(не)Бальмануг.Дочь (СИ) - Лашина Полина
– Кавим, сходи на улицу за едой. За углом приличная таверна, возьми навынос, – стал командовать Гуррег, оборачиваясь к стоящему рядом Бруту.
Но охранник нахмурился и, не желая слушать дальнейшие указания, какие именно блюда надо брать, заспорил, что не оставит их одних.
– Ну да, а то вдруг я наконец-то достаточно похудела, поэтому просочусь через решетку и загрызу здесь всех. Да, Брут? – невесело усмехнулась Хелен, скрестив руки на груди. Живот, услышав, что ему может скоро перепасть еда, проснулся из тоскливой спячки и едва ощутимо забурчал, всё еще не веря своему возможному счастью. – Ты со своей постоянно пресной физиономией выглядел непривлекательно и в целом портил мне аппетит, зато теперь появились всегда здоровые целители. То, что надо. Именно их я и ждала на десерт, да?
Гуррег запнулся на середине своей фразы и с недоумением оглянулся на девушку, стоящую по другую сторону решетки.
– Она не Элиана, эйр Гуррег, не обманывайтесь их невероятным сходством, – холодно заявил целителям Брут. – Совсем не Элиана.
– Да-да, я вижу, что не Элиана, – поддакнул второй пожилой мужчина, эйр Суригайн. – Как интересно! Никогда ничего подобного не видел! Хм, прости Тартен, я знаю, что ты был привязан к девочке... кхм.
В итоге целители всё-таки выпроводили охранника и занялись девушкой. Когда Брут вернулся, Хелен сидела на табуретке со своей стороны решетки и живо беседовала с обоими целителями. Ее проверили разными артефактами, поинтересовались самочувствием, уговорили выпить пару склянок с укрепляющими средствами. Девушка не соглашалась пить "зелья из рук тех, кого она не помнит", поэтому Гуррег вначале сам пригубил все свои снадобья, заверяя пациентку в их безопасности.
Начинающееся першение в горле ей тоже убрали. И то, что обычные приемы магов-целителей действует на девушку ожидаемым образом, мужчины тоже отметили. Вслух в сторону дознавателей, но те лишь наблюдали, стойко не вмешиваясь в их действия.
Когда заявился охранник с пакетом в руках, и поплыл манящий запах еды, живот Хелен жалобно подал сигнал.
– Ладно, Брут, буду надеяться, что ты всё-таки... не Брут на самом деле, – девушка согласилась принять еду из рук охранника. – И ничего плохого против меня не замышляешь.
– В еду я точно не плевал, – вдруг соизволил отреагировать мужик, дернув широким плечом и пронзительно глядя на девушку из-под густых бровей. – Не успел, торопился. А то вдруг ты здесь действительно догрызала уже эйра Гуррега.
Хелен непроизвольно улыбнулась, покосилась на семейного лекаря, но мужчина в этот момент что-то увлеченно обсуждал с коллегой и не замечал ничего вокруг.
– Ну что ты, Брут, я предпочитаю что-нибудь более мягкое, – держалась улыбка на ее губах. – Вот как... – развернула один из свертков, что ей принесли. – ...пирожки? О! Еще и сладкие? М-м, сладкое полезно для мозга, спасибо. То есть полезнее, чем пожилые и наверняка твердые, костлявые целители, – девушка уже жевала пышную сдобу, стараясь не торопиться и сдержанно прожевывать полученную еду.
– Ты всё равно не Элиана, – вдруг сказал охранник, продолжая сверлить Хелен взглядом.
– Ну извини, – отвела в сторону одну руку с надкушенным пирожком, второй рукой прижимала притягательно пахнущий бумажный пакет с едой к себе. – Как бы там ни было, это не мой выбор. Я бы сейчас предпочла быть со своей семьей, а не вот это всё.
– Значит, свою семью ты помнишь? – попытались ее опять подловить.
– Любой человек предпочел бы компанию своей семьи... или тех, кому небезразличен, нежели в одиночестве сидеть за решеткой в каком-то подвале, это и так понятно, – нашлась Хелен, не желая открыто лгать.
Только настроение от таких речей испортилось, как и аппетит, пришлось отложить пакет с едой в сторону.
И даже ушла и села на кровать у дальней стены ее части камеры. Целители успели напоить ее укрепляющими средствами, но в сон всё равно клонило.
