Варвар Лорен (ЛП) - Диксон Руби

— Активирую аварийный маяк, — снова выкрикивает компьютер тем же спокойным, жутким голосом.

Звук замедляется, как будто сам компьютер медленно умирает. Не знаю, он один, или я каким-то образом отправила два сигнала бедствия. Я хнычу от разочарования.

Я должна сообщить кому-нибудь об этом. Я должна сказать им, что нам нужно остановить все, пока не стало слишком поздно. Мардок знает, что делать. Я поворачиваюсь и бегу к двери.

БАХ.

О чем я забыла в спешке? И тут я понимаю, что следовало пригнуться примерно за две секунды до того, как мир погрузится во тьму.

Глава 4

ЛОРЕН

БАХ.

Приглушенная вибрация сотрясает мое тело, заставляя проснуться. В голове пульсирует, и я пытаюсь сесть прямо, только чтобы снова удариться головой обо что-то твердое.

— Ооо.

Я снова закрываю глаза.

— Не садись, — шепчет Марисоль рядом со мной в темноте. — Тут нет места.

Я прищуриваюсь, пытаясь разглядеть, где нахожусь. Все еще на мосту? Нет, здесь действительно темно и тесно. Я чувствую жар тела Марисоль, когда она прижимает свою руку к моей. Это вызывает… клаустрофобию.

— Где мы?

— В одной из капсул-гробов, — она вздрагивает, когда раздается еще один громкий хлопок, и наша капсула трясется, как на американских горках. — Плохие новости. Корабль в огне.

— Что? — я смотрю на нее широко раскрытыми глазами. — Уже? Они нас не подождали?

— Ну, эм, — она закусывает губу и выглядит несчастной. — У меня был плохой день, и я хотела спрятаться. Совсем ненадолго. Но тебе, похоже, было неудобно там, где ты потеряла сознание, поэтому я перетащила тебя и… — она морщится. — Я бросила свой инструмент.

— Твой инструмент?

В голове звенит, и я с трудом понимаю, о чем она говорит.

— Оружие, — шепчет она. — На всякий случай.

Я похлопываю ее по руке, потому что знаю, что это за «на всякий случай». На случай, если инопланетяне вернутся и попытаются снова захватить нас в плен.

— И вот… Я думаю, что наткнулась на что-то важное. Потому что куча вещей загорелась.

Я думаю обо всех этих легковоспламеняющихся предметах в кабине пилотов. Да, я вижу, что это происходит.

— Не повезло, — бормочу я.

Она взволнованно сжимает мою руку.

— И ты не просыпалась. Я не знала, что делать, поэтому… я принесла тебя сюда.

— Сюда? — Мое зрение все еще нечеткое, и я тру глаза, жалея, что нет очков. Зрение улучшается с каждым днем, но оно не идеально.

— Внутрь одной из капсул, — шепчет Мари. — Думаю, мы тонем.

— Конечно мы тонем, — бормочу я.

Этого стоило ожидать с моей то удачей. Я пережила похищение инопланетянами и то, что меня выбросило на зимнюю планету только для того, чтобы пойти ко дну вместе с кораблем. Это кажется правильным.

— Другие знают, что мы здесь?

— Не знаю. Я никого не видела.

Между сигналом бедствия и исчезновением Уиллы прошло не так много времени, но это был беспокойный день, и я не должна была быть здесь. Предполагалось, что я «догоню» остальных, как только закончу свое задание. Кто-нибудь в конце концов поймет, что меня нет, но к тому времени будет слишком поздно. Я прижимаю руку к крышке гроба.

— Как ты меня сюда затащила?

Я потираю ушибленный, ноющий лоб. Все, что я помню, это… ах да. Боже, как глупо с моей стороны.

— Затащила тебя, — голос Марисоль очень тихий, как будто она боится, что кто-нибудь нас подслушает. — Что нам теперь делать? — обеспокоенно спрашивает она.

Понятия не имею. Но у меня всегда есть план, так что нужно что-то придумать. Я ломаю голову, пытаясь понять, как мы можем выпутаться из этого. Если корабль в огне, мы не можем выйти из капсулы. Я думаю обо всех взрывчатых веществах в дальнем конце корабля, на мостике. Возможно, именно они вызывают грохот, который обрушивается на наш маленький гроб и заставляет все это и мои внутренности дрожать. Я вдыхаю, но запаха дыма нет, только слегка потный запах Марисоль и ее испуганного тело, прижимающегося ко мне. У меня раскалывается голова и здесь так тесно, что хочется вырваться. Здесь слишком тесно, слишком темно, слишком мало места, чтобы дышать. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Ладно. Хорошо. Быть в этом гробу — это хорошо. Мы не сгорим заживо. Это бонус. Но мы должны выбраться отсюда. Я не знаю, как долго мы сможем оставаться на дне океана в этой штуковине, но, думаю, воздуха хватит ненадолго, и мы сняли с капсулы так много деталей, что я удивлена, что хотя бы крышка осталась на месте. Хотя, по одной проблеме за раз. Я снова прикасаюсь к крышке, и она кажется прохладной. Либо мы хорошо изолированы, либо в грузовом отсеке пожара нет. Хотя не знаю. Конечно, в какой-то момент придется рискнуть, но сейчас я хочу продумать остальную часть плана.

