Ольга Куно - Графиня по вызову
— Любопытно, — тихо, обращаясь скорее сама к себе, проговорила я.
Не верю в то, что люди меняются. Во всяком случае, без очень веской причины.
— Рядом с ним — Ринольд Этьен Монтерей, — возобновил представление присутствующих Арман.
Теперь он говорил о высоком, широкоплечем молодом мужчине, только что рассказавшем принцу шутку и по — прежнему весело ухмылявшемся. Чёрные волосы, широкие скулы, более смуглая, чем у его высочества, кожа. Белизна небрежно повязанного шейного платка контрастирует с тёмным тоном камзола. Привлекателен, отлично эту привлекательность осознаёт, и последнего не скрывает.
— Постой‑ка… Монтерей? — переспросила я. Вроде бы я эту фамилию только что слышала. — Он, часом, не родственник ли кардинала?
— Племянник, — подтвердил Арман. — Насколько мне известно, они состоят в неплохих отношениях. Кроме того, он лучший друг принца.
— Хорошо устроился: протекция со всех сторон, — то ли с презрением, то ли с завистью отметила я.
— Да уж, у этого бы сложностей с попаданием в альтинг не возникло, — со вздохом признал мой 'муж'. — Но он туда и не рвётся. Вот так несправедлива жизнь.
Я с ухмылкой покосилась на Армана. Ни особо несчастным, ни снедаемым зелёной завистью он не казался.
— Приятелей у принца много, — продолжал граф, — но этот — самый близкий. Ещё со времён военной компании, когда они с Рэмом сражались бок о бок.
— С кем? — не поняла я.
— С Монтереем, — пояснил Арман. — Друзья называют его Рэм.
— Почему Рэм, если он Ринольд?
— Ринольд. Этьен. Монтерей, — с показной терпеливостью произнёс Арман.
— А — а-а, — протянула я и пренебрежительно закатила глаза. — Боже, как изысканно.
— Насчёт изысканности не знаю. Но насмехаться над ним мало кто рискнёт. Миньон — один из лучших фехтовальщиков Эсталии. Пожалуй, с ним может поспорить только маркиз Вильота, сын герцога Вильоты. Герцог — ещё один двоюродный брат короля, но его здесь нет. У этого семейства не слишком тёплые отношения с Боливером. Впрочем, как я слышал, они ещё приедут во дворец, чтобы выразить королю своё почтение. Но не сегодня.
— А это кто? — поинтересовалась я, когда к принцу с Ринольдом подошёл ещё один молодой человек.
Этот был блондином. Светлые волосы то и дело падали на лицо, и он зачёсывал их назад пятернёй. Золотистый камзол с коричневым узором надет поверх коричневого жилета.
— Велэско Диас, — откликнулся Арман. — Тоже приятель принца. Не такой близкий друг, как Рэм, но вместе покутить — самое оно. Унаследовал от отца виконтство. Мы с ним немного знакомы. Человек он неплохой, но легкомысленный. Карты, вино, красивые женщины. Не столько даже красивые, сколько, я бы сказал, с изюминкой. Ну, а когда много выпьет, то и без изюминки сойдут.
Я спрятала усмешку за раскрывшимся веером. И встретила взгляд светло — голубых глаз Диаса. Тот что‑то коротко сказал принцу и обрадованно поспешил к нам с 'супругом'.
— Арман, дружище! — воскликнул он, пробираясь к нам через толпу осматривающих зал гостей. — Вот так встреча! А я думал, ты всё ещё в Листонии!
Шагнув к нему навстречу, Арман ответил на энергичное рукопожатие.
— Я вернулся совсем недавно, — объяснил он.
— А что это с тобой за фея? — поинтересовался Диас, приветственно мне улыбаясь.
У него была очень открытая улыбка, да и вообще он производил впечатление человека жизнерадостного, бодрого и не слишком обременённого размышлениями о несовершенстве жизни. То есть данная Арманом характеристика снова себя оправдывала.
— Ну же, Арман, познакомь нас скорее! — воскликнул Диас. — Представь меня своей восхитительной спутнице.
Я вознаградила комплимент кокетливой улыбкой.
— Графиня Аделина Ортэго, моя жена, — представил меня Арман. — Дорогая, прошу любить и жаловать, это мой хороший друг виконт Велэско Диас.
Я мысленно отметила, как челочек, с которым Арман 'немного знаком' превратился в 'хорошего друга'.
— Очень рада, виконт.
Я протянула ему руку для поцелуя, и молодой человек с удовольствием припал к ней губами.
— Для вас просто Велэско, — сказал он затем. — Однако, Арман, ну, ты и хитрец! Когда ты успел жениться? Ничего никому не сказал! Впрочем, тут ты прав: такую красавицу могли бы и отбить.
Он послал мне очередную озорную улыбку.
— Мы познакомились в Листонии, там же и поженились, — рассмеявшись, ответил Арман. — Поскольку мне было пора возвращаться в Эсталию, я не хотел затягивать со свадьбой, отсюда такая поспешность.
— И ты был совершенно прав, впрочем, кажется, я это уже говорил. — Велэско наградил меня ещё одним восхищённым взглядом. Стремления соблазнить чужую жену тут не было, скорее просто дань уважения эффектной женщине. — Пойдёмте, я познакомлю вас со своими друзьями.
Последние слова были произнесены не без гордости. Ещё бы, ведь в друзьях ходил сам принц.
Следуя за Велэско, мы приблизились к Рикардо Дельтаго и его спутнику.
— Ваше высочество, позвольте представить вам моего старинного друга…
'Ого! Уже и старинные друзья', — мысленно усмехнулась я.
— …графа Армана Ортэго с супругой.
Представлять принца не было нужды, да и по правилам не полагалось. Арман поклонился, я присела в низком реверансе, отлично чувствуя, как мужские взгляды скрестились на моём декольте.
— Это большая честь для нас, ваше высочество, — заверил, оторвавшись от зрелища, Арман.
— Рад знакомству, господа.
Принц галантно поцеловал мне руку, хоть и не обязан был этого делать в силу своего статуса.
— А это граф Ринольд Монтерей, — представил Велэско.
— Рад знакомству, — склонил голову Арман.
— Взаимно.
Теперь я приседать в реверансе не стала: представленный и без того в прошлый раз заглядывал в пикантную зону с большее откровенным интересом, чем остальные. Просто протянула руку для поцелуя, и Рэм прикоснулся к ней губами.
— Граф и графиня совсем недавно поженились в Листонии, — 'наябедничал' Велэско.
— Примите мои поздравления, — вежливо произнёс принц.
— Благодарю вас, ваше высочество, — ответил за двоих Арман.
— Отчего именно в Листонии? — полюбопытствовал Рэм.
Я посмотрела на его лицо и сразу же встретила испытывающий взгляд зелёных глаз. Надо же, какой редкий цвет. Как раз под моё платье.
— Я родом из Листонии, — пояснила я. — А мой супруг — дипломат. Он приезжал ко мне на родину с дипломатической миссией. Сказать по правде, я ничего в этом не смыслю, — доверительно улыбнулась Велэско я. — Но, кажется, это называется именно так. Все сослуживцы Армана в один голос утверждают, что он отличный дипломат.