Однако именно в этот момент в помещение пробился еще один гость. Вначале за металлической дверью был слышен приглушенный шум, из-за чего стражники в самой камере всполошились. Но затем скрипнувшая дверь всё-таки впустила настойчивого посетителя.
– Эйр Суригайн, прошу прощения, что отвлекаю вас от дел, но вы мне очень нужны! – громко известил Уеаткон, переступая порог и буквально стряхивая с себя какого-то мужика в черном. – Разве вы не получали моего послания?
Все присутствующие оживились, засуетились, кто-то даже напрягся. Но где-то там за спинами засуетившихся людей действительно был Уеаткон! Хелен подскочила с кровати.
В помещении образовался гвалт: кто-то из дознавателей вежливо, но настойчиво просил незваного гостя удалиться, Майнард у двери нагло не впускал подкрепления безопасников, королевский бастард, вот точно пользуясь своим привилегированным происхождением, громко и настойчиво уговаривал целителя куда-то поехать прямо сейчас.
То есть каким-то образом пробившись в подземелья теневиков, Уеаткон собирался сразу же уехать?
Хелен рванулась к решетке.
– Артам! – пыталась она перекричать шум.
Молодой мужчина обернулся, пытаясь высмотреть за широкими мужскими телами, кто его звал, да еще так фамильярно.
– Артам! Позволь тебя на пару слов! – звала Хелен.
– Мы знакомы? – удивился Уеаткон, пробравшись чуть вперед и теперь внимательно разглядывая девушку.
Хелен чертыхнулась про себя. Опять забыла, что она теперь совсем иначе выглядит. В комнате стихло, остальные тоже ждали ответа, прислушивающиеся дознаватели в том числе.
– Да! Нет, то есть... были знакомы раньше, при других... совсем других обстоятельствах, эйр Уеаткон.
Мужчина поморщился, делая вид, что пытается вспомнить, но при этом было видно, что ему некогда и в целом неинтересно. Он продолжал поглядывать на заграничного целителя, за которым так нагло сюда ввалился.
И как объяснить Артаму, кто она такая, но чтобы чужие ей безопасники не поняли?
– Как дела у капрала Сверрина? – громко спросила девушка. – Я ведь обещала ему пару бочонков, если он выполнит свое дело. Он не передумал им заниматься?
Вот теперь Уеаткон задумался всерьез, обернувшись к решетке всем телом и внимательно глядя на девушку. Снова быстро прошелся по ней взглядом сверху вниз, нахмурился. Хмурились и другие присутствующие, ничего не понимая. Майнард от двери сместился внутрь помещения, тоже настороженно вглядываясь в узницу и мимоходом уточняя у присутствующих, кто она. Один из дознавателей пытался отвлечь внимание незваного, но важного гостя на себя, но девушка не сдавалась.
Ей нужна помощь Артама! Тем более он сам сюда залетел.
– О, твоя нянька тоже здесь? Не обижайся, Майнард, но... что вы здесь делаете? И зачем вам эйр Суригайн? Кажется, но мне его внимание первой обещали... не знаю сколько дней назад, – торопливо продолжала Хелен, не зная, что еще сказать, чтобы при этом ее только "свои" поняли.
Наверняка в Осебрутаже только она смеет называть "нянькой" телохранителя королевского сына, давно уже взрослого. Артам должен понять! Как и сам Майнард. Они же много раз слышали от Хелен Бальмануг именно такое слово!
Вот и Майнард дернул бровями, оглянулся на молодого графа. Но тот вежливо и... прохладно улыбнулся и заявил:
– Нет, девушка, ты ошиблась. Не понимаю, о чем ты. – и, отвернувшись, приказным тоном уже практически потребовал у Суригайна проехать с ним по "одному жизненно важному вопросу".
"Как это не понимает?!" – рухнуло всё в груди у девушки. И что ей теперь делать?
Пока она замялась, народ продолжил спорить с новыми силами. Но в итоге гвалт смолк только тогда, когда вся компания вышла в коридор, продолжая спорить уже там, за закрывшейся дверью. Уводя в том числе и семейного лекаря Аршадан, которого она не успела попросить передать весточку хоть кому-то. В камере опять остались лишь трое: Хелен и стража.
Брут глядел на застывшую девушку, стиснувшую ладони перед собой, теперь довольно хмуро и в итоге произнес:
