руками, пытаясь унять этот шум. Ника, которая и раньше слышала эти голоса, посмотрела на парня с сочувствием, остановить это не могла. Рэтмир, Кристан, Элрик не слышали крики, но сполохи магии донеслись и до них. Магам хотелось начать все крушить, тело наполнялось словно безумием, которое хотелось выпустить, но никто из них не понимал как.

Барьер пал, и перед всеми в стене появился проход в огромный зал, каменные колонны поддерживали высокий потолок. В отличие от коридора тут было сухо, и при появлении гостей по стенам и колоннам стали вспыхивать магические светильники, открывая для обозрения около сотни кристаллов. Вот только большинство из них были сломаны. Лежали на каменном полу осколками, оплавленными валунами.

— Откуда их столько? — прошептал Элрик.

— Отовсюду, — Ника присела рядом с разбитым кристаллом и погладила осколки. — Этот из Домерона, а тот из Тансвиля. А вот тот целый из королевского хранилища Анрога.

— Я помню, что ты говорила, что герцог собирает Оракулов, но чтобы столько… — Рэтмир вглядывался в осколки, порой ему казалось, что из них за ним следят, но тут же скрывались, если он смотрел более внимательно.

— Я освобожу всех, — Ника поднялась и осмотрела зал.

— Нет! — Нолан, увидев количество кристаллов, осознал, сколько страданий переживет и Ника, выпуская на свободу его соплеменников.

— Нет? — тихо переспросила девушка и, склонив голову, уточнила. — Ты ведь слышишь их? Чувствуешь? И хочешь оставить все как есть?

— Я не слышу, — тихо прошептал Элрик, — но чувствую. Есть ли резон выпускать это безумие.

— Я не выпускаю безумие, — тихо прошептала Ника, — я выпускаю пленников. — Шагнув к целому кристаллу, она положила на него руки и более громко объявила. — Я клянусь, что освобожу всех, но сейчас нам нужны те, кто сможет помочь удержать Темный лес. Кто может помочь людям, что остались в нужде, кто сможет усмирить монстров, что полны ярости. Кто ищет покой, я не буду заставлять идти с нами, я дарую вам сон до нашего возвращения.

Кристаллы, что мерцали спокойным голубым светом, стали оживать, то тут, то там сияли голубые глаза, и тени мелькали, маня к себе.

— Ника? — Рэт встревожился, наблюдая за такой реакцией, но девушка улыбнулась и вошла руками внутрь кристалла. Острые грани словно взорвались мелкой пылью, что осела на фигуре пузатенького мужчины. Он ухватил Нику за руки и несколько минут они молча смотрели друг на друга. Рэтмир, наблюдая за ними, видел, как неровное сияние ауры Оракула распрямляется, приобретает целостность, и, наконец, слабо улыбнувшись, мужчина сказал:

— Вояка из меня никакой, но накормить и обогреть смогу многих.

— Это будет великолепно, — Ника улыбнулась и шагнула к другому кристаллу, что осколками замер на полу. Никто, даже Нолан, не подумал, что Оракул, запечатанный в разрушенном кристалле, еще жив, но Ника протянула к нему руки, и осколки зазвенели. Повинуясь странной силе, они сложились вместе и выкинули из своих недр худенькую девчушку лет четырнадцати. Она выпала Нике на руки и снова наступило несколько минут тишины. Несколько слез стекло по щекам, и вновь аура оракула восстановилась, и девочка расправила плечи, в её глазах засияла жизнь, и, оторвавшись взглядом от Ники, она посмотрела на Рэтмира.

— Я помогу на границе. Я умею играть музыку покоя, что освобождает души от злости и гнева.

— Отлично. Уверена, это усмирит многих, — улыбнулась искренне Ника.

Она переходила от кристалла к кристаллу, и новые оракулы поднимались и обещали помогать. Нолан наблюдал за этим молча, все его силы и способности меркли перед этой девчонкой. Так, как она помогала соплеменникам, он никогда не сможет. Несколько минут, и она снимала тяготы прошлого, давала надежду на будущее. Освобожденные Оракулы окружили кронпринца. Слушая их возможности, он решал, куда отправится тот или иной Оракул. Толстячок, что Ника освободила первым, снабжал своих собратьев едой. Еще один открывал порталы, несколько парней по крепче складывали кристаллы тех, что просто хотел покоя, но, наблюдая за освобождением своих соплеменников, и среди них появлялись те, кто вновь находил в себе силы встать на защиту Вечного леса.