Лорен Де Стефано - Увядание
– Черт меня подери! – вскричал он и пнул тело ногой. – Заснул! Черт!
– Ты вымотался, – постаралась я его успокоить. – Все в порядке. Он бы и сам ушел, если бы мы его покормили.
– Не будь такой дурочкой! – сказал Роуэн, давая мне получше рассмотреть, во что был одет незнакомец.
Только сейчас я заметила, что на нем было пальто серого цвета. Шинель, униформа Сборщиков!
– Он собирался… – начал Роуэн, но не смог договорить.
Я никогда раньше не видела брата таким испуганным. Он весь дрожал.
До той ночи я думала, что Сборщики похищают девушек с улиц. Оказалось, что так случается часто, но далеко не всегда. Иногда они следят за девушкой до ее дома, а затем ждут подходящего момента. Но все это только в том случае, если они считают, что она стоит затраченных усилий и за нее можно выручить неплохие деньги. Именно это со мной и произошло. Вот зачем парень вломился к нам в дом. После того происшествия брат никуда меня одну не отпускал. Постоянно оглядывался и никогда не заходил в незнакомый проулок, прежде хорошенько не осмотревшись. Мы поставили на дверь дополнительные запоры, а кухню превратили в настоящее минное поле. Теперь через всю кухню тянулись бечевки от бумажных змеев, к которым привязаны пустые алюминиевые банки, чтобы мы уж наверняка услышали непрошеных гостей до того, как им удастся проникнуть в подвал.
Мне показалось, я что-то услышала. Наверное, по дому сновала очередная крыса. Ничего крупнее не смогло бы пробраться сквозь весь наш лабиринт ловушек. Вдруг дверь в подвал начала сотрясаться, один за другим отодвигались засовы.
Храп за спиной прекратился. Я прошептала имя брата, сказав, что в дом кто-то залез. Роуэн молчал. Я обернулась и увидела, что на раскладушке никого нет.
Дверь распахнулась, но проем заполнен не знакомым полумраком моего дома, а весь залит солнечным светом. За дверью открывался захватывающий вид на волшебный сад. Ничего прекраснее я в своей жизни не видела. Но не успела я толком все рассмотреть, как дверь захлопнулась перед самым моим носом – дверь серого фургона, битком набитого едва живыми от страха девушками.
– Роуэн, – резко выдохнула я и рывком села.
Проснулась. Все, проснулась, успокаиваю я себя. Но реальность не дарит мне чувства безопасности. Я все еще нахожусь в огромном доме во Флориде, где мне предстоит стать женой Коменданта, а окруженная заботой Роуз все так же цепляется за жизнь в своей комнате.
Потянувшись на атласных простынях, я вдруг чувствую болезненное покалывание на коже ног и бедер. Откидываю одеяло и осматриваю себя. На мне простая белая комбинация. Ни единого волоска на зудящем теле. Аккуратный маникюр. Лежу в своей спальне с наглухо закрытым окном и ванной отчаянно розового цвета.
Словно по заказу, открывается дверь в комнату. Даже не знаю, чего ожидать. Может, с подносом в руках явился Габриель, прихрамывая и морщась от боли при каждом движении, может, пришли женщины из первого поколения, чтобы при помощи скрабов, щипчиков и благовоний продолжить измываться над моим многострадальным телом, а может, прибыл доктор, чтобы сделать мне еще один укол и уложить на каталку. Но это всего лишь Дейдре. В ее маленьких ручках белый сверток, тяжелый на вид.
– Привет! – ласково, как ребенок, приветствует она меня. – Как ты себя чувствуешь?
Знаю, что сдержаться у меня не получится, поэтому решаю промолчать.
Она порхает по комнате. Вместо привычной униформы на ней сегодня легкий белый наряд.
– Принесла твое платье, – сообщает она, кладя сверток на туалетный столик и развязывая ленту, которой перевязан пакет. Платье такое длинное, что, даже когда она поднимает его повыше, роскошный подол остается лежать на полу. Расшитое бриллиантами и жемчугом, оно ослепительно сверкает.
– Должно подойти, – говорит Дейдре. – Пока ты была без сознания, с тебя сняли мерки. Я его еще и подогнала по фигуре, чтобы уж наверняка. Примерь.
Последнее, что мне сейчас хочется делать, так это примерять платье, в котором мне, судя по всему, предстоит выйти замуж. И все это только для того, чтобы в лучшем виде предстать перед Комендантом Линденом, виновным в моем похищении, и Распорядителем Воном, от одного упоминания имени которого в лифте Дейдре побледнела как полотно. Но она показывает мне платье с таким невинным видом, с такой детской непосредственностью, что у меня не хватает духу сказать ей хоть одно грубое слово. Я позволяю облачить себя в подвенечный наряд.
Дейдре забирается на диванчик, стоящий рядом с туалетным столиком. Так ей удобнее зашнуровывать на мне корсет. Ее ловкие маленькие пальчики быстро завязывают все ленты в аккуратные бантики. Платье сидит на мне как влитое.
– Ты сама его сшила? – не в силах сдержать удивление, спрашиваю я.
Ее пухлые щечки заливает румянец, и она коротко кивает, делая шаг назад.
– Дольше всего пришивать жемчуг и бриллианты, – отвечает она. – Остальное – так, пара пустяков.
На мне платье без бретелек, с вырезом в форме сердца и изогнутым шлейфом. Издалека будет казаться, что к алтарю приближается большое белое атласное сердце. Во всяком случае, более прелестного наряда для первого дня своего пожизненного заключения мне не представить.
– Ты сшила свадебные платья для всех трех? – спрашиваю я.
Дейдре отрицательно качает головой и мягко усаживает меня на диванчик.
– Только для тебя, – отвечает она. – Ты моя хозяйка. Я прислуживаю только тебе. У остальных жен свои помощницы.
Она открывает ящичек туалетного столика, он забит косметикой и заколками для волос. Кисточкой для румян она указывает на участок стены над моим ночным столиком. Там расположены две кнопки.
– Если тебе что-нибудь понадобится, нажми белую. Я тут же приду. Синяя – для связи с кухней.
Она начинает накладывать макияж: смешивает различные оттенки и наносит их мне на лицо, время от времени слегка приподнимая мою голову так, чтобы получше рассмотреть результат своих усилий. Взгляд ее широко раскрытых глаз сосредоточен. Решив, что макияж наконец безупречен, она принимается за мои волосы. Расчесывая и накручивая пряди на бигуди, Дейдре не умолкает ни на секунду – делится со мной важными, на ее взгляд, сведениями.
– Свадебная церемония будет проходить в розарии, по старшинству, начиная с самой молодой невесты. Так что ты будешь второй. Потом, понятно, идут клятвы. Но тебе не придется ничего говорить – все сделают за тебя. После этого обмен кольцами, ага, а затем…
Звук ее голоса тонет в водовороте описаний, изменчивом пламени свечей, деталях организации предстоящего ужина и даже указаниях на то, как тихо мне следует разговаривать.