— Нам нужен способ выбраться с корабля.

— Ло? — шепчет Марисоль дрожащим голосом. — Что мы можем сделать?

Как ни странно, услышав ее страх, я воодушевляюсь. Хорошо. Ей нужно, чтобы я была сильной и решительной, и я буду такой.

— Давай все обдумаем, — я стараюсь говорить спокойнее. — Ты передвинула гроб? Или мы все еще в грузовом отсеке?

— Все еще в грузовом отсеке.

— И ты сказала, что выход с корабля был в огне?

Я думаю о длинном трапе и чувствую ее кивок.

— Я не понимала, что происходит, пока все не заволокло дымом. К тому времени было уже слишком поздно. Я думала закричать, но… — она вздыхает. — Вместо этого я спряталась.

Я похлопываю ее по руке.

— Все в порядке. Мы выберемся из этого.

— Хорошо, — говорит она мне более спокойным голосом, как будто мои слова обеспечили наше спасение.

Так что я просто должна стать спасителем.

— Мы в одном из гробов в передней или задней части? Интересно, как далеко мы от взрывов или вообще сейчас находимся в огненном аду.

— Эм… в задней, я полагаю.

Я пытаюсь вспомнить, что было поблизости. Ящики? Дверные проемы? Люки? Что-нибудь?

— Здесь есть инструменты?

— Я не брала ничего, кроме тебя, — кротко говорит Марисоль. — Не было времени.

— Все в порядке. Я просто пытаюсь во всем разобраться. Ты слышишь взрывы?

Я поворачиваюсь и пытаюсь прижаться ухом к металлическому корпусу, но не могу дотянуться, а когда Марисоль прижимается ко мне, это невозможно.

— Я вообще ничего не слышу, — признается она. — Может быть, корабль затонул и погасил пожар?

Не знаю, нахожу ли я это обнадеживающим. Если да, то это означает, что кислород, который есть в этом маленьком гробу — это все, что у нас есть… и нас двое. Даже сейчас с каждым вдохом ощущение клаустрофобии становится все больше и больше, как будто не хватает воздуха.

— Думаю, мне придется открыть гроб, — говорю я ей.

— Хорошо, — говорит она, кивая.

— Это может убить нас, — предупреждаю я. — Снаружи может не быть воздуха. Там может не быть ничего кроме воды или дыма, но мы все равно умрем, если не сможем выбраться. Я просто говорю тебе, потому что знаю, это опасно… но я знаю, что мы не можем оставаться здесь.

Ее глаза, кажется, становятся немного шире в темноте, а рука крепко сжимает мою руку.

— Если думаешь, что так будет лучше, давай.

— Не знаю, к лучшему ли это, — признаю я. — Но это то, что придется сделать. Я откраю крышку и выберусь. Ты попытаешься пригнуться, чтобы, если там вспыхнет пламя… Я замолкаю, с трудом сглатывая. — Если вспыхнет пламя, оно ударит по мне, а не по тебе.

— Спасибо тебе за то, что ты такая храбрая, — говорит она восхищенным голосом.

Хочу сказать, что я не храбрая. Я так же напугана, как и она, но один из нас должен действовать. Я просто еще раз похлопываю ее по руке.

— Будь готова. На счет три.

Пока я не потеряла самообладание.

— Раз, два, — говорю я вслух, а затем делаю долгий, глубокий вдох на случай, если он последний. — Три.

Я открываю крышку, в то время как Марисоль ждет позади меня. Крышка открывается с трудом. Я упираюсь в нее коленом, толкаю, и она наконец сдвигается. При этом что-то липкое и черное тает и оставляет после себя длинные нити, как будто между крышкой и самим гробом тает клей. Я отодвигаю крышку и выглядываю наружу. Дым, воздух кажется удушающе горячим, но кислород есть. Это не ад. Пока нет. Слышу, как вдалеке что-то горит, и от сухого горячего воздуха першит в горле. Я кашляю, садясь. В голове пульсирует жар и раздается низкий рев. Пламя? Непонятно, даже когда я переползаю через край гроба.