Филис Каст - Богиня любви
— ...люблю тебя, малышка...
Пия ахнула. В ее сознание проникла ошеломляющая правда.
— Вулкан!..
Лицо пожарного сразу расслабилось. Он улыбнулся и с довольным вздохом закрыл глаза.
— ...Вынуждены просить вас уйти, мэм. Мы везем его в операционную.
Пия молча позволила отвести себя в комнату ожидания возле операционной. Она села в слишком мягкое кресло и машинально кивнула, когда пожарный спросил, хочет ли она кофе. Гриффин был не Гриффином. Это был Вулкан. В этом у девушки не оставалось ни малейших сомнений. Но как такое могло случиться? Внезапно Пию охватил приступ клаустрофобии.
— Я... мне надо выйти на воздух.
Не обратив внимания на озабоченный взгляд пожарного, она выбежала из комнаты ожидания, промчалась по коридору и выскочила через автоматическую дверь. Прислонившись к стене госпиталя, Пия несколько раз глубоко вздохнула, стараясь справиться с тошнотой.
— Ты очень сильно его любишь, да?
Пия подняла голову и увидела необыкновенно элегантную женщину, окруженную прозрачным светящимся ореолом. Женщина напомнила ей Венеру, хотя и ничуть не была похожа на богиню любви.
— Если вы имеете в виду Вулкана — да, это так, — ответила Пия. — Я очень его люблю.
Женщина неторопливо кивнула.
— Я это знала. Ты — его вечная любовь... настоящая половинка его души. А я — Гера.
Пие даже не понадобились школьные знания мифологии, чтобы понять, кто эта богиня; ей хватило простого женского инстинкта.
— Вы — мать Вулкана.
Богиня улыбнулась.
— Именно так. И я тебе благодарна и кое-чем обязана, Дорис Пия Чамберлейн. До того как Вулкан узнал и полюбил тебя, он почти не жил. Ты спасла его от вечного одиночества, и даже более того. Ты даровала ему счастье, а я уже и не надеялась, что мой сын когда-нибудь будет счастлив. И я уверена: бессмертие — совсем небольшая цена за такое благословение.
Пия усомнилась, что правильно поняла богиню.
— Его бессмертие? О чем это вы? Что случилось этой ночью?
— Мой сын не был единственным бессмертным, наблюдавшим за вашим современным миром. Я знала, что Гриффин Ди Анжело полюбил богиню Венеру. Сегодня Гриффин Ди Анжело умирал. Я спасла его, предложив сыну занять его место. Вулкан вдохнул в смертную оболочку ту единственную искру бессмертия, что еще оставалась у него. И теперь Вулкан стал Гриффином — смертным мужчиной. Он проживет всего одну недолгую жизнь. А Гриффин стал навечно Вулканом, богом огня.
Пия задрожала всем телом.
— Но он помнит?.. Он остался все тем же Вулканом?
— Да, во всем, кроме тела.
— И он выживет?
— Да. Мой сын проживет долгую для смертного, счастливую жизнь. У вас с ним будет много детей. А я много раз стану бабушкой и прабабушкой, и во многих поколениях искра божественного огня будет освещать род Ди Анжело.
Пия расплакалась. Богиня подошла к ней и коснулась ее щеки.
— Мой сын сделал мудрый выбор.
— А что будет с Венерой и Гриффином? — спросила Пия, вытирая глаза и пытаясь до конца осознать грандиозность того, что сказала богиня. — С ними что случится?
— Все это, моя милая смертная дочь, станет для бога огня и богини любви началом нового этапа в их жизни.
Какой-то шум на парковке перед госпиталем не дал Пие задать следующий вопрос богине. Обе оглянулись и увидели, как четыре сильно взволнованные молодые женщины бегут ко входу в медицинский центр.
— Сестры Гриффина, — сказала Гера. — Старшую, наиболее разумную из них, зовут Шерри. Поговори сначала с ней, а остальные прислушаются к ее словам. Иди к ним. Ты ведь скоро войдешь в их семью.
— Но вы еще не уходите, нет?
— Мне здесь больше нечего делать, но ты не тревожься. Я буду частенько возвращаться, чтобы повидать моих внучат.
Богиня торжественно вскинула руку.
— Да будет с тобой навеки мое благословение!
И Гера бесшумно исчезла.
Пия глубоко вздохнула, изо всех сил стараясь взять себя в руки и успокоиться. С Вулканом все будет в порядке. Это ей пообещала сама богиня, а значит, нечего и суетиться. Пия вошла госпиталь и отыскала сестер Гриффина.
Она выбрала ту, которая выглядела более владеющей собой. У нее были длинные темные волосы и такие же, как у Гриффина, пронзительно-голубые глаза.
— Шерри Ди Анжело? — спросила Пия.
Все четыре женщины разом уставились на нее.
— Да, я Шерри Ди Анжело. А вы кто? Вы знаете, что случилось с нашим братом?
— Знаю. Несчастный случай во время пожара. Сестры Гриффина разом охнули, а самая молодая заплакала.
— Его увезли в операционную, но с ним все будет в порядке. Вообще все будет в порядке. Я обещаю.
— Но кто вы? — спросила Шерри.
— Меня зовут Дорис Чамберлейн, но обычно все называют меня Пией. Я та женщина, которую любит ваш брат. Мы с ним собираемся пожениться.
На лицах всех четырех сестер отразилось откровенное смущение. Пия улыбнулась.
— Я понимаю, что это звучит несколько странно. Вы, наверное, думали, что он влюблен в Венеру, прекрасную блондинку, да?
Сестры дружно кивнули.
— Ну, это длинная история. На самом деле Венера — моя хорошая подруга. Однако для нашей мыльной оперы прямо сейчас это не имеет никакого значения. Важно лишь то, чтобы с Гриффином все было хорошо. Идемте. Посидим в комнате ожидания у операционной; мы можем и там поговорить...
И Пия повела смущенных сестер в глубь госпиталя, торопливо сочиняя более или менее правдоподобную историю «Гриффин и Пия, великая любовь».
Ну, по крайней мере в одном она была уверена: ее богатое воображение наверняка ей пригодится сейчас. Может быть, в будущем она даже попробует писать романы...
— Богиня, Зевс и Гера сообщают, что желают видеть тебя прямо сейчас...
Нимфа низко поклонилась Венере, стремительно шедшей мимо.
Но где же Вулкан? Прошло уже немало времени. Она послала в его владения весточку, что его родители согласны выслушать их просьбу этим вечером, во время собрания бессмертных в главном зале дворца Зевса. Но разве Вулкан соизволил ей ответить? Прислал хотя бы короткое сообщение с какой-нибудь нимфой, или с сатиром, или древесным духом? Нет. Венера была основательно раздражена.
Конечно, если бы богиня была честна с собой, она была бы вынуждена признать, что вообще все, происходившее в этот день, ее раздражало. Величественное сияние ее храма вызывало у Венеры скуку. Прислуживавшие ей нимфы действовали богине на нервы. Вино оказывалось слишком теплым. Или слишком холодным. Молитвы ее почитателей неслись непрерывным потоком, пока весь воздух вокруг Венеры не наполнился оглушительной какофонией раздражающих звуков. Но весь этот хаос, воцарившийся в сердце и душе богини любви, не мог отвлечь ее мысли от Гриффина.
