Алан Аюпов - Сад фонтанов
— По-вашему выходит, что не болеть очень просто: надо только не нарушать космических законов, и никаких проблем не будет?!
— Совершенно верно, но на деле это не так просто, как кажется изначально. Попробуйте и сами убедитесь в этом. Ведь вы настолько вросли в свой комфорт, что выбраться из него, не подготовившись предварительно, очень непросто, если не невозможно. Дело в том, что придётся отказаться практически от всех благ цивилизации, к которым вы так привыкли. Пример? Как вам нравится оставаться без электричества и воды? А это и есть начало пути к пониманию и осознанию. Попробуйте не возмущаться, а принять это, как первый урок. Для вас надо понять главное, что вы получаете то, что заслужили. Вот так постепенно, принимая и осознавая ситуации, вы научитесь любить себя, а, следовательно, и окружающих вас людей. Осознайте же наконец-то, что никто не виноват в ваших проблемах, так как вы их сами создали, и вам их решать, решать терпением, терпением и ещё раз терпением. Просто так ничего не даётся.
— Странно у вас как-то всё получается. Выходит, что употреблять мясо, пить водку, курить не только опасно для здоровья, но есть нарушение этих самых пресловутых законов?
— Ответ до невозможности прост. По мере понимания вами ситуаций жизни вы сами перестанете употреблять себе подобных и отвыкнете от всех вредных привычек. Всё это произойдёт постепенно. Главное усвоить, что насилие никогда не приводило ни к чему хорошему, порождая исключительно противодействие, то есть то же насилие. Есть надо только то, что необходимо организму, а именно, чего хочется. Только такой подход к питанию доставит вам истинное удовлетворение и принесёт максимальную энергетическую подпитку. Запомните, что главное в пище не накопление жира, не насыщение организма всякой дрянью, а получение от еды как можно больше полезной энергии и духовного удовлетворения. Всё вышеизложенное основывается только на самосознании и полном взаимопонимании со своим организмом. Любая ложь — ваша ложь, и направлена против вас вами же.
— Мудрёно как-то вы всё излагаете, — потёр я лоб.
— Ну что ж?.. Хорошо. И всё-таки, что тебе от меня надо?
— Ну, как мне можно от вас чего-то требовать, если я понятия не имею, кто вы и что можете? Да и я сам не знаю, чего мне надо. Может, вы бы и подсказали? — с надеждой взглянул я на старца.
— Да ты, сынок, и так всё знаешь. Что могу я тебе дать, коли ты «коснувшийся фонтана познаний». Ты ищешь любви, но фонтан её был рядом. Цель всей твоей жизни в том и состоит, чтобы стремиться к этому источнику. Объединение двух в одном даст ключ к третьему, а это и есть смысл жизни человеческой. Ты хочешь видеть во плоти непознаваемое. Пойми, что не в этом решение твоей задачи. Любить не образ надо. — Старец надолго замолчал, как будто обдумывая что-то очень серьёзное.
Я ждал. Ничем не нарушаемая тишина заполняла всё пространство. Это было дико и страшно — быть в мире без звуков.
— Любовь — пламя. Чем больше отдал, тем ярче и выше пламя. Любовь не угасает в человеке-творце. Но чтобы понять, что такое ЛЮБОВЬ, надо до конца любить то искусство, которому ты служишь. Только забыв о себе и отдавшись искусству, сможет художник понять, в чём черпают люди-творцы свои силы. Именно тогда он переступает грань ремесла и проникает в подлинное творчество, в интуицию. Велико счастье такого человека. Он не от земли получает силы, а, обновляясь во вдохновенном труде, принимает участие в делах и скорбях земли. Ну, что ж… — как будто на что-то решившись, вздохнул, наконец, старик. — Я помогу тебе. Ты снова попадёшь в сад фонтанов, но не просто так. Ты отдашь мне перстень — знак коснувшегося фонтана познаний.
— И я увижу ту, о которой мечтаю?! — обрадовался я.
— Разумеется, — улыбнулся старик в бороду.
— И всё повторится заново?!
— Конечно.
— Вы хотите сказать, что на этот раз стюардесса погибнет на самом деле?
— Кто его знает?.. — отвёл он взгляд. — Может, и не погибнет. На всё воля Творца!
— Тогда какой смысл повторения?
— Надеяться надо на лучшее.
— Да, конечно. Но я бы предпочёл всё же иметь хоть какие-нибудь гарантии.
— Тогда обратись к всевышнему.
— Ладно. Я пошёл, — поднялся я.
— Сядьте, молодой человек. Вы не хотите счастья?
— Хочу. Но не такой ценой.
— Вспомни Фауста.
— Вы же не Мефистофель, — улыбнулся я.
— Как знать, — он покачал головой. — Попробую помочь и в этом, хотя гарантировать ничего не берусь.
— Но-о, — растерянно протянул я, — вернув вам кольцо, я лишусь покровительства каких-то сил?
— А то как же?! Конечно, — подтвердил он. — Зато ведь взамен ты увидишь её! И не только увидишь!..
— Позвольте мне коснуться вашей бороды? — совершенно не к месту попросил я.
— А это ещё зачем?! — поднял брови странный старец.
— Мне кажется, что она ненастоящая. Такое впечатление, будто борода и волосы ваши из ваты.
— Ха-а-ха-а-ха-а! — засмеялся старец. — Уморил старика! — выговорил он, отсмеявшись и вытирая рукавом своей хламиды выступившие на глаза слёзы. — Давненько я так не смеялся. Сынок, если тебе уж так хочется, то вот она, моя борода. — И с этими словами протянул мне конец своей великолепной бороды.
Я взял в руку мягкий, пушистый пучок потрясающей бороды. Что-то неестественное чудилось в этом атрибуте старости, и я отпустил её.
— Ну, так как, сынок, выбор сделан? — спросил дед, пристально глядя мне прямо в глаза.
Я взялся за перстень. Странно, но он как будто врос в палец и ни в какую не хотел покидать своего места.
— Проверни его камнем вниз. В ладонь, — посоветовал старик.
Я перехватил перстень двумя пальцами за противоположные стороны. Подушечка указательного оказалась на камне. Бережно зажав кольцо, мягко потянул на себя, пробуя одновременно провернуть, как посоветовали, и вдруг страшная боль пронзила мою голову. В глазах потемнело.
— Ты напрасно это сделал, — донеслось до меня, как из тумана. — Я же сказал взяться сбоку, а не за камень. Теперь уж тебе ничто помочь не сможет.
Я отпустил перстень и мотнул головой, пытаясь сбросить навалившуюся боль. Старика не было. Зато был другой!..
«Стоят они навеки, упёрши лбы в беду.
Не Боги, человеки, привыкшие к труду.
И жить ещё надежде до той поры, пока
Атланты небо держат на каменных руках».
Глава 15
ЛАБИРИНТ
Страшное это слово — ла-би-ринт! Я стоял у распахнутого зева в этот самый лабиринт под старым, никому не известным храмом древнего Египта. Кажется, это был Египет. Что было там наверху, не помню. Не помню и всё. Как отшибло. Может, чем опоили? Не знаю, не помню, хоть убей. А вот сейчас стою и смотрю, соображая, что к чему, в чёрную глубину этого самого тайного лабиринта. Правда, не совсем тёмную, на стене, справа за порогом в специальном зажиме торчит чадящий факел. Метрах в десяти дальше вроде ещё один.
