Марина Дробкова - Маг моего сердца
— Это миндаль.
Ральф хмыкнул:
— Вот и мне отчего-то так кажется. Ты любишь миндаль, Бренна?
Тут уже все посмотрели на меня. С интересом. Даже Даймонд. Я растерялась: — Да причем тут я?
— Ну например притом, что еще вчера миндаля здесь не росло. А теперь у нас появился новый креадор…
— …Который усиленно отрицает навыки креадора. — резко бросил Даймонд.
Я вспыхнула.
— Вот как? — с интересом переспросил Ральф.
— Да ничего я не отрицаю, — возразила я. — Просто не уверена.
Ральф беззвучно рассмеялся.
— Зато мы все теперь абсолютно не сомневаемся — не так ли, коллеги?
Выпускники закивали.
— Что ж, не будем больше терять времени. У каждого есть своя задача, можете приступать к занятиям. А с фейри Рейлис займусь я лично, пока она не вырастила нам тут дубовую рощу или стену из плюща.
— А чем плох плющ? — угрюмо поинтересовалась я.
— Тем, что он душит другие растения, — мягко ответил Ральф.
Между тем студенты разбрелись в разные уголки двора. Мне было очень интересно посмотреть, как же они будут практиковаться, но Ральф не дал мне этой возможности.
— Идем к твоему дереву, Бренна. И вспомни, пожалуйста, чем ты занималась вчера вечером.
Видя мое замешательство, Ральф снисходительно улыбнулся.
— Я имею ввиду творчество.
Мой вчерашний вечер включал в себя ужин, разговор с Сарой и…разговор с Даймондом. Если Ральф и прочитал это в моей голове, то не подал виду.
Мы подошли к деревьям. Миндаль цвел, конечно, не по сезону, раз рядом уже созрели плоды. Но его цветы выглядели так красиво, так необычно на фоне ягод!
— Бренна, вот и первое правило: не вмешивайся в естественный ход вещей. Можно создавать миры на своей площадке или на чужой — в виде элемента, как сделала ты, или совокупности элементов.
Но в любом случае творение должно подчиняться законам. Сейчас август, время собирать урожай, а ты вырастила майское цветущее дерево.
— Вижу, вы мне не верите, — я развела руками. — Но я не собиралась ничего делать. Я вообще не думала ни о каком миндале. Я даже его раньше не видела.
Ральф помолчал.
— Это странно, — в задумчивости произнес он наконец. — Но рано или поздно мы поймем механизм. А
сейчас, чтобы не гадать попусту, начнем заниматься с простейшего.
Он сделал несколько движений кистью. Казалось, будто он наматывает сахарную вату, появившуюся из ниоткуда. В конце концов, в руках у него оказался серебристый кокон.
— Вот мана. Это твой материал, креадор. Попробуй сделать из нее, ну, скажем…
Ральф поднял взгляд к небу.
— Готовить умеешь?
— Что? — растерялась я. — Ну… да.
— Сделай пирог.
— Как?!
— Не даю советов. Сама. Ты должна найти свой способ.
Я смотрела на кокон в его руках. Пирог, говорите? Я осторожно дотронулась кончиками пальцев, погладила серебристую поверхность. Казалось, кокон сплетен из чего-то невесомого. Может быть, из паутины. Осмелев, погрузила кисти целиком. Ощущение было таким, будто запускаешь руки в пакет с елочной канителью и дождем. Я в детстве любила это делать, особенно мне нравилось искать в мишуре спрятанные шарики и сосульки. Ральф, усмехаясь, внимательно изучал мое лицо: видимо, такие мысли казались ему забавными.
— Ну так поищи там шарик, смелее. Только не забывай про пирог! — напомнил он.
Пирог. Знать бы, откуда в елочном дожде пирог… Я пошарила в коконе, потом попыталась сжать массу в горсть. Ведь пирог нужно испечь, логично? А из чего — из теста.
Водя в коконе руками, я ощущала, как мана становится более плотной и вязкой. Неужели — и в самом деле тесто? Как удивительно… Я принялась месить — и вот уже увидела тесто
собственными глазами.
— Все это очень трогательно, — вкрадчиво произнес Ральф. — Но мне бы крайне не хотелось вымазаться в тесте.
— Что я должна сделать? — с готовностью спросила я.
— Я был бы тебе очень признателен, Бренна, если бы ты сняла с моих рук ману. Сделай одолжение
— держи теперь свой мир сама.
Держать свой мир! Он сказал это, и мое сердце забилось сильнее. Я зачерпнула руками столько, сколько смогла бы удержать и…
— Только не потеряй ничего! — предупредил Ральф.
Вовремя, надо признать.
Я представила, что вся мана обволакивает мои руки, собирается вокруг них, стремится удержаться… И осторожно сняла кокон с ладоней Ральфа.
— Очень хорошо, Бренна, — вполголоса похвалил он. — Продолжай в том же духе.
Я продолжала месить тесто. Теперь это стало гораздо труднее, потому что мана висела в пустоте.
Зато кокон все больше походил на тесто, а тесто принимало уж вполне узнаваемую форму: продолговатый пирог с защипами в середине. Но теперь ведь надо как-то его испечь?
— Не забудь вытащить руки, иначе поджаришься, — заметил Ральф.
Он отошел на шаг и теперь лишь наблюдал за моими действиями, время от времени то нюхая цветок на миндальном дереве, то отправляя в рот ягоду тутовника. А у меня уже во рту пересохло.
— К сожалению, креадор не может отвлекаться в процессе творения, — с сочувствием произнес
Ральф. — Иначе получится некачественно.
Стараясь не думать о том что «мог бы не дразнить», я осторожно, выскальзывающими движениями, постаралась переместить кисти так, чтобы поддерживать пирог снизу, а не изнутри. К моему удивлению, у меня получилось неплохо. Ральф одобрительно кивнул. Оставалось самое сложное: печь. Не придумав ничего лучше, я поднесла свое творение к лицу и дунула, словно задувая свечи на торте. Поверхность пирога подернулась легким дымком, а больше ничего не произошло.
— Нет, так неправильно, — снисходительно заметил Ральф. — Ты же не дракон огнедышащий, верно?
Жар должен исходить от тебя иным способом.
— Каким? — быстро спросила я.
— Не знаю, — покачал головой Ральф. — Можешь знать только ты.
Солнце поднялось уже достаточно высоко, и его лучи проникали к нам, за стену. Но тепла не хватало — может из-за того, что мы находились высоко в горах, может потому, что лето отыгрывало финал. Еще месяц — и мы простимся с ним. Но тепло, жар, огонь сейчас — я отчаянно нуждалась в них, а значит, надо как-то получить хотя бы искру. Зажечь.
На миг я представила себя почему-то кремнем. Не спичкой, не свечой. Не факелом. А кусочком камня, ударяющим о другой камень. Я вздрогнула всем телом, явственно ощутив этот удар — и искра вылетела! А за ней еще. И еще. Меня трясло, но я не отводила взгляда от своего «изделия» и видела, как подгорают и обугливаются те участки, куда упали искры.
— Бренна, Бренна, — озабоченно покачал головой Ральф и аккуратно принял из моих рук то, что могло бы стать пирогом — но видно, не судьба. — Достаточно.
