Соловьи не поют зимой (СИ) - Кравцова Марина Валерьевна
Надя задумалась. Её ярко горящий взгляд зацепился за молоденькую парочку, с упоением целующуюся у новогодней ёлки, и девушка невольно вздохнула. А потом неспешно продолжила:
— Но я ничего не знаю о том, кем по сути своей был муж Ладомиры… говорят, от одного присутствия небесно-прекрасного китайца цветы пышнее расцветали, и земля давала обильный урожай. Он был волшебником, правда? И вы — его потомок… Пожалуйста, расскажите об этом! Ведь вы унаследовали его магию, да, Инчэн?
Надя произносила личное имя молодого человека с явным удовольствием. У неё оно и правда звучало отголоском соловьиной трели…
Юань проследил за её взглядом, заметил целующуюся пару, а потом снова посмотрел на Надю, на изгиб её губ. Сейчас, ночью, девушка, будто сотканная из серебряного света луны, казалась ещё прекраснее…
— Наши легенды почти не отличаются от ваших, только вместо Господа был великий Пангу, создатель всего сущего. Когда он разрубил топором пространство и время, отделяя землю от неба, сформировались миры из искр, вылетевших от удара топора, а вместе с тем появились и четыре вечных небожителя — Черепаха, Цилинь, Феникс и Дракон. Феникс обосновался в краю вечной весны, Черепаха стала владетелем морей, Цилинь — занял миры за гранью жизни и смерти, а дракон вознёсся на небеса и стал главой девяти небес. Наш предок был прямым потомком первого дракона, в нём ещё текла кровь вечных, чистая, какой уже никогда не будет на земле.
Юань замолчал. Заприметив уединённое пространство рядом с одним из домов, он увлёк туда Надю. Отпустил её руку и встал прямо напротив. Затем развернул раскрытые ладони вверх, едва заметно шевельнул кончиками пальцев, и между ними снова возникло загадочное плетение.
— Это нити мироздания… — Нити трепетали, переливаясь пятью видами энергий. — Они связывают между собой всё сущее, всех живых существ, но лишь такие, как мы, могут их видеть. А некоторые, например, драконы и другие чистокровные, могут ими управлять.
Он показал на зелёные переливы на нитях:
— Это энергия земли, синяя — энергия воды, белая — принадлежит воздуху, а жёлтая — огню. Но есть ещё и эта…
Юань сделал движение, будто хотел взять пальцами одну из нитей, но поймал чёрную энергию, слегка раздвинул пальцы и сформировал из энергии круг. Чёрно-белый круг, знак Инь и Янь.
— А это магия. Светлая принадлежит тёмным существам, белая — таким как мы, — он улыбнулся и посмотрел Наде в глаза. — Твой отец обычный человек, но я чувствую в тебе силу истинных наследников первородных. Когда я проверил тебя, нити мироздания отреагировали почти так же, как на дракона. Так же, как на меня, Надя. Но сейчас твоя сила будто спит… Почему? Зима ограничивает твои способности?
— Верно, — кивнула девушка, заворожённо созерцая дивные переливчатые нити и ещё не всё вполне осознав из того, что рассказал ей новый друг. — Сейчас зима — время Морены, а её сестра Забава притихла и не поёт. Как и все мы, соловьи. Но песня — моя магия, немного её таится и в моем человеческом голосе. Я могу тебе спеть, Инчэн, и, может быть, тогда ты…
Надя чуть было не сказала: «Поцелуешь меня…» Но вовремя спохватилась с желанием ощутимо хлопнуть себя по губам.
— В общем, — быстро продолжила она, — есть лишь одно место, где моя истинная магия пробуждается зимой — это Соловьиный край в Запределье, там вечная весна, цветение черёмух, звоны ручьёв, чудесное благоухание…. И даже там в зимнюю пору моё волшебство не сравнится с настоящей весенней песней соловья…
Надя закусила губу. Её тайна просто рвалась наружу! Так хотелось рассказать, что именно в Соловьином крае спрятан загадочный артефакт, который она охраняет, но ей не всё о нем известно. А Инчэн может что-то знать! Конечно же, Соловушка не могла не связать жемчужину и лотос с наследием своего китайского предка. Но все её прежние попытки выяснить что-то ещё не дали результата.
