Ева Никольская - «Свобода» на троих
Пустышка, сосуд, марионетка… расходный материал, который должен был послужить для благой цели — снятия проклятия с Неронга. Ха! Трижды ха-ха! На деле-то и проклятья не было, лишь складная «лапша» на уши тысячелетних горожан, застрявших в магическом плену вместе со своим повелителем.
Мне не понравился этот странный город, когда я под ропот собравшейся толпы вошла на его территорию. Он напоминал гнилую конфету в красивой обертке. Его жители… нарядные, молодые, приветливые… они вызывали странную неприязнь, а у детей были совсем не детские глаза. Город живых мертвецов, жаждущих свободы за чужой счет. И нет, чтоб радоваться вечной молодости! Так им ко всему прочему подавай еще и прогулки в другие миры. Противно.
А уж про уготованную мне в этом балагане роль сейлин, вообще молчу! И хотела бы отказаться, да разве кто спрашивал? Ведь только добравшись до заветных ворот я могла выжить. Смерть или свободная вакансия местной избранной… думаю, выбор понятен? А Кир-кули — белокожий всадник на крылатом ящере, дал мне шанс на выживание, пропустив на второй уровень закадровой игры — той, которую, как впоследствии выяснилось, затеяли они с Сэн.
Сэн… или, если вспомнить про вторую ипостась темноволосого мага, гай Светлоликий — хозяин запертого под магическим куполом города-острова, бессмертное существо, на которое нашли управу его же бывшие соратники. Того, кого нельзя убить, как оказалось, вполне можно пленить. Пытаясь вырваться из ловушки, Сэн сначала вызвал какую-то непонятную аномалию, сделавшую возможным открытие спонтанных порталов в другие миры, а потом заключил и некий тайный договор с эйсардом — предводителем аше-аров, охранявших Неронг от посторонних. В результате первого я угодила в этот мир, а в результате второго — добралась до городских ворот живой и относительно невредимой. Хотя за невредимость стоило сказать большое спасибо Эвану…
Вспомнив о последнем, я невольно всхлипнула. Нет, слезы не потекли ручьями по щекам, лишь тупая боль, неприятная и тягучая, заворочалась где-то в груди. Наверное, именно так ноет душа, оплакивая потерю близких. Принц (а Эван был именно принцем, если отца его Светлолкикого можно считать королем Неронга), встретил меня в горах, обработал раны, накормил, одел и… препроводил в руки своего сая — наместника по имени Сэн. Ни я, ни Эван тогда не знали, что этот мрачный маг и гай Светлоликий — две стороны одной медали. Мне довелось услышать истину вчера, а Эвану…
Одинокая слеза все-таки скатилась из-под моих ресниц. Парень так и не узнал правды. Он погиб от стрел аше-аров, пытаясь вызволить меня из плена. Якобы плена! На деле мне практически ничего не угрожало под защитой эйсарда, но принц же этого не знал. Я, как сейчас, помнила то ужасное утро, когда Кир-Кули одним быстрым ударом отсек кудрявую голову того, к кому я успела так сильно привязаться за эти дни. Потом аше-ар сказал, что столь радикальным образом избавил Эвана от мучительной и позорной смерти из-за отравленных стрел, не имеющих противоядия.
И я поверила. Как не поверить в благие намерения мужчины, с которым из-за наших ритуальных заморочек, мне теперь придется жить долго-долго… если выживу при родах, конечно. Чем только я не связана отныне с этим блондином. Желая заполучить будущий источник энергии в лице сейлин (а значит, в моем), он мало того, что провел обряд Эо, гарантируя мне тем самым выживание. Ведь если умру я, умрет и он. Так этот чертов маг еще и рабское клеймо на мою грудь поставил под предлогом необходимой части ритуала. Хитрый, белый лис… умный, изворотливый, беспринципный и целеустремленный. Этот пойдет по трупам… нет, не так! Этот идет по трупам к намеченной цели. И он ее получит. Вернее получил уже. И меня, и все связанные с моей новой сущностью сейлин проблемы. Он счастлив, угу. Развлекается.
Сэн же, напротив, после вчерашнего разбора полетов молчалив, задумчив и хмур. Он и его посланники тоже несколько раз спасали мне жизнь, и с этим чародеем мы тоже связаны ритуалом… Ритуалом, в результате которого я беременна, а он относительно свободен от Неронга. Зато накрепко привязан ко мне, вернее к тому комку клеток, что зреет в моем чреве. Ребенок с душой Древнего[13] — это пропуск гая Светлоликого в другие миры. Главное держать малыша при себе, и можно перемещаться, куда захочется. Для меня же этот странный плод — потенциальный будущий убийца. И, несмотря на обещание Кир-Кули, что я выживу, все равно страшно. А еще как-то мерзко и тоскливо от того, что через девять месяцев мне придется отдать младенца Сэн, помахать им ручкой и остаться в качестве энергетической кормушки в полном распоряжении Кира.
Оба мага: такие удивительные и невероятные, сильные и виртуозные, жестокие и расчетливые… для обоих я лишь инструмент в достижении желаемого. В этом мире ко мне по-человечески относился лишь Эван. Милый, добрый принц — мечта любой девушки. Но… нет его больше… увы. И с этим придется смириться.
Глава 3
Нежась в чьих-то объятиях,
Не забудь открыть глаза и узнать — в чьих!
Мне снился свет…
Он струился по стенам, полу, потолку, рассыпаясь золотыми бликами, собирался в странные узоры, словно мозаика из мерцающих осколков тончайшего стекла. Сплавлялся в объемные формы, похожие на сияющие бутоны призрачных цветов. Свет был теплым, живым и, конечно же, вкусным! Я тянулась к нему, пила его, дегустируя словно изысканное вино. Свет пьянил, расслаблял, заставлял отключиться от реальности, маячившей где-то рядом. Эдакий полусон — полудрема… новая трапеза тьмы, жаждущей поглотить любой всплеск своей извечной противоположности.
Я и раньше питалась светом, когда спала, но тогда у него был совсем другой вкус. Более сытный, более желанный. Сейчас же центром энергетического меню стало нечто легкое, нежное… не утоляющее голод, а лишь слегка притупляющее его. А еще сегодня мое окружение напоминало обычную комнату, а не безграничное пространство со стайками разноразмерных искр.
Да и сама я, хоть и ощущала себя сгустком прожорливой тьмы, куда больше походила на человеческий силуэт, нежели на черную кляксу. Две ноги, две руки с длинными гибкими пальцами, способными удлиняться и извиваться, как змеи. Да, задремав, я снова стала тенью! Но… тенью резиновой. Эластичные руки-плети моей темной сущности дотягивались до мерцающих «бутонов», которые гасли, словно звезды на утреннем небосклоне. Стены пустели, я насыщалась.
Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что все происходящее — лишь плод моей больной фантазии. На самом же деле лежу и медитирую в теплой купальне, отдыхая после бурного утра. Вокруг, источая дивный аромат, плавают сиреневые лилии, где-то рядом странно пыхтит Таас… А я продолжаю лежать и наслаждаться сюрреалистической картиной сновидения.
