Между делами (ЛП) - Джинджелл Вэнди

— Мне не нравится, когда меня пронзают, — добавил Джин Ён. — Больно.

Зеро резко спросил:

— Свидетели?

— Ни одного, насколько мне известно, — сказала я, надеясь развеять ужасное беспокойство, которое появилось у него на лбу. — Он сказал, что собирался рассказать твоему отцу обо мне — о том, что я вытаскиваю всякую всячину из Между, но теперь он мёртв. Если он мёртв, то нет никаких проблем, верно?

Я увидела, как Атилас сжал губы в улыбке, но это никак не помогло скрыть веселья в его глазах.

— Возможно, осталось ещё несколько проблем, — сказал он. — Но это мелочи по сравнению с тем, что кто-то может сообщить отцу господина о том, что ты можешь влиять на Между. Очень незначительные, не так ли, господин?

Зеро издал короткий раздражённый вздох.

— Незначительные, — сухо согласился он. — И нас это не должно касаться, если мы не будем замешаны. Его заместитель, без сомнения, займёт его место.

Эта мысль немного взбодрила меня, когда я отправилась готовить для всех поздний завтрак: Паломена была гораздо лучшим связным, чем золотой фейри, и у меня было ощущение, что она не так сильно зависела от отца Зеро, как золотой фейри.

К моему большому удивлению, Зеро бесшумно вошёл в кухню через несколько минут после того, как я начала жарить бекон. Я старалась не смотреть на него, но он неотрывно наблюдал за мной, и, наконец, я спросила:

— Что? — переворачивая бекон.

— Травмы? Перхоть троллей довольно легко проникает в раны.

Это заставило меня осознать, что я не остановилась, чтобы проверить, нет ли травм, ни до, ни после того, как вернулась домой. Неужели я настолько привыкла к тому, что меня режут, что даже не проверила, не течёт ли кровь?

— Кажется, я в норме, — с сомнением произнесла я. — Во всяком случае, ничего не кровоточит. Джин Ён получил довольно сильный удар, но…

Он коротко оборвал меня:

— Меня не волнует Джин Ён. Позже обязательно всё хорошенько проверь.

Я могла бы проверить, нет ли синяков и тому подобного, позже, в душе. Атилас мог бы помочь с их исцелением, если бы я не хотела получить травму, связанную со слюной вампира, что ускорило бы процесс.

— Ты сама убила тролля или Джин Ён помог? — спросил он, обходя скамейку, чтобы наполнить стакан у раковины рядом со мной.

— Я сама убила его ещё до того, как он добрался туда, — сказала я. — На самом деле, это было почти случайно. Тролль споткнулся о землю и напоролся на мой меч.

— Меч?

— Да, — сказала я, стараясь говорить как можно небрежнее. Не говори Зеро о мече. Пока нет. Не тогда, когда золотые фейри рассматривали это как неопровержимое доказательство того, что я Эрлинг. До сих пор Зеро решительно протестовал против того, что я одна из них, и я не хотела, чтобы это менялось. — В этот раз было достаточно одного меча.

— Хорошая работа, Пэт, — сказал Зеро, на мгновение положив руку мне на голову. — Обязательно поговори с Атиласом о синяках.

— Ты странно себя ведешь в последнее время, — сказала я ему, моя голова всё ещё была тёплой от прикосновения. Если бы не это дурацкое воспоминание о голосе Морганы, говорящем: «Ты ему нравишься!», я бы даже не почувствовала себя странно. Это было бы явным признаком того, что он действительно заботился обо мне, даже если я не всегда ценила то, как это проявлялось. — Гладил меня по голове и всё такое. Ты делаешь это уже пару недель.

— Ты питомец, — коротко сказал Зеро. — Мне говорили, что питомцев нужно гладить.

В смысле, ага, но зачем начинать сейчас? Он избегал любых проявлений физической привязанности с тех пор, как я его узнала, и я хотела знать, почему до него начало доходить это только сейчас.

Я всё ещё размышляла об этом, когда поднималась наверх. Там, наверху, меня ждал совсем другой бардак, но, по крайней мере, это дало мне возможность чем-то занять свои мысли, а не думать о нелепых случайностях.

