Яся Белая - Цветы всегда молчат
– Ты готова?
– Конечно.
– Тогда оденем друг друга, чтобы не беспокоить слуг…
Замок Берри-Померой близ Тотнеса, Девон, 1878 год
Это воспоминание, словно перед смертью, пронеслось в голове Колдера. И в душу заполз страх: а что, если использование магии негативно отразится на Мейв? Она же, почувствовав волнение мужа, полуобернулась к нему, подарив улыбку, и пожала руку.
Его смелая, чуткая, мудрая Незабудка. Сердце заныло от щемящей нежности. И стало досадно на себя, что втянул ее во все это… Но времени на самобичевание не было. Вардис уже устроил девушку, что весьма любопытным образом доставил сюда Ленуа, на каменном постаменте так, что она оказалась распятой.
Мифэнви высвободилась из объятий Колдера и, подойдя к импровизированному ложу, заключила тело девушки в светящийся кокон. Колдер достал из кармана флакончик с зельем и, обойдя этот пьедестал по часовой стрелке, пролил жидкость на пол. И только теперь, благодаря заполнившимся бороздкам, стали заметны начертанные вокруг руны.
Затем вперед выступил человек в маске. Он простер над девушкой руки и стал чуть нараспев плести слова заклинания.
Гастон Ленуа материализовал Сверкающую Скрижаль и, как и полагается Созерцателю, приступил к фиксации происходящего. Колдер и Мифэнви предусмотрительно отошли и стояли взявшись за руки.
Герцог Брайджерри прислонился к стене и нервно кусал губы.
Какое-то время ничего не происходило, только потоки энергии, движимые словами Мастера-Дракона, потрескивали и роились вокруг постамента. Но вот девушка, прикованная к ложу, глубоко вздохнула и дернулась, должно быть, желая перевернуться в более удобную позу.
– Свершилось! Аромат вернулся! – радостно констатировал Ленуа, бросаясь к своей воспитаннице. – Фелисите! Фелисите! Девочка моя!
– Успокойся, Гастон, – Колдер положил ему руку на плечо. – Теперь с ней все будет хорошо. Она просто некоторое время поспит…
– Да-да, конечно… – закивал Ленуа, сглатывая слезы.
Вардис и Мифэнви тем временем освободили девушку от пут, и доктор сказал:
– Господа маги, теперь Дурман переходит в мою компетенцию, и будет лучше, если, очнувшись, она окажется рядом с медиком, который сможет позаботиться о ее душевном и физическом состоянии.
Все охотно согласились с ним. Собственно, Вардис нужен был на обряде лишь для того, чтобы в случае неудачи попытаться спасти Цветок. Поэтому теперь ему поставили пространственный коридор, в который он и поспешил ступить, прижимая к себе Фелисите.
Когда доктор исчез, Мастер-Дракон выразительно посмотрел на чету Грэнвилл и на Ленуа.
– Я выполнил свои обязательства, теперь вы, будьте добры, выполните свои, – проговорил он наконец. – Отдайте мне Ключ. – Тон его был надменным и не подразумевал возражений.
Колдер наклонился к Мифэнви и произнес:
– Прости, дорогая, ты ведь знаешь, мне придется причинить тебе боль… – И, судя по выражению его лица, что внезапно сделалось еще бледнее обычного, слова эти причиняли боль ему самому.
Она пожала ему руку и сказала тихо:
– Делай что должен, и будь что будет.
Заклинанием ее оторвало от пола, тело приняло почти вертикальное положение, руки безвольно повисли вниз. Колдер наклонился, приник к ее губам и резко пронзил ее грудь ладонью. Мифэнви выгнулась дугой, глаза ее широко распахнулись. Он пил ее крики, вытаскивая из ее тела предмет, по форме напоминающий ключ нотного стана. Ленуа и Мастер-Дракон завороженно следили за происходящим. Только Смотритель Сада, сотворив редчайшее заклинание, мог извлечь из тела Цветка Ключ от Корневых Постулатов – ту самую Первовибрацию, из которой в незапамятные времена родилась вселенная. Но одного заклинания было мало – для того чтобы все получилось, должно было совпасть множество составляющих: определенная ночь в году, свет луны, падающий сверху и еще масса других признаков. Да и к тому же процесс извлечения был крайне болезненным и не каждый Цветок его выдерживал.
Наконец Ключ явился на свет, Ленуа забрал его у Колдера и торжественно, с почтительным поклоном, передал Мастеру-Дракону. Правда, Колдеру в этот момент было все равно, потому что Мифэнви, как в его кошмаре, холодела и уходила от него. Глаза ее закрылись, а дыхание, казалось, совсем прервалось. Его сердце замерло, он крепко прижал к себе жену, осознавая, что если она сейчас не очнется, он…
– Глупый… – голос тихий, как дуновение ветерка. Улыбка не совсем удалась, а тоненькие пальчики, потянувшиеся к его щеке, дрожали. Он перехватил ладошку и, поцеловав ее, сказал:
– Если так пойдет и дальше, ты сделаешь меня самым набожным демоном на земле!
Идиллию разрушил холодный голос Мастера-Дракона:
– Избавьте меня от этих телячьих нежностей и не надейтесь на благодарность – Ключ давно уже следовало отдать мне.
И тут пространство завибрировало, являя нового участника этой ночной мистерии. Им оказался мужчина высокого роста и массивного телосложения с неприятным, грубым лицом.
– А я-то всегда считал, что Ключи должен хранить Привратник, а не какой-то самозванец! – прогрохотал он и, обернувшись к Колдеру, стоявшему на коленях и удерживавшему в объятиях рыжеволосую молодую женщину, бросил: – Спасибо, что предупредил!
– Не нужно благодарностей, верни себе то, что твое по праву.
– С большим удовольствием! – ухмыльнулся Привратник, одним движением, судя по всему даже не совсем магическим, впечатывая носителя пурпурной мантии в стену. – Что-то ты какой-то непафосный! – хмыкнул он, срывая с того, скованного магическими наручниками, маску и представляя миру перекошенное от злобы лицо Уильяма Эрмиджа.
Впрочем, это открытие никого не удивило – они уже знали, кто скрывается за личиной главы ордена. Удивила его реакция.
– Гарфилд! – вскричал он. – Ты должен меня выслушать! Ведь все это я затеял ради тебя!
Привратник побледнел от гнева.
– Как ты смеешь, мразь, называть меня по имени и нести подобный бред после того, как столь бесцеремонно предал доверие моего отца и своими выходками втоптал в грязь его доброе имя. Если бы не Старейшины, я бы уже давно порвал тебя в клочья, ублюдок. Но ты попался на горяченьком, теперь тебе не отвертеться: за посягательство на Корневые Постулаты – смертная казнь!
– Гарфилд, ты должен знать! Да что там, пусть все знают! Адам Айронсайд, Мастер-Дракон ордена Садовников, – не твой отец!
Привратник расхохотался. Грэнвиллы ошарашенно переглянулись. Ленуа отошел в тень.
– Ничего глупее тебе в голову не пришло?! Если бы это было так, как ты говоришь, мне давно бы уже кто-нибудь сказал! Такие тайны – шило в мешке: обязательно высунутся и кольнут.
