Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти
Чёрт, что же делать?
Я зажмурилась, представила лицо Санаминэля и прорычала:
– Что тебе нужно, зараза?!
Чёрт… Зачем я это сделала?
Сознание очистилось, образ мага стал стократ чётче. Я ощутила ментальный отклик Санаминэля – слабый, рассеянный. Он отмахивался от моего зова, неосознанно и вяло – будто от мелкой, не слишком настырной мухи. Но этого хватило…
Желание знать правду – как яркая, оранжевая вспышка. Я почувствовала, как оно концентрируется, скручивается в толстую, тугую нить. Злющую, словно раненая змея. Медленно и плавно, нить потянулась к магу, и едва он осознал, чей ментальный зов не даёт покоя – обрушилась бичом. Звук вспарываемой ткани был до того противным, что я закричала.
В следующую секунду я лежала на полу и снова… пыталась дышать. На меня обрушилась такая лавина информации, что мозг едва не взорвался. Череп гудел, как облитый дихлофосом улей, нервные клетки стремительно дохли.
Санаминэль не делился своими планами, я вырвала их силой. Причём тупо, иначе бы не свалилась и головную боль не заработала. А кто‑то сроднившийся с моей личностью молчаливо веселился. Я чувствовала эту радость отчётливей, чем головную боль.
Когда всё‑таки сумела собрать мысли в кучку, захотелось стукнуться головой о стену. Желательно насмерть. Потому что вытерпеть уготованное магами я не смогу.
– Вот ведь гады! И откуда такие берутся? – прорычала я и осеклась.
Благодаря Санаминэлю ответ на вопрос я знала. Увы.
Горанг действительно единственная страна этого мира, где рождаются маги. Это случается редко, очень редко. Сейчас на весь Горанг всего сто восемнадцать магов. Все мужчины. За женщинами магических способностей никогда не замечали.
Маги рождаются в обычных семьях, чаще всего у тех, кто живёт близ Источника. Их вычисляют по особым всполохам магического поля, по выбросам силы. Забирают из семей, воспитывают в соответствии с установленными правилами.
Для них почти не существует запретов, а беспрекословно исполняется только один – не прелюбодействуй. Маги определили, что отношения с женщиной отнимают силу, а дети, рождённые от этих союзов, магию не наследуют.
И вот появилась я.
Санаминэль вызвался быть первым, кто рискнёт своей силой. За ним на очереди ещё десятка два свихнувшихся от воздержания мужиков. Даже глава Совета – двести лет, а всё туда же.
Экстремалы фиговы. Ненавижу.
А хуже всего то, что ради такого эксперимента маги ни перед чем не остановятся. Санаминэлю, например, дали карт – бланш. Он мог не воровать меня у Рогора, а просто испепелить главнокомандующего и всё. И первый этап эксперимента мог провести сразу, но побоялся. Решил отложить, сделать всё в максимальной близости к источнику. Он уже строит династические планы, а меня называет праматерью нового народа. Чёрт, а как называть его? Осеменителем?
– Нет, ребята. Вы как хотите, а я в этом деле не участвую. У меня другие планы на жизнь.
Подняться удалось не сразу. Сперва какое‑то время стояла на четвереньках и пыталась побороть дрожь в конечностях. После подползла к двери и кое‑как, цепляясь за старые, рассохшиеся доски, встала. Ещё несколько минут ушло на то, чтобы привыкнуть к вертикальному положению.
– Ну всё, горанцы… Готовьтесь стирать штаны!
Качаясь отошла к дальней стене камеры, повернулась к двери и выставив руки вперёд прорычала:
– Взорвись!
Невольно зажмурилась, но когда распахнула глаза – обстановка осталась прежней. Вздохнула поглубже, представила, как старые доски разлетаются в щепки и повторила:
– Взорвись!
И ничего… Чёрт, почему не работает? Это же магия! Она должна, просто обязана, работать! Вопреки логике и здравому смыслу!
Пришлось вернуться к двери, приложить ладони к доскам.
– Рассыпься! – скомандовала я, живо представляя, как деревянная махина прахом осыпается к ногам. Чёрт!
Я вздохнула поглубже, попыталась вспомнить при каких обстоятельствах просыпался «мой» магический дар.
Подслушивание чужих мыслей – не в счёт, это мелко. Шаровые молнии, которыми перепугала всё горанское войско, и превращение трёх гадов в поросят – анализировать невозможно, я была в несознанке. А вот управление иллюзией… Чёрт, это тоже не в счёт! В иллюзию я погрузилась благодаря пояснениям Креатина, а управление перехватила случайно. Меня кто‑то вёл.
Я поднесла к губам правую руку, зашептала. Просила, уговаривала, умоляла невидимое колечко. Но меня никто не слышал – дверь осталась на месте.
В отчаянии, упёрлась лбом в доски, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Миг, и чернота сменилась какими‑то невнятными очертаниями. Я отстранилась и с удивлением обнаружила, что перед моим носом висит серебристая ткань со сложным узорным принтом. И я вижу её с закрытыми глазами? С ума сойти!
От неожиданности вздрогнула и тут же потеряла концентрацию. Серебристое полотно исчезло.
Та – ак…
Медленно, стараясь не замечать дрожь в коленях, отошла на середину комнаты и снова закрыла глаза. Сердце кольнул страх – что если в этот раз не получится? Я ведь ничего в этой дурацкой магии не смыслю… Но фокус удался – впереди, там, где в физическом мире, расположилась дверь, возник серебристый прямоугольник, испещрённый завитками.
Вдохнула поглубже, искренне надеясь, что этот приём поможет сохранить хотя бы подобие спокойствия. Когда выдохнула, к «прямоугольнику» добавились стены и пол камеры. Они были расплывчатыми и тусклыми, совсем не такими как в обычной реальности. И излучали лёгкий серебристый свет, прозрачно намекая – заклинание распространяется на всю камеру.
Осторожно повернула голову сперва влево, потом вправо – видение никуда не делось. И что из этого следует?
В голове кто‑то хихикнул.
Чёрт! Я точно слышала! Но отвлекаться на проявления шизофрении некогда.
Вытянула вперёд правую руку, сконцентрировала взгляд на серебристом прямоугольнике и повторила недавний приказ:
– Взорвись!
В сюрреалистичной реальности моего видения, слова сопровождались короткой неяркой вспышкой. Она сорвалась с кончиков пальцев и врезалась в дверь. Завитки «принта» на мгновенье ожили, но прямоугольник остался на месте.
– Та – ак…
Памятуя недавнее общение с Санаминэлем, попробовала сосредоточиться на желании. Я очень хочу, чтобы серебристый прямоугольник исчез! Очень – очень!
Видение отозвалось на мои мысли – ладони, которые тоже видела, замерцали знакомым оранжевым светом. Интересно, это и есть магическая сила?
Недолго думая, потёрла ладонью о ладонь, скатав оранжевый свет в тугой шарик. Он получился небольшим, чуть меньше теннисного мяча. Зато вполне материальным. Прицелившись, метнула шар в дверь. Узор серебристого прямоугольника опять ожил и устоял. Где‑то на грани сознания мелькнула мысль – он не отбивает удар, а поглощает его.