Я проскользнула через потайную дверь, которая вела в мою комнату, и убедилась, что она плотно закрыта за мной. Никто из моих психов, как правило, не заходил в мою комнату, если только не будил меня, но я не хотела, чтобы они увидели то, что находилось тут было в последнее время: беспорядочный ворох скопированных изображений, счетов, актов купли-продажи и других, казалось бы, не связанных между собой документов. Я отдала их другому своему другу — Пять-Четыре-Один, лепрекону, — чтобы он рассказал мне, о чём они, но до сих пор всё, что он делал, — это делал копии и загадочно относился к тому факту, что все они связаны.

Это звучало как чушь собачья, но Пять знал, что делает, когда дело доходило до поиска закономерностей и отслеживания денег. Как только кто-нибудь научит его пользоваться компом, его будет невозможно остановить.

У меня появилась идея. Может быть, мне стоит познакомить его с Зулом.

В то же время всё, что я могла сделать, это разобраться во всём этом и посмотреть, имеет ли что-нибудь смысл для меня. Пока что мне удалось найти четыре фрагмента информации, которые имели прямое или косвенное отношение ко мне: старую копию водительских прав моей матери, страницу из чьей-то записной книжки, на которой были указаны мой адрес и адрес Морганы, счёт за электроэнергию, чтобы платить за мой дом и маленькая записка, которая не имела смысла, с именем моей прабабушки на ней.

Но, хоть убейте, я не могла понять, как эти четыре фрагмента соединяются вместе — или как они соотносятся с остальными фрагментами информации, которую Туату собрал для меня. Я также не мог понять, почему Атилас поручил Туату найти эти фрагменты. Но даже если бы у меня ничего не получилось, я знала, что должна попытаться: по крайней мере, на мой взгляд, Атилас что-то замышлял в течение последнего года. Тот факт, что он замышлял что-то, что касалось моего прошлого или, может быть, моего настоящего, был не тем, что я хотела бы забыть. Как и всё, связанное с Атиласом, это было похоже на ребус: головоломка без прямых краёв, состоящая из множества изображений меньшего размера, и без рамки, которая указывала бы вам, как должно выглядеть целое. Можно было бы подумать, что я привыкла иметь дело с подобными вещами, живя со своими психами, но мне по-прежнему было трудно следовать их извилистому мышлению.

Последние пару недель всё валялось у меня на полу, я просто сидела там, пытаясь рассортировать их, и была одержима ими, и да, возможно, это было немного вредно для здоровья, но мне больше не с кем было этим поделиться. Я не хотела, чтобы Атилас узнал, что я в курсе того, что он давал задания Туату, и я не хотела, чтобы Зеро знал, что я расследую это дело самостоятельно. Я могла бы поговорить об этом с Джин Ёном, но он, скорее всего, просто сидел бы на полу и делал замечания, а потом сказал бы мне, что я должна заплатить за его помощь.

В тот день, свежий от событий победы над мостовым троллем и встречей с тритоном, я взяла в руки то, что всегда брала в первую очередь: копию водительских прав моей матери. Не то чтобы я считала их особенно полезными, просто мне нравилось смотреть на фотографию и вспоминать её такой. В последний раз я видела её совсем не такой приятной, и мне было приятно иметь хотя бы одну фотографию её серьезного лица с едва заметным намёком на улыбку.

Сегодня всё было немного по-другому. Я лишь бегло просмотрела информацию на водительских правах — фотография моей матери привлекла моё внимание в первую очередь, и тот факт, что я никогда в жизни не видела больше её фотографий, вновь пришёл мне в голову, когда я потягивала кофе, который принесла с собой.

Я присмотрелась к правам повнимательнее, и впервые в глаза мне бросилась пара деталей. Во-первых, это шрифт, похожий на печатную машинку, которую использовали для ввода информации в оригинале: я видела не так уж много водительских удостоверений, но была уверена, что они больше не используют для этого печатные машинки. Странный выбор официального шрифта или как?

У мамы также был неправильный рост, и её второе имя было написано с ошибкой — Энне вместо правильного Энн, что было довольно коряво.