Александра Черчень - Разные судьбы нас выбирают
Евгран перехватил лезвие почти около лица и невозмутимо ответил:
— Благодарю.
— Александра, подойдите ко мне. — Лирвейн коротко рыкнул.
Мне очень захотелось устроить громкий скандал, упереться рогом и никуда не идти. Что он себе позволяет?! После всего, что было, он и правда думает, что я за ним пойду?! Да еще если это сказано в приказной форме?!
Но внезапно Лир склонился в церемониальном поклоне:
— Принцесса, прошу простить мне недопустимый тон. Но ваше присутствие требуется в резиденции. Не будете ли вы так любезны последовать со мной?
Вот, значит, как? Ты готов смирить свою гордыню, орвир?
Я согласно кивнула, поднялась на цыпочки и поцеловала Рыжа в щеку. Правда, не ожидала, что он-то решит поймать мои губы, и не успела увернуться. Покраснела, выскользнула из рук Пламенеющего и пошла к Лирвейну. Заглянула в пылавшие яростью голубые глаза и поняла, что сделала все правильно.
Пламенеющий силен. Но против Хранителя у него нет шансов. К тому же Рыж не столько боец, сколько телепортатор. Вот почему я не хочу, чтобы они сцепились, а что-то мне подсказывает, что именно это и произойдет, если мы не уйдем.
Блондин пассом создал портал. Рывком привлек меня к себе, взглянул на Евграна, независимо скрестившего руки на груди, выразительно провел ладонью по моей талии, прижимая ближе. Я дернулась и открыла рот, собираясь высказать все, что думаю о подобных замашках, но Хранитель сорвал маску и впился в мои губы поцелуем, одновременно отступая в портал.
Я успела только ударить его кулаком по плечу, но тут поняла, что мы куда-то падаем. Почувствовав под боком что-то мягкое, пришла к выводу, что на постели мне сегодня везет невероятно! Дернулась, освобождая руку, и с размаху залепила этому психу пощечину. Согнула ногу, рассчитывая доставить моему милому айсбергу массу неприятных ощущений. Но он на миг отстранился, перехватил колено и отодвинул в сторону. Навалился на меня, прижимая руку к покрывалу, и вот уже через секунду я была в более чем уязвимой позе. Возмущенно вскрикнула, но добилась только того, что предоставила ему еще большую свободу деятельности. Рванулась из рук, но он сжал мои запястья одной рукой, а второй обнял за талию, прижимая ближе к своему горячему телу. Впрочем, долго ощупывать поясницу оказалось неинтересно, и вскоре я почувствовала наглую лапу у себя на груди. Решила, что пора предпринять что-то этакое, и цапнула его за губу.
— Вот мерзавка! — возмущенно выдохнул Лирвейн, отстранился, щелкнул пальцами, и мои запястья связали голубоватые силовые путы. Он вызывающе медленно слизнул выступившую каплю крови. И снова склонился надо мной.
— Только посмей! — завизжала я, отвернулась и зажмурилась. Однако продолжить говорить гадости мне это не помещало. — Озабоченный, псих ненормальный, имбицил, да мне противно любое твое прикосновение! Не собираюсь быть сотой в списке!
— Дура ты! — зло выкрикнул Хранитель и неожиданно тоскливо закончил: — Единственная.
— Отпусти меня. — Дернулась в очередной раз.
Его рассеянный взгляд заскользил по моему лицу, мимолетно обласкал шею и наконец опустился до груди. Я прерывисто выдохнула и трусливо закрыла глаза. Но вес мужского тела вдруг перестал придавливать меня к постели, и я ощутила, что Лир лег рядом. В душе на миг всколыхнулась радость. Он меня отпустит, извинится — и все будет нормально. Не будет этой неопределенности. И… томления. Непослушное тело, которое еще не остыло от ласк, не желало успокаиваться.
Я дернула руками, но, как оказалось, освобождать меня никто не торопился. Я все еще была скована.
— Сними с меня это! — хрипловато приказала я.
Он тихо вздохнул и осторожно коснулся моих губ:
— Нет.
— Почему?!
— Только так можно поговорить, — твердо сказал блондин. — Аля, я знаю, что ты все слышала. И до недавнего времени все так и было, скрывать не стану. Правда, я никогда не относился к тебе просто как к объекту желаний. Ты всегда была чем-то большим. Но теперь кое-что изменилось. — Тут он обреченно рассмеялся, и мне стало не по себе. — Хотя я от души надеюсь, что все не так плохо.
— Что «плохо»? — осторожно спросила.
— Для тебя ничего, — иронично фыркнул Водник. — А вот для меня — хуже некуда.
— Я не понимаю…
— И не нужно. — Он взял в руки прядь моих волос и стал задумчиво перебирать. — Еще… Завтра испытание. На нем все решится. Если ты не выйдешь, то смысла уже не будет… — Он замолчал и полушепотом закончил: — Ни в чем.
Путы ослабли, я села, потирая запястья, и нерешительно от него отодвинулась.
— Расскажи, в чем дело.
— Нет, — флегматично, даже не взглянув на меня, проговорил Лирвейн. — Потому что надеюсь, что от этой болезни существует лекарство.
— От какой? — Я окончательно запуталась. — Ты болен?
— Да, — зло ухмыльнулся Лирвейн. — На всю голову.
— Что-то связанное с мозгом? — перепугалась я.
— И с психикой, — рассмеялся Хранитель, потом снова стал серьезным и сказал: — А сейчас, извини, тебе нужно поспать. Потому что переживаний было много, а магический сон с заданной структурой наиболее целебный.
— На этот раз ты ставишь меня в известность о моих планах заранее, а не постфактум. Спасибо, — язвительно сказала я.
— Был неправ, — спокойно согласился Лир, подался вперед и накрыл ладонью мой лоб. — А теперь спи, маленькая.
Я только возмущенно выдохнуть успела, как веки отяжелели, и я уже сквозь сон ощутила, как он подхватывает меня на руки и куда-то несет.
Проснулась уже в Золотом дворце от шороха штор и ударившего в глаза солнечного света.
— Доброе утро, ваше высочество, — раздался мелодичный голос леди Мариоль.
Села, потянулась и посмотрела на подругу, окруженную стайкой фрейлин. Нарядных таких.
— Поздравляем вас, леди Александра, — дружно пропели девушки и присели в реверансе.
— И я тоже за себя рада, — немного ехидно ответила и сползла с высокой кровати. — Леди Мариоль, леди Вирит, вы поможете мне одеться. Остальные подождут в гостиной.
Как говорится в одной отличной пьесе: «В сад, все в сад!»
Девушки не заставили повторять дважды и быстро вышли.
Меня же взяли в оборот.
— Как понимаю, для грандиозного события мне подготовили замечательный наряд, в котором и в гробик не стыдно улечься? — улыбаясь во весь рот, пессимистично поинтересовалась я.
Маришка, которая занималась прической, сильно дернула меня за волосы, и я возмущенно на нее покосилась. Она ответила не менее «ласковым» взором, и я поняла, что от таких высказываний лучше воздержаться, если, конечно, не желаю оказаться в гробике в красивом платье, но без шевелюры.
