Кресли Коул - Неприкасаемая
Оказавшись там, он начал наполнять ванну холодной водой. Усадив девушку в воду, он переместился на автозаправку и вскоре вернулся с несколькими украденными контейнерами со льдом.
Открывая контейнеры и опуская их содержимое в воду, он бормотал:
- Как-то это неправильно. Противоречит всему, что я знал.
Всё потому, что она не имела ни малейшего сходства хоть с чем-нибудь, о чём он знал.
Я и правда помогаю полуобнажённой, тяжело раненной девушке, покрывая её льдом?
Но, когда вода поднялась до уровня её шеи, Валькирия облегчённо вдохнула. Холод не сковал её и не причинил боли – скорее, он успокоил её, навеял на неё сон.
Её дрожь утихла, выражение лица смягчилось.
Когда он увидел, что её страх отступил... Он даже не хотел думать о том , что ему и самому в этот момент стало легче.
- Ты всё ещё в опасности из-за яда?
- Больше ничего нельзя сделать, – она нахмурилась и отвела взгляд от его лица, – ты ранен.
- Всё в порядке, - резко ответил он.
- Позаботься о себе, вампир... – веки её задрожали, и она забылась.
Спит. Прямо во льду.
Он никак не мог примириться с её холодностью. Она не имела ни малейшего сходства хоть с чем-нибудь, о чём он мечтал.
И не важно, что он это сознавал. Даже если она стала выглядеть более спокойной, она всё равно оставалась в опасности. Лицо всё ещё казалось раскрасневшимся от гнева. Если девушка чувствовала себя лучше в ледяной воде, нужно сделать так, чтобы и в комнате было как можно холоднее.
Он переместился к термостату, включая кондиционер на полную мощность. Мёрдок не хотел оставлять девушку одну, но он всё же еще раз переместился – не для того, чтобы выпить немного крови из запасов, хранившихся на кухне, и не для того, чтобы обработать свои собственные раны, – а для того, чтобы принести ещё льда и заполнить морозильную камеру.
Дело было сделано, и сейчас он вновь охранял Валькирию; он приступил к самому тревожному дежурству из всех, что он нёс с той ночи, когда все члены его семьи умерли один за другим.
Он шагал по просторной комнате и не мог отвести глаз от девушки. Хотя Даниэла и назвала его отвратительным из-за замечания насчёт её внешности, Мёрдок оказался прав, он сумел разглядеть её, несмотря на раны. Она была прекрасна, и сомнений в этом не осталось.
У неё были длинные льняные волосы, ниспадающие с плеч и прикрывающие грудь; неровное дыхание, нежные пухлые губы. Пьянящие губы. Он представил, как прижимается к ним своими губами, поддразнивает её язык своим.
Он вдруг осознал, что у него на неё стоит. Он застонал. Первая эрекция за три сотни лет. То, чего Мёрдок так надеялся избежать. Боже, меня действительно пробудили?
И это сделала... Валькирия.
Они были настоящими воительницами, многие считали, что они немного помешаны. Быть навеки связанным с такой женщиной – вдобавок с той, которой он не может коснуться? Настоящий ад на земле.
Нет, наверняка должен быть способ, который позволит ему дотронуться до её кожи, овладеть ею. Или же она заставит его страдать так же, как Мист заставила страдать Николая?
Он подошёл к ванне и присел около девушки, израненные ноги, протестуя, заныли. Не обращая внимания на эту боль, он взял её руку в свою, облачённую в перчатку, и принялся рассматривать. Такая тоненькая. А ведь сегодня вечером он видел, как её внешне хрупкие коготки разрывали кожу на теле воина.
Отпустив её руку, он сложил свои ладони чашечкой, зачерпнул ледяной воды и смочил ею волосы девушки, смывая кровь с прядей. Затем он неловко распутал ленты и прополоскал их.
Зачем он делал всё это? Чтобы не думать о том, что с ней будет дальше, – и о том, что будет с ним. Поэтому он продолжал протирать льдом кровоподтёки на её плечах и руках. Постепенно с лица сошёл лихорадочный румянец, оставляя бледную, точно гипсовую, кожу. Наконец появился пар от холодного дыхания.
Раны её начали постепенно заживать, не оставляя следов, его же собственная боль возросла. Он потерял много крови и даже не представлял, сколько ещё сможет оставаться в сознании.
Прежде он был слишком увлечён сохранением её жизни, чтобы думать о чём-то другом. Сейчас же он понял, что всё вокруг испачкано в её крови, запекшейся на постеле и валяющихся на полу стрелах.
Этот запах не имел ни малейшего сходства хоть с чем-нибудь, о чём он знал. Жажда её крови действовала на него как удары хлыста. Его член становился всё твёрже. К чёрту, не обращай внимания.
Его взгляд перемещался по линии подбородка к нежным заострённым ушкам и потом к её шее. Пить прямо из источника - против законов его клана, потому что кровь живого существа несла в себе и его воспоминания, которые способны свести вампира с ума. У всех Павших были красные глаза, обличавшие их безумие.
Что, если он не удержится и укусит её? Все в клане боялись стать такими же, как Павшие. Вообще Мёрдок не отличался от своих товарищей, но он никогда не задумывался о том, чтобы нарушить правило «не пить прямо из источника». Он не испытывал этого искушения никогда.
До сегодняшнего вечера. Я протяну до рассвета, не дотронувшись до её шеи? Он должен продержаться.
Вред, который я могу ей причинить... Раньше её запястье почти шипело от прикосновения его ладоней. Что стало бы с её нежной шеей, если бы он впился в неё клыками и губами?
В экстазе облизывая кожу девушки, он бы сжёг её?
С трудом оторвав от неё взгляд, он посмотрел на свои ноги и переместился в спальню. Собрал стрелы и запачканное бельё и выбросил их. Там же в комнате он сбросил разорванную куртку.
Затем переместился к холодильнику, чтобы налить чашку крови. Хотя он был истощён из-за ран, попытка выпить кровь закончилась неудачей: по вкусу она напоминала отбросы. Он заставлял себя выпить всё одним глотком.
К чёрту, глотай уже. Забудь про похоть, кровь и прочее.
Справившись с половиной содержимого, он вернулся в ванную и пристально посмотрел на лицо девушки. Она лежала так спокойно, кончики её светлых ресниц касались бледных щёк.
У него закружилась голова от одной мысли, что ей могут причинить боль. Он должен защитить её.
Не открывая глаз, она прошептала, выпуская струйки холодного воздуха:
- Мёрдок?
- Тебе нужен ещё лёд? – быстро спросил он. Большая часть льда расплавилась, но и раны на её груди практически зажили.
Она покачала головой.
- Хочешь выйти из воды?
Вместо ответа она протянула к нему руки. Он нахмурился. Такая доверчивая, такая уязвимая.
