Айя Линг - Ужасная сводная сестра (ЛП)
— Что ты здесь делаешь? — рычит он, его глаза пылают.
— Я... Я хотела поговорить с Эллой, — заикаясь, отвечаю я.
— Точно, — его голос полон горечи. — Ты пришла, чтобы убедиться, что она идёт на бал со мной?
Он пристально смотрит на меня, а я — на него.
— А если и так? Я что, прервала интимный момент в теплице?
— Ревнуешь? — он улыбается, но улыбка натянутая, вымученная и не затрагивает его глаза.
— Нет, — рявкаю я. — Даже не знаю, как тебя благодарить, серьёзно.
Теперь он снова выглядит взбешённым, и придвигается так близко, что я почти распластываюсь на стене. Эдвард тяжело дышит, его грудь вздымается и опускается, хотя он не произносит ни слова. Я чувствую, что он с трудом себя контролирует.
Я сглатываю и смаргиваю слезинки, появляющиеся на глазах. Иррациональная ревность и злость к нему испаряются. Меня ранит его готовность переключиться на Эллу, но, по правде говоря, в этом мне нужно винить только себя.
Я кладу ладони ему на грудь. Жар опаляет мои руки. — Прости меня, — шепчу я. — Эдвард, ты же знаешь, я должна вернуться к своей семье. Мне жаль, что приходится просить тебя... сделать это.
А затем осторожно отталкиваю его подальше от себя, но он всё ещё пристально на меня смотрит. Потом поднимает руку, очерчивает ею мои глаза, нос, губы, подбородок. Мне следует стряхнуть его руку, но не могу заставить себя сдвинуться с места, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не броситься в его объятия.
Наконец, Эдвард опускает руку. — Не волнуйся, — на этот раз его голос мягкий, но решительный. — Ты получишь то, чего добиваешься.
А затем он удаляется, оставив меня чувствовать себя полной негодяйкой.
Глава 39
— Тыква, есть. Мыши, есть. Ящерицы? Я не собираюсь использовать ящериц! — голос Мэг поднимается до визга.
— Тише, — шиплю я. — Остальные не могут слышать Крю, но с Мэг всё по-другому. Она признаётся, что хотя и может стать невидимой, не может контролировать свой голос. Она не летучая мышь, которая способна посылать специальные сигналы.
— Так всё было в оригинальной сказке. Мыши стали лошадьми, крысы превратились в кучеров, а ящерицы стали лакеями. Или, возможно, ты сможешь их заменить? — с надеждой спрашиваю я, поскольку тоже не являюсь фанаткой превращения ящериц в людей.
— Как насчёт тараканов? — спрашивает Крю.
— НЕТ! — кричим мы с Мэг одновременно. У нас однажды в доме завелись тараканы, и я клянусь, это самые отвратительные создания из всех когда-либо населявших планету. Я всё ещё не могу простить режиссера «Зачарованной» за то, что включил тараканов в песню героини.
— Пауки? — продолжает Крю.
Меня передёргивает. Мэг кажется испуганной и отшатывается.
Крю продолжает перечислять мерзких тварей: кузнечики, сороконожки, змеи... пока я его не останавливаю.
— А почему бы нам не использовать кого-нибудь нормального? Например, кошку или собаку?
Мэг сияет.
— Точно! На заднем дворе живёт выводок котят. Коты могут превратиться в очень грациозных людей.
— Слава Богу, — с облегчением говорю я. — Теперь у нас остались платье для Эллы и туфельки. Ты можешь трансформировать для неё одно из моих платьев? — я распахиваю свой гардероб. Фейри с любопытством во взгляде подходит ко мне.
— Крю, присматривай снаружи, — шепчу я. Если Марта войдет, когда Мэг станет колдовать...
Я сажусь на кровать, пока Мэг развешивает моё коричневое платье на вешалке (которая выполняет роль моего "близнеца") и взмахивает палочкой.
Пф-ф! Появляется платье с бусинками длиной до бедра.
— Ни за что! — в смятении произношу я. — Оно похоже на костюм для спортивной гимнастики.
— А что такое спортивная гимнастика? — спрашивает Мэг. — Мы надеваем такие платья на вечеринки.
— Не обращай внимания; попробуй ещё раз. В этом мире мы носим платья с огромными юбками и тугими корсетами.
Мэг взмахивает палочкой. На этот раз появляется розовое платье Барби из слоёв тюля. Нет, нет, нет! Слишком пёстро. Даже украшения на талии выглядят пластиковыми.
— Хм, а мы можем попробовать что-нибудь более... элегантное? И изменить цвет. У Эллы чудесные светлые волосы медового оттенка.
Пф-ф! Вместо розового, появляется роскошное белое атласное платье, похожее на подвенечное. По корсажу идут украшения из бриллиантов. Юбка — облако кружев и лент. Мечта любой женщины.
— Да! — я не удерживаюсь от аплодисментов. — Не думаю, что даже самый модный дизайнер придумал бы такое. — Теперь понятно, зачем нужна фея-крёстная. Некоторые вещи может сотворить только магия.
Мэг выглядит довольной собой. Она поднимает бровь на Крю, который в ответ высовывает язык. — Пух и перья.
— Что у нас дальше по списку? — спрашивает фейри.
— Туфельки. Но они не должны исчезать после полуночи.
— Думаю, пара лишних часов не станет проблемой, — отвечает она после минутного колебания.
Мой карандаш опускается в конец списка.
— Любовное заклятие, — произношу я. — Как ты собираешься заставить Эллу использовать его?
— Сперва мне нужно что-нибудь от принца, чтобы заклятие знало, на кого направить энергию любви.
Я стону.
— Почему ты мне не сказала, когда мы ходили во дворец?
Она робко смотрит на меня.
— Я забыла. Мы были слишком заняты тем, как сделать тебя невидимкой.
— Может, воспользуемся монетой? — предлагает Крю. — На части монет используется лицо принца на обороте.
— Не сработает, — отвечает Мэг. — Это должно быть что-то, чем владел принц. Монета прошла через слишком большое количество рук, чтобы определить изначального владельца.
Я подхожу к своему комоду и роюсь в ящике с носовыми платками. Слава небесам, он всё ещё здесь. Галстук Эдварда, которым он перевязывал мою ногу. Я с тоской пробегаю пальцами по гладкому шёлку, прежде чем отдаю его.
— Держи. Это галстук принца. И не спрашивай, как я его получила.
— У тебя есть перчатки? — спрашивает Мэг. — Я вынимаю пару сатиновых перчаток, по длине доходивших до локтя.
— Откуда они у тебя? — спрашивает гоблин. — Разве мистресс не конфисковала всю твою одежду, чтобы ты не смогла пойти на бал?
— Это Бьянки. Я стащила пару, когда на мне был плащ-невидимка. У неё их так много, что она вряд ли заметит.
— Хорошо, — Мэг кладет галстук на мой комод, затем вынимает бутылочку и откупоривает её. Никакой жидкости там нет, лишь серебристый дымок клубится в воздухе. Она взмахивает палочкой, галстук окутывает дымком, и он становится розовым, как леденец на День Валентина. Ещё один взмах палочки, и дымок оседает на перчатках. Я с восхищением наблюдаю, как дымок постепенно исчезает, пока перчатки впитывают розовый туман как губка. Вскоре он полностью исчезает. Теперь перчатки выглядят совершенно обычными.
