Вера Чиркова - Личный секретарь для принца
Илли помахала всем рукой и поспешила к своему домику, моя перед ужином руки, королева шепотом известила, что там ее будет ждать магистр.
— Ваше величество, вы ей сообщили про награду? — хмуро спросил Кандирд, едва девушка скрылась из виду.
— Разумеется, — строго кивнула королева, — не каждой девушке выпадет такой шанс… жить в пресветлом лесу сколько угодно, да еще на правах гостьи.
— И как она отреагировала? — Сразу заинтересовался Ингирд, и у королевы тут же появилось желание устроить ему повышение по службе… например сделать его мэром какого-нибудь из прибрежных городов.
— Спокойно… — пожала плечами её величество, и немедля задала встречный вопрос, — а вы чего ждали?!
— Мы так и думали, — загадочно фыркнул Бенгальд, — а ваше величество точно должно утром выезжать? Может погуляет тут еще денек?
— Вот вы и погуляйте, отоспитесь как следует, отдохните… — утомленно отмахнулась королева, отлично зная, что завтра они все впятером будут обзывать ее лгуньей и интриганкой… но иногда жизни просто толкает на такие поступки, за которые можно не ждать благодарности в ближайшее время… ей это известно, как никому другому, — а мне пора. Ну, можете поцеловать мать на прощанье, я сейчас уезжаю в зеленый дом. Хочу пораньше лечь спать.
— Ваше величество, — появился у дверей магистр, — у меня все готово.
— Иду, — позволив принцам поцеловать ее в щечку, королева неторопливо направилась к выходу.
— Честно говоря, — потянулся капитан, — я тоже намерен выспаться… никогда не думал, что буду так радоваться тому, что чей-то финансист посадит какой-то росток… как странно иногда смеется над нами жизнь.
— Не шути так… — оглянулся на принца Ингирд, — тебя спасать в ручье некому.
— Все, идем спать, — постановил Бенгальд, и потянул брата к двери, — утром все решим на свежую голову.
Ночью Кандирду снилось что-то сумбурное, он снова был мальчишкой а на город напали какие-то странные существа, ходили на ходулях в черных капюшонах, заглядывали в окна вторых этажей, зазывали ласковыми голосами… Он точно знал, нужно молчать, сидеть в шкафу и не отзываться, но злое существо учуяло, распахнуло дверцу, придвинуло к лицу горячую морду, лизнуло его длинным языком… за которым скалились смертоносные зубы…
Он рванулся бежать, по пути ударил куда-то кулаком, протиснулся в дверцу и понял, что пола уже нет… есть дыра, в которую он падает… падает…
Удар вышиб из мозгов остатки сна, заставил распахнуть глаза, рассмотреть в полумраке чье-то стонущее тело, с распущенными светлыми волосами и одетое в длинную белую рубашку.
Мелькнула безумная мысль, Илли!
Обожгла ужасом и раскаянием, и принц мигом оказался на ногах, подхватил с пола плачущую девушку, шагнул к собственной постели и понял, что ошибся. Она была немного тяжелее и рыхлее, чем его любимая, и пахло от нее не ландышем, а каким-то неизвестным приторно сладким цветочным ароматом.
Свернув к креслу, принц почти бросил в него лазутчицу, прибавил в светильнике яркости и узнал приставучую квартеронку.
— Ну и что ты тут делаешь?
— Я… — она обиженно захныкала, — пришла к тебе… а ты меня кулаком…
— Это было во сне, потому что ко мне в комнату без разрешения никто не ходит, — отрезал он, — скажи спасибо, что кинжал не схватил, сейчас тебе уже можно было бы цветочки рвать… на траурные венки. А теперь быстро вставай и иди к себе, и учти, если ты вздумаешь обмануть своего правителя и предъявлять мне какие-то претензии, то тебе будет не просто плохо, а очень плохо.
— Я тебя люблю… — зарыдала смеска, — это все приворот виноват… он на тебя почему-то не подействовал… а отлетел в меня…
— Не нужно было бросать, — в голосе принца звенело ледяное презрение, — вот тебя духи и наказали. Уходи, последний раз говорю по хорошему, потом отволоку к ручью и брошу остывать.
Квартеронка яростно фыркнула, и бросилась к двери, но уже на лестнице на миг остановилась и мстительно прошипела:
— Не хочешь меня? Ну так не получишь никого!
Кандирд в ответ только усмехнулся и громко хлопнул в ладоши. Девица с воем скатилась по ступенькам и исчезла в мягком сиянии эльфийской ночи. Принц лишь теперь обнаружил, что за циновкой царит вовсе не беспредельный мрак, как в его собственном парке в это время суток, а нечто необычное, направился к выходу и выглянул наружу.
И замер, очарованный, на это стоило посмотреть. Откуда-то на кусты и цветы налетели или приползли сотни разноцветных светлячков, и ночь озарилась их неярким светом, расцвел каждый, самый обыкновенный и невзрачный днем кустик, каждый живой шатер, скамеечка, беседка. Сразу расхотелось спать, да и кипевшее в крови возмущение наглостью смески еще не улеглось окончательно. Кандирд вспомнил ее слова про приворот, и с благодарностью вспомнил о матери, все-то она знала, все-то предусмотрела! А он все гадал, зачем Дигон, отправляя в мыльню, сунул ему в руку шкатулку и велел надеть то, что в ней.
Вот теперь принцу, наконец стало абсолютно понятно, что это и было главной задачей караулившего их у развилки телохранителя, обязательно всучить ему артефакт королевы. Все приближенные точно знают, что их всего три, связанных общей силой и защитой артефакта, и по закону они охраняют тела и разум королевской четы и наследника. Но лишь немногие знают, что амулеты принцев — это точная копия королевских, и хотя уступают тем в возможностях, отличить их по внешнему виду могут лишь посвященные в тайну, да магистры. И королева этим частенько пользуется, подсовывая на время свой амулет тому из детей, кто, по ее мнению, нуждается в этом больше других.
Он опустился на ступеньку, посидел, наслаждаясь очарованием и свежестью эльфийской ночи, и вдруг отчетливо понял, что никогда себе не простит, если не поделится этой красотой с Илли.
Мгновенно вскочил, кинулся в шатер, торопливо натянул верхнюю одежду и сапоги и быстрым шагом направился в ту сторону, где стояли женские шатры. Она говорила, ее первый? Значит, этот.
Принц замер на ступеньках, успокаивая сердце, вдруг понесшееся вскачь, и только теперь сообразив, что порядочных девушек не принято будить среди ночи, даже ради такой замечательной идеи, как осмотр светящихся кустов. Да и как будить, начинать кричать или хлопать в ладони? Стучать по густо усыпанным снаружи листьями стенам и по циновке заведомо бесполезно.
И тут до его слуха донеслись звуки, каких он никак не ожидал тут услышать. Страстный шепот, мягкий, вкрадчивый мужской голос… и тихий смех, явно принадлежащий эльфу, столько серебристого звона прозвенело в его коротком смешке.
