Беттина Белитц - Раздвоенное сердце
Звук захлопывающиеся двери машины разнёсся в тишине. Никого, кроме нас, не было на улице. Только в заде, на просёлочной дороге, старая горбатая женщина выводила собаку. Последняя повернулась и залаяла на нас, когда учуяла нас. Что я должна весь остаток дня чувствовать? Что мне, ради бога, делать, когда сделаю домашнее задание?
Мои глаза блуждали вдоль дома, который до этого я только бегло осмотрела - возвышающееся, квадратное здание с построенной двускатной крышей, большим двором, гаражом и огромным квадратным газоном.
Мама уже сделала грядку вдоль забора и посадила бесчисленное множество растений. Дикий виноград обвивал всю переднюю часть дома и распространился до ветхих ставень маленьких окошек. Я уже видела такое в Кёльне.
Я вздрогнула, когда подумала о бесцветных пауках, которые жили в листьях винограда и иногда попадали в мою комнату. Окна на крыше были ещё свободны от листвы, но первые побеги уже пробовали зацепиться за подоконник.
Сад кончался с одной стороны прямо возле поля, которое поднималось и граничило с туманным вечерним небом, как будто после подъема ничего больше нет. На верхушке холма четыре яблони вытянули свои ветки с редкой листвой, как искалеченные руки, в сторону тусклого солнца.
Тишина гремела у меня в ушах.
- Ну, давай, Элиза.
Я испугалась. Папа всё ещё стоял возле меня.
- Тебе что, ничего не нравится? - спросил папа, открывая входную дверь.
- Да, нравится. Только – ах, ничего. Всё в порядке.
Было действительно всё хорошо. А виноград я могу подрезать.
- Привет, - крикнул папа.
Я вздрогнула.
- Закончил сегодня раньше! Так что смогу помочь тебе немного по дому и поработаю сегодня ночью.
- Прекрасно, - услышала я мамин голос. Её кудрявая голова появилась в полутьме коридора.
- Тогда, - она запнулась, когда увидела меня за папой. – Привет, Эли. Наконец-то ты здесь.
Я сморщила нос. Пахло тушёным сельдереем. Я зашла на кухню и приподняла крышку большой кастрюли, стоявшей на плите. Фу. Суп из овощей. С чувством отвращения я отвернулась. Даже еда не спасёт этот день.
- Привет, - сказала я и хотела пройти в зимний сад, но стопка коробок для переезда загородила мне проход.
- Пройди через гостиную, Эли, - крикнула мама из коридора, прежде чем прошептать что-то папе. Он тихо засмеялся.
- Что здесь случилось? - спросила я возмущённо.
В зимнем саду всё выглядело, как в не убранном шатре для вечеринок. На полу стояли открытые коробки, полные мишуры, посуды, столовых приборов и салфеток. Половина стеклянного фасада была уже затемнена длинными тёмными занавесками. По кроям подоконника стояли тяжёлые терракотовые горшки, в которые мама воткнула шпалеры.
Значит, ещё больше дикого винограда и ещё больше бесцветных пауков.
- Очень красиво, - проворчал папа, выходя из гостиной в зимний сад и с любопытством осматриваясь. Он ещё больше затянул шторы.
- Ну да, - сказала я колко. - Общеизвестно, что это зависит от вкуса наблюдателя. И что означает вот это? - я показала на сервант, уставленный тарелками, стаканами и несколькими бутылками вина.
- Встреча, - объявила мама и сдвинула ногой коробки в сторону. - Сегодня вечером с нашими соседями.
Мне хотелось завопить "нет". Пожалуйста, только не люди, которые будут на меня глазеть! Я этого не вынесу.
- Без меня, - сказала я тихо. - Извините, но я не смогу. Не сегодня.
- Эли, - вздохнула мама и ободряюще улыбнулась.
- Мне нужно закончить целую гору домашнего задания, и я уже сейчас не могу держать глаза открытыми, потому что не могу спать в этом тихом доме, - солгала я. - Я скажу добрый день и всё. Хорошо?
Не дождавшись ответа, я схватила мою сумку и побежала наверх. "Гора" домашнего задания заняла у меня чётко сорок три с половиной минуты. Я всё сделала и не только это: я написала всё красивым почерком, подчеркнула между строчек разноцветным, а к реферату истории начертила две диаграммы.
Больше нечего было делать. Я сделала даже больше, чем надо. От Николь и Джени я всё ещё ничего не слышала. Я выудила мой мобильный из школьной сумки. Снова нет связи. Вместо этого дисплей беспокойно мигал.
Что? И мобильник теперь сломался? Я положила его на подоконник. На одну секунду появилась сеть. Потом дисплей полностью отключился. Я подключила его заряжаться. Качая головой, я смотрела, как батарейка заряжается, в неспокойном ритме мигающего света. Но сообщение так и не пришло. Может быть, обе уже давно послали сообщения, и они просто не пришли?
Я попробовала себе представить, как у них идут дела без меня. Сейчас место возле них было свободным - желанное место возле окна, довольно далеко от стола учителя и доски. Я себя спросила, как долго оно останется пустым. Николь и Джени были популярны. Это не продлиться долго.
И меня бы не удивило, если бы это был парень. Я подошла к одному из моих окон и посмотрела на улицу, ничего не видя. Внизу снова загрохотало и загромыхало. Постоянный шум раздражал меня. Но всё равно я постоянно зевала.
- Почему бы и нет? - пробормотала я, когда поймала себя на том, что смотрю на кровать. Лучше поспать, чем быть здесь. Я прижалась с бурчащим желудком к мягкому, хорошо пахнущему одеялу и смогла ещё вытащить резинку из волос, прежде чем усталость одолела меня.
Глава 3
Дьявол и его лошадь
— А это Элизабет, наша дочь, — папа отступил на три шага назад, взял меня за руку и потянул за собой в зимний сад. Итак, мой план - исчезнуть по-тихому – провалился сразу же.
— Привет, — сказала я и пожала протянутые руки.
Морщинистую руку, которая принадлежала старику с носом картошкой, нашему соседу слева. Желтые пальцы женщины, которая пахла никотином, и энергичные руки старой пары: он в рубашке с ромбами и в штанах, с высокой талией, и зауженные внизу, она в грязно-красном костюме с юбкой до колен.
Мама, с ее локонами и в пестрой рубашке, явно выделялась среди этих людей. Глаза женщины в костюме метались туда-сюда между папой и мной.
— Да, дочь, это невозможно не заметить, — улыбнулась она.
Ее рука слегка дрожала, когда я отпустила ее. Она попыталась сказать еще что-то, но передумала и замолчала.
Старик и курильщица обменялись несколькими приглушенными словами. Я посмотрела на стол. Закуски и торт были нетронутыми.
— Итак, вы у нас психиатр? — спросил мужчина в рубашке с ромбами.
— Да, — спокойно ответил папа.
Все замолчали. Я уже сталкивалась с такими ситуациями. Так было всегда. Как только папа говорил, кто он по профессии, все замолкали. Как будто они боялись оказаться в смирительной рубашке в следующую же минуту. Старик откашлялся и показал наружу, где виноградная лоза стула по стеклу из-за ветра.