Как же хочется… но нет. Она обещала матери — никому ни слова, и никаких исключений. Наде было тогда двенадцать лет. Стала ли она самым молодым хранителем за всю историю Соловьиного клана? Татьяна Астахова рано ушла к Господу. И Надя по некоторым признакам подозревала сильное магическое истощение. Чем оно было вызвано — ещё одна тайна. Но девушка не переставала ощущать духовную связь с матерью, как и со всеми хранителями, бывшими до неё. И в то же время была одинока.
Вся её жизнь — сплошное противоречие. Она добра ко всем, но у неё нет друзей. Сердечно любит свой город, но тоскует по Запределью. И вот она встретила парня, к которому так и рвётся душа, но скоро он вернётся в свой Китай, и вновь весной ей некому будет спеть соловьиную песнь любви… Несправедливо.
И тут только Надя кое-что поняла…
— Подожди, Инчэн… ты сказал — наш предок был драконом? Так ты… Ты тоже дракон⁈
Заворожённый её разговором, её ярким чувством, перекинувшимся и на него, Юань смотрел только на губы Нади и не сразу понял, о чём она спросила.
— Что? — растерялся он, но тут же осознал её вопрос и ответил: — Да. Небесный дракон. В крае вечной весны, на небесах и за гранью этого мира мне тоже проще проявить свою сущность. Но драконы по природе достаточно сильны, так что и тут это не очень трудно. Я бы мог показать тебе, но не здесь и не сейчас… мы можем привлечь ненужное и опасное внимание.
Юань взволнованно сглотнул и заставил себя улыбнуться. Уже не было сомнений — его жемчужина выбрала её.
— Давай обсудим это где-нибудь, где тепло, — продолжил он. — Здесь есть какой-нибудь ресторан? Или кафе? Я расскажу всё, что пожелаешь.
— О, кафе здесь немало! — Надя вдруг тихо рассмеялась. Дракон. Боже мой… настоящий дракон. А ведь она даже думать не смела… хотя кем бы ещё мог быть этот яркий загадочный красавец из Китая, в котором она сразу ощутила что-то необычайное… нечеловеческое…
До них доносились голоса, распевающие новогодние песни, слышался постоянный треск и гром петард и хлопушек, и вот над головой первые россыпи салюта расчертили тёмное небо. Рукотворные цветы вспыхивали роскошными разноцветными искрами, всё краше, всё ярче, всё дерзновенней, словно хотели потеснить луну и затмить собой звезды…
— Инчэн… — прошептала Надя. — Я…
Слова застыли в горле. Ей хотелось петь и плакать. Но надо было успокоиться и принять всё, что с ней сейчас происходит… Ничего не бывает просто так.
— Здесь есть небольшая гостиница «Былина», совсем недалеко, — девушка едва узнала свой голос, так сдавленно он прозвучал. — Там на первом этаже настоящий русский ресторан, наша национальная кухня… Хочешь, пойдём туда?
— Хочу, — тихо произнёс Инчэн, но никуда не пошёл, лишь сделал ещё один шаг к ней, обнял за талию и привлёк к себе, накрывая её губы своими. Касался их сначала робко и несмело, а затем, когда девушка ответила, стал целовать её чувственно и горячо, едва понимая, что делает. Когда поцелуй прервался, Инчэн нежно коснулся губами носа Нади и прошептал:
— А теперь идём.
Глава 6
Гостиница «Былина» располагалась в двухэтажном каменном здании, возведённом в конце позапрошлого века в стиле русского модерна. К ресторанчику от входа вел узкий коридор, нынче обвешанный весёлой новогодней мишурой. В самом помещении ресторана было светло и уютно. Массивные деревянные столы, винтажные картины и украшения умело имитировали обстановку старинного русского трактира. Был здесь даже граммофон. Но сейчас он не играл, и вообще стояла приятная мягкая тишина, так как посетителей было немного.
Надя светилась от радости и украдкой трогала губы, словно не верила, что её маленькая мечта сбылась. Она увлекла китайца к аккуратному столику в уютном угловом закутке, и едва парочка устроилась под декоративными лаптями, матрёшками и балалайками, к ним тут же подскочил русоволосый юный официант в светлой рубахе-косоворотке, представился и подал меню.
— Что ты будешь? — спросила Надя Инчэна, не переставая улыбаться. Ей всё время хотелось ловить взгляд его бездонных чёрных глаз, и держать себя в руках удавалось с трудом. — Я обожаю блины с сёмгой! И даже совсем без начинки… блины тут готовят по отличному русскому рецепту, ты больше нигде таких не попробуешь.
