Алёна Медведева - Маски. Иллюзия превращений
Стало совсем неловко. Во многом Денис был прав, гораздо более прав, чем он думал, – я уже познала настоящий живой мир, видела его, ощущала. И это снова возвращало меня к Орино. Но, с другой стороны, подобная настойчивость в желании узнать у меня хоть что-то… настораживала. Слишком хорошо я помнила одержимость Дениса во всем, что касалось нынешнего положения землян. И сейчас я подозревала, что многие его мысли оправданны. Вот только стоит ли тревожить «горячую голову» подобными рассуждениями? Однозначно нет! Изменить что-то он не может, а вот навредить себе – безусловно.
– Ты – идеалист, – мягко обобщила я. – На самом деле моя работа мало чем отличается от обязанностей в историческом институте на Земле. Те же задачи и контроль за их выполнением в срок. А в остальном… Жизнь в условиях космической станции более статична, ограничена определенным кругом общения и однообразным порядком. Так что… все как везде!
«А что? Если бы не моя совершенно невероятная связь с Орино, все так и было бы. Рядовой младший историк в отделе земных специалистов по прошлому», – попыталась я оправдаться в душе.
Денис ответил недоверчивым взглядом.
– Мм… спасибо, что решила не травить мне душу. – Он все понял, – Но, увы, менее интересно мне от этого не станет. Тем более ты прилетела в обществе не кого-нибудь, а верлианца…
Да уж… этот крошечный факт низводил все мои оправдания до уровня несерьезных. Но… не убеждать же, что просто привезла на экскурсию коллегу? Абсурд. Когда это верлианцам было интересно что-то на Земле? Вернее, под куполами. Так что да – мой случай исключительный, и отпираться смысла нет.
– Мы… подружились, – только и решилась сказать парню, отчаянно надеясь на появление Нади и менее предметную тему беседы.
– Уж кто-кто… но не ты, – прямо взглянув мне в глаза, тихо сказал Денис, намекнув на то, что не забыл о своей роли в первом этапе наших с Орино взаимоотношений.
Я отвела взгляд: знал бы он, до чего все дошло. Но эту тайну я особенно рьяно хотела сохранить.
– Все уже в сборе! – радостно возвестил с порога Гриша, заставив меня вздрогнуть. Они с Орино закончили переодевать малыша.
Мой бывший коллега с сыном на руках прошел к столу, призывая всех последовать его примеру. А я… я перевела взгляд на своего верлианца. И опешила. Орино сначала бросил на Дениса мимолетный взгляд и практически тут же впился в него убийственно яростным взором.
Вздохнув, обреченно поняла: скандала не миновать.
После вчерашней встречи с друзьями и последующего спора с Орино мы оба ощущали какую-то скованность, натянутость. И оба старательно скрывали это. Но при маме возможности поговорить по душам не было – в нашем однокомнатном блоке не было места, где можно было уединиться для разговора.
Ночь я провела беспокойную. Старалась не ворочаться, чтобы не тревожить родительницу, но заснуть не могла. Мешали мысли. О верлианцах, о тех странностях, что я подметила за этот год в их взаимодействии с Землей, об обрывках их фраз, что отложились в памяти. А еще, кажется, впервые думала о нас – землянах, о том, чего мы заслуживаем и на что можем претендовать. Нас же вроде как все устраивает: привыкли, смирились, о том, что можно жить иначе, уже и не мыслим. Впрочем, не все. Есть же «садоводы», Денис, в конце концов. И это же… правильно! Неожиданно поняла, что чувствую обиду, затаенную глубинную тоску по свободе, по миру, которого мы лишены, о котором уже и не думаем. Ведь там бактерия… смерть. А тут жизнь, пусть и в таком «урезанном» варианте. А есть ли она, эта смерть, там?..
Присутствовала и обида на Орино. Не смог сдержать свою «имперскую» натуру, свое пренебрежение к нам – землянам – скрыть, дал понять моим друзьям, что они – существа второго сорта. А значит, и я, если вдуматься. Как теперь в глаза им смотреть… Стыдно. И за себя, и за того, кого привела, представив другом. Тем более что они догадались, что это больше, чем коллега.
Надо поговорить с верлианцем серьезно на тему контактов наших цивилизаций, узнать подробнее о причинах его такого к нам отношения. Но… пока возможности не было. Не получилось и с утра. За завтраком, обнаружив, что взятые с собой продукты закончились, а есть земное он совсем не спешил, Орино предупредил, что часа на три отлучится «за провиантом».
«Наверное, на свой звездолет. Хотя за три часа дважды процедуру перемещения из-под купола на орбиту не совершить – времени не хватит. Но Орино виднее», – мысленно прикинула я, но вслух вопрос не задала.
– Регина, – верлианец поймал мой взгляд и очень серьезно спросил: – Ты ведь сегодня утром никуда не собираешься?
И столько многозначительности во взгляде… Думает, не брошусь ли я утешать друзей? Это вряд ли: настроение не то, да и всем нам необходимо отойти от вчерашнего. А вот побыть дома не в обществе Орино было заманчивой перспективой.
– Нет, – немного натянуто произнесла я. Под маминым взглядом норов не продемонстрируешь.
Орино кивнул и переключился на разговор с мамой об особенностях земной кухни. Знала бы она, какими жалкими в представлении жителя живого мира выглядят все ее ухищрения экономить воду и способы приготовить сто и одно блюдо из типовых белковых грибков. У меня вновь все перевернулось в душе, а каша из сублимированной крупы комком застряла в горле. Впрочем, с моей мамой Орино был безгранично тактичен и своего вчерашнего презрения и иронии не выказал. И на том спасибо!
– Ты опять злишься? – шепнул мне на ухо верлианец, поймав в объятия возле входной двери, когда я пошла его проводить.
Я кивнула – это очевидно.
– Возмущена твоим отношением к тем, кто мне дорог! – прошипела в ответ.
– Догадался. И сожалею, что допустил подобное. Не сдержался. – Конечно, как увидел Дениса – сразу на бедного парня обозлился. – Но инцидент сглажу: сегодня незаметно приближусь к ним и худшую часть воспоминаний сотру. Пусть спишут размытость эпизодов памяти на вино.
Скривившись – Орино в очередной раз козырнул своим превосходством над землянами, – кивнула. Уж лучше так, чем омрачать нашу с Гришей и Надей дружбу подобными ссорами.
– Регинка! – Ого! Верлианец подметил, как шутливо обращались ко мне друзья, и теперь пытался изменить мой настрой. – Перестань. Поцелуй меня и не сомневайся – я исправлю впечатление. Это легко. Все останутся с наилучшими воспоминаниями!
При этих словах Орино с очевидными намерениями притянул меня к себе, улыбаясь. Как я люблю его в такие моменты. Когда он… такой человечный. И эту манеру игриво подтрунивать явно вчера подметил у Нади с Гришей. Все ж польза от вечера есть. Так и быть, поцелую, раз обещал все исправить. Тем более мне должно польстить: приревновал ведь. Но не льстило… И это его извечное решение любых проблем гипнотическим воздействием не нравилось. Нет, если мы будем стараться стать полноценной парой – надо от этого уходить. Иначе я всегда буду жить с ощущением неполноценной половины. И об этом поговорим.
