Эбигейл Гиббс - Тени школы Кейбл
— Конечно, — ответил он, когда я достала рюкзак из шкафчика и закрыла дверцу.
Я повернулась, но его холодные кобальтово-синие глаза продолжали смотреть на меня. Поставив рюкзак на стул, я встретила его взгляд, одновременно возводя еще более высокие стены вокруг своего сознания, чтобы он не смог прочитать мои мысли.
Я знаю, что ты знаешь, — подумала я, — знаю, что тебе известно что-то о ней. И за это я ненавижу тебя.
Повинуясь просьбе мистера Силайа, я принялась помогать ему раздавать новые расписания, удалившись от места, где девочки взмахивали волосами и просили перевод с сейджеанского. Они хихикали и комментировали его акцент, и тот факт, что он — Сейдж, а Сейдж они боятся, был благополучно забыт.
Я раздавала листки, и группы друзей сразу принимались сравнивать свое расписание. Они вскрикивали от восторга или хмурились, а те, кто попал в классы непопулярных учителей, даже озвучивали свое раздражение. Двое мальчишек из десятого класса[4] ликовали, празднуя тот факт, что им больше не нужно учить историю. А три девочки из одиннадцатого[5] сравнивали «окна» в своем расписании, оживленно обсуждая, как вместо подготовки к урокам будут вместе ездить в город, когда старшая из них научится водить машину.
Ближе к концу стопки я увидела листок с плотным расписанием «Дома Атенеа, принца Фэллона», за чем следовал целый список регалий и титулов, первым из которых был «Е. К. А. В.» — Его Королевское Атенеанское Высочество.
Почему никто не сообщил мне, что он будет здесь учиться? — подумала я, но сразу же и ответила на свой вопрос: — Потому что тогда я ни за что не вернулась бы в школу. Они ведь знают, что моя посещаемость и так хромает…
В его расписании почти не было «окон», что было весьма необычно для ученика тринадцатого класса[6]. Сосчитав все его предметы, я поняла почему.
Английская литература, французский язык, история, математика, химия. Пять. Но никто не учит пять предметов для сдачи выпускных экзаменов. Одно из двух: или он сошел с ума, или собирается безумно усердно учиться.
Зная, что остальные ждут своих расписаний, я положила листок перед принцем. Следом было мое собственное расписание, которое я собиралась оставить на столе, пока раздавала оставшиеся. Но прежде, чем лист моего расписания коснулся деревянной поверхности, Тэмми выхватила его и стала сравнивать со своим.
— Мы на всех предметах вместе, — сообщила она, когда я вернулась за стол.
Я почувствовала себя окруженной и, осмотревшись по сторонам, поняла, что почти все придвинулись сантиметров на тридцать-шестьдесят ближе к нам. К нему.
— Кроме французского уровня GCSE[7] и английской литературы уровня выпускного класса старшей школы. — Она вздохнула. — Ты с ума сошла — в один год проходить подготовку к таким сложным экзаменам!
Я кивком ответила на ее комментарий, не отрываясь от написания своего имени на обложке дневника, который получила от мистера Силайа.
— Вы будете слушать курс английской литературы для выпускного класса, леди Отэмн? — спросил принц.
Тэмми протянула ему мое расписание, и он взял его. Вписывая свои данные в дневник, я сквозь ресницы наблюдала за ним. От меня не ускользнул тот факт, что он начал использовать официальное обращение вместо моего титула.
— В таком случае, если я правильно понимаю, мы будем вместе ходить на эти занятия.
Моя ручка замерла, дописав домашний адрес на внутренней стороне обложки лишь до середины. Я подняла взгляд и заставила себя изобразить безразличную улыбку, словно в этом не было ничего интересного, будто учеба принца в крохотной провинциальной государственной школе была нормой. Я продолжила писать, забрав свое расписание и переписывая его в дневник.
— У тебя немного «окон», не так ли? — прокомментировала Гвен, заглядывая ему через плечо и наклоняясь так низко, как только осмелилась, но не дотрагиваясь до его переплетающихся, словно виноградная лоза, шрамов на загорелой коже.
Ее локоны упали ему на плечо, и он отклонился, насколько мог, и провел рукой по своим соломенно-желтым волосам.
Мой рот открылся от удивления. Такого я не ожидала. Гвен, казалось, оскорбилась, но на помощь ей пришли навыки общения с людьми, которым я могла только позавидовать. Она быстро взяла себя в руки, развернулась и завела оживленный разговор с тремя девочками из двенадцатого[8] класса, то и дело поглядывавшими на принца.
Мое внимание отвлек от них мистер Силайа, который вернулся к столу и теперь писал свое имя на доске.
— Доброе утро, дамы и господа! Добро пожаловать и с возвращением в Кейбл! В этом году я буду вашим куратором и каждое утро буду проводить классный час, так что мы с вами познакомимся достаточно близко. Для тех, кто не знает, мое имя на доске, зовут меня мистер Силайа. — Он стукнул маркером по белой пластиковой доске. — Я наполовину сейджеанин, и говорят, что мое имя слишком сложно произносить, поэтому, если хотите, можете называть меня мистер Эс.
Он положил маркер, взял со стола лист бумаги со списком и прищурился, читая что-то вверху страницы.
— Что ж, сегодня в наших рядах появился новичок. Возможно, кто-то из вас его уже знает. Это А-атана? Атена? Да, будем откровенны, фамилия непростая. — Он опустил лист бумаги и, прищурившись, посмотрел на принца. — Возле имени стоит целая куча странных букв. Е. К. А. В. Кто знает, что это значит? Есть идеи?
К этому времени едва сдерживавший свое веселье класс разразился громким смехом. Принц скромно улыбнулся и, чуть опустив голову, залился краской.
— Я, разумеется, шучу. Но Фэллон действительно станет вторым хранителем нашей школы в этом году. Все должны понимать, как сильно нам повезло, что двое таких могущественных молодых Сейдж будут беречь нас в это непростое время. — Теперь смех уступил место тяжелому молчанию, которым воспользовался мистер Силайа. — Если серьезно, то некоторые из вас могли слышать о недавней атаке, совершенной Экстермино в нашем городе, и о других нападениях по всей стране. Без сомнения, до вас уже доходили сплетни о похищении молодой девушки Виолетты Ли. Возможно, вы напуганы или вам не ясно, какое значение это имеет для вас. Ваши эмоции понятны, но это не значит, что вы должны паниковать или вести себя не так, как подобает достойным представителям рода человеческого, которыми вы все являетесь. Поэтому прошу вас уважать личное пространство наших хранителей, не воспринимать их через призму количества букв, которые сопровождают их имя, и не относиться к ним как к существам, отличным от вас самих. Если вы позволите им делать свою работу, то, если удача нам улыбнется, мы проведем прекрасный год.
