Анастасия Романчик - Прощеные
— Ребята, я всю ответственность беру на себя.
— Помяни мое слово! Они придут в селение! Будут убивать!
— Мы будем их ждать. Пойми, никто не знает, что были похищены еще две девушки. О них никто не знает, оставим их здесь. Проведем эксперимент. Дай им шанс, вдруг то, что говориться в легендах, правда?
— Глупость! Белые вампиры придумали все, лишь бы оправдать свое существование! Они никогда не были вампирами! Я никогда в это не поверю! Вампир никогда не может стать другим! Он проклят! Тем более адский! Это противоестественно! Прощенные не могут существовать!
— Но белые вампир!
— Они все придумали! Ты в это веришь? Что они вышли на солнце и их простили? — говоривший мужчина явно издевался. — Они стали иными и отныне служат свету! Фуфел! Да, я признаю они классные ребята сильные и все такое! Но все их рассказы ничто иное, как вымысел! Вампиры не могут стать другими! Посмотри на меня! Сколько я пытался найти лекарство, но я все равно остался болен! Я все равно пью кровь! Я даже не смог превратиться обратно в человека! Процесс необратим, от вампиризма нет лекарства! А ты говоришь мне о прощеных!
— Ты прав, нельзя повернуть колесо обратно, но, а если можно идти вперед, что если прощение возможно?
— Эволюция?! О чем ты говоришь?! Смешно! Белые вампиры все выдумали! Убьем этих девок и делу конец! Их души улетят в рай или в другое место, мне все равно! Мне платят за то, чтобы я их мочил, и я буду их мочить!
— Послушай. Они все равно сдохнут, так или иначе…
— Я в этом не уверен! Адские вампиры на многое способны! Я видел, как в них кидали чеснок и стреляя серебром и хоть бы хны! Они сильны и неутолимы, если они выживут, нам будет трудно с ними справиться!
— Но вера их убивает?
— Согласен, если облить их водой заряженной верой света, то они сдохнут!
— Тогда, так и поступим.
— Что?!
Девушки завизжали, когда их облили чем-то. Оно разъедало их кожу подобно кислоте, и причиняла дикую муку.
— Убей… убей…
— Теперь они точно сдохнут.
— Пожалуйста… убей…
Обладатель хриплого голоса громко и нецензурно выругался.
— Босс, может ты тайный садист? Ты все-таки решил их оставить? Неужели у тебя нет милосердия? Они обречены, давай просто их добьем.
Но его никто не слушал.
— Уходим, у нас еще остались незаконченные дела.
Молча и угрюмо они покинули двух извивающихся от боли на земле девушек, что-то недовольно бормоча. Марина попыталась отползти, выскользнув из объятий ослабевшей подруги, но наткнулась на преграду оттолкнувшую ее обратно.
— Больно…
Боль не покидала их истерзанные тела. На шеях висел чеснок, обжигая горло и легкие, а жидкость разъедала кожу, добираясь до костей.
— Почему мы не умираем? — спросила шепотом Маринка.
— Н-не знаю, прости меня. Это я виновата… я втянула тебя к этой… проклятой дохлой лягушке…
— Никто… не знал… больно…
Солнце постепенно садилось. Еще до заката девушек окутало белое сияние, впитываясь в их плоть и исчезая. Лима на трясущихся руках приподнялась и обвела уставшим взглядом окружающее их пространство. Удивлялась, что не сошла с ума от пережитого. Все та же поляна, все тот же лес. Боль не ушла, но жажда отступила. Круг все еще закрывал их.
— Ты можешь встать? — спросила Марину.
— Мы все равно не выберемся, круг помешает.
— Давай попробуем.
Поддерживая друг друга, девушки встали и осторожными шажками приближались к границе. Ничто не препятствовало их продвижению.
— Я пить хочу, — просипела Маринка.
— Надо найти ручей.
— Но где? Мы не знаем где он.
— Просто идем.
Подруги вошли в лес пробираясь сквозь деревья, царапая руки об острые ветви. Животные с шумом разбегались в разные стороны. Но обращать на такую мелочь внимание не было сил. Когда пошел дождь, девушки обрадовались ему как брату родному. Сложив руки в ладошки, они подставили их под ливень.
— Мы можем пить воду? — поинтересовалась Марина у Лимы, но та уже жадно пила из ладоней.
— Да, — вытерла губы и вновь подставила ладошки.
После того как жажда ослабла, Лима упала на колени.
— Вставай, нужно идти.
— Куда? Зачем?
— Мы живы!
— А вдруг мы монстры? И они правы и мы будем убивать?
— Мы живы, Лима, а это главное!
— Я не хочу быть монстром, лучше умереть.
— Вставай, мы должны идти!
Теперь настала Маринина очередь поднимать подругу. Обняв Лиму за талию, заставила идти вместе с ней. А дождь все продолжал лить. Девушки промокли до нитки и ощущали холод на своей поврежденной коже.
— Твой палец, он вырос, — заметила Олимпиада.
— Плевать на палец, я хочу избавиться от этих крыльев! Они только мешают!
— Что это, там впереди?
Марина прищурилась вглядываясь:
— Вроде бы пещера.
— Укроемся?
Из-за темноты они не разглядели, что проход тот — старый вход в здание. Шлепая кроссовками по мокрой земле, они двигались вглубь кривого коридора, чувствуя тепло. Они вышли в огромный старинный зал.
— Где мы?
Возле дальней стены стояло мягкое глубокое кресло, а рядом стол такой же серый, как и все вокруг. В кресле сидел старичок. Перед ним лежал на подушке светящийся шарик. Пожилой мужчина внимательно в него вглядывался.
— Ах, вампиры, ну заходите, заходите, — проскрипел старик.
— Мы не вампиры! — возмутилась Марина, поддерживая подругу.
— Я знаю, кто вы. Меня не обманешь. Я знаю, зачем вы сюда пришли. И почему вы здесь оказались.
— А зачем с нами это сделали? — поинтересовалась Лима.
Старичок хихикнул и облокотился о спинку кресла.
— Есть люди, которые чувствуют в родном доме себя чужими, не своими. Окружающие их не понимают, а они не понимают остального мира. Им нужно уйти, но они не знают куда, ведь везде будет одно и тоже, везде все то же самое.
— И мы такие? — скривилась Маринка.
— А разве нет? Вспомни хотя бы свои отношения с молодыми людьми. Нет такого человека, которого ты могла бы любить в твоем мире. Ты красива как цветок и они все равно будут слетаться как пчелы. Все они будут предавать и не понимать тебя. А ты Лима, понимаешь, что я прав?
— Да, но только отчасти.
— Вас перенесли сюда, чтобы изменилась ваша судьба. И она изменится, поверьте мне. Я многих, таких как вы, перевидал. Хотя мне не приходилось встречаться с ними лично. Ваша судьба уже поменялась, вы стали иными. Увы, я вижу, как судьба вас разлучит и прежде чем вы встретиться, вам придется пройти много дорог, пережить тяжкие испытания.
— Так что, мы обе не спим? — спросила Марина.
— Да, вмешиваться не стану.
