Даниэль Зеа Рэй - Полукровка
— Фуиджи знал, что если эта пара распадется, я его убью. Подумай над этим, когда в следующий раз будешь сомневаться в его любви.
Нигия с неверием смотрела в затылок мужу, а Сомери, рассмеявшись, подошла к Назефри и Камилли. Она долго всматривалась в их глаза, но ничего не сказала.
И только потом она обернулась к Сафелии и взглянула на нее:
— Милая девочка, но, к сожалению, обделенная талантом. Какого это — жить среди великих и знать, что ты ни на что не способна?
— Точно так же, как быть великим и понимать, что ничего не можешь изменить.
Никто не успел понять, как это произошло, но в следующее мгновение Сафелия извивалась на полу, словно змея, и, зажимая руками голову, кричала от боли.
Фуиджи и Урджин метнулись к ней, но не сделали и нескольких шагов, попадав на пол от непреодолимого чувства слабости во всем теле.
Камилли тоже попытался помочь сестре, но его начинания закончились настолько сильным спазмом в груди, что он упал на пол и, не в силах терпеть такую боль, застонал.
— Если ты не прекратишь это — я отрежу ему голову, — прокричал Зафир, стоящий позади всех и прижимающий свой изогнутый клинок к шее одного из суирян, оказавшегося, почему-то, возле него.
Сомери обернулась и прекратила общую агонию.
— Как? Руи, как он это сделал?
— Руи не ответит тебе, пока я его контролирую, — прошипел Зафир.
— Ты слишком многое себе позволяешь!
— Попробуешь применить на мне свой фокус — рука дернется, и он — труп.
— Отпусти его.
Суиряне смотрели на Зафира с явным недоумением на лицах. Все настолько увлеклись представлением, что не обратили внимания, как Зафир бесшумно приблизился к одному из них и парализовал его волю.
— Ромери, ты не говорил, что он настолько одарен.
— Ты не спрашивала меня об этом.
— Ладно, мальчик, отпусти его. Я и так преподнесла ей хороший урок за дерзость.
Зафир медленно отошел от суирянина и спрятал клинок. Фуиджи и Урджин помогли Сафелии подняться. Камилли продолжал лежать на полу, не в силах поверить, что боль в груди бесследно исчезла.
— Ну что ж, надеюсь, сюрпризов сегодня больше не будет? — серьезным тоном произнесла Сомери. — Давайте пройдем в зал совещаний, и решим то, ради чего здесь собрались.
Помещение, где утром Нигия уже побывала, не привлекло бы внимание человека с тонким вкусом. Обыкновенная большая деревянная "коробка", длинный стол и множество стульев. Никаких украшений или маленьких деталей, призванных смягчить тяжелую атмосферу этого неуютного зала.
Сомери заняла место в торце стола. Остальные суиряне расселись рядом с ней. Фуиджи и Ромери сели друг напротив друга, Урджин, Эста, Сафелия и Нигия рядом, а Камилли, Назефри и Зафир по другую сторону от них.
— Итак, — начала Сомери, — я не буду вдаваться в историю этого вопроса. Некоторые из вас в нее уже посвящены, остальные вольются по ходу обсуждения. Все мы, сидящие перед вами, происходим от истинного древнего суирского рода. Временно в Совете восседают только десять человек. Я надеюсь, что скоро места Париса и Аделаиды займут Урджин и Эста, как обладатели особого дара управления. Вы уже поняли, что мужчину, который сидит справа от меня, зовут Руи. Слева от меня находится его жена — Айму. Дальше вы видите Кайла и его сестру Морам, а напротив них — Джероми и Евангелину. В отличие от вас, мы можем общаться друг с другом ментально, и все они, кроме меня, являются провидцами. У нас есть основания полагать, что "двери" откроют иные, и придут на Олманию, как четыреста лет назад явились на Ори. И мы подготовились к этому событию, объединив десять пар "спасителей". Их дар впечатляет, однако, у Урджина и Эсты самый большой талант. Почему? Потому что Эста — дочь своей матери, а Урджин — сын своего отца. Все просто. Два древних рода, в одном из которых уже был один Хозяин, а во втором часто появлялись потенциальные повелители. Ромери рассказал мне, что ваш дар только недавно был открыт. Что ж, времени на длительное обучение у нас, к сожалению, нет. Именно вам двоим предстоит закрыть "дверь". Задачей всех остальных будет провести вас к точке приложения и подстраховать. Зафир, как олманец, столь щедро одаренный природой, должен будет вступить в контакт с иными вместе со мной и попытаться выяснить, каким образом они открыли "дверь". В случае, если Урджин, Эста и другие спасители не смогут захлопнуть проход, Олманию ожидает та же участь, что и Ори.
— Что вы знаете о пропавших кораблях и поселениях? — спросила Эста.
— То же, что и вы. Мы предполагаем, что иные таким образом, разведывали обстановку перед вторжением.
— Почему вы уверены, что они настроены воинственно?
— А вы в этом сомневаетесь? Или ваша встреча с этими существами оказалась столь миролюбивой, что вы решили пригласить их к себе в гости?
— Вы знаете, кто покушался на меня?
— Мне бы самой хотелось узнать, кто это. У тебя есть предположения?
— Нет.
— Ну что ж, тогда время расставит все по своим местам.
— Почему Вы объединились с Некратой?
— Что? — не поняла вопроса Сомери.
— Вы объединились с Некратой, чтобы не позволить остальным поглотить весь мир. Почему?
Сомери откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.
— Невозможно управлять всем миром. Он слишком велик, и мы бы в любом случае потерпели поражение.
— Но, это же так заманчиво!
— Что именно, Эста? Жизнь во Вселенной разнообразна. Каждая раса, каждая народность уникальна. Ты думаешь, мы не могли бы сразиться со всеми планетами? Могли бы. И победили бы, поверь мне. Но есть еще кое-что, кроме этого. Чистота рода. Мы такие, какие есть. Самые последние во Вселенной. Пустись мы в тяжбу со всем миром, наша раса потеряла бы свою уникальность. Взгляните на себя. Вас тянет друг к другу, как магнитом. Первое, что погубило бы суирян — это смешанные браки. Мы бы лишились таланта.
— Поэтому вы выбрали отшельнический образ жизни?
— А чем он плох? Мы знаем о вас все, мы принимаем решения, которые позволяют и вам и нам мирно сосуществовать. Чего еще вы хотите? Борьбы за власть? — Сомери рассмеялась. — Власть и так в наших руках.
Эста отвернулась, осознавая, насколько наивными для этих людей кажутся ее вопросы.
— Я не до конца понимаю, что именно мы должны делать, — спросил Урджин.
— Думаю, двух дней полета будет достаточно, чтобы все объяснить.
— Полета куда?
— На Олманию, конечно.
— И когда нам вылетать?
Сомери подняла левую руку и взглянула на электронные часы.
— Через двадцать минут, — ответила она и улыбнулась.
Сорок восемь часов тянулись так же медленно, как телега по высокоскоростной трассе. Нервничали все, кроме суирян. Конечно, у этих людей был запасной план, у олманцев же такого выбора не было. Первые сутки на корабле они провели в обсуждениях: что, кому, и когда делать. К эпицентру хотели отправиться все, однако, кандидатуры Нигии и Сафелии были сразу же отклонены. Камилли уговаривал остальных оставить и Назефри в резиденции, но Сомери показалось, что ее талант определять источники энергии и их количество мог весьма им пригодиться. В итоге, почти переругавшись друг с другом, они все, уставшие и измотанные, разошлись по своим каютам.
