Шеррилин Кеньон - Ашерон
Это не имело смысла.
Единственное что я знала, так это то что я не могу бросить Ашерона здесь. Только не так.
— Вы можете провести моего охранника в эту комнату, не будучи замеченными? — Я спросил ее.
Служанка кивнула.
Она оставила меня, и я ждала в своем углу слишком напуганная, чтобы двигаться.
Когда она вернулась с Бораксисом, я, наконец, нашла в себе мужество встать.
Бораксис нахмурился, помогая мне встать на ноги.
— Всё хорошо, моя госпожа?
Я тупо кивнула.
— Где Ашерон? — Спросила я у служанки.
Она повела меня в его спальню.
Снова я увидела кровать, которая была все еще смята и окровавлена. Отведя глаза, я последовала за ней к двери.
Когда она открыла ее, Ашерон был внутри, стоя на коленях на твердой подушке, с грубыми шипами, которые впивались в колени, вызывая боль. Внутренняя комната была настолько крошечной, что становилось понятно — она не была построена ни с какой другой целью кроме как быть наказанием для него. Он был гол, его ушибленное тело кровоточило. Браслеты были объединены позади спины, но что привлекло мое внимание больше всего, так это его ступни.
Они были почерневшими от синяков.
Теперь я понял, звук, который слышала. Как лучше наказать кого-то, когда не хотят, чтобы на теле были видны повреждения? Никто не может видеть ступни ног.
Как можно тише, телохранитель и я вынесли его из комнаты. Был странный ремень застегнул вокруг его головы. Когда служанка сняла его, я поняла, что он удерживал большой колючий мяч под его языком. Свежая кровь вытекала из уголков его рта.
Я сжалась, когда она вытянула его прочь, и он зашипел от боли.
— Положите меня назад, — сказал он сквозь стиснутые зубы, когда служанка освободила его руки.
— Нет, я забираю тебя отсюда.
Тем не менее, он крепко сжал зубы.
— Мне запрещено уходить, моя госпожа. Никогда. Пожалуйста, вы должны положить меня обратно. Бывает только хуже, когда я борюсь с ними.
Мои сердце разрывалось от его слов. Что они сделали с ним, что он даже боялся пытаться оставаться?
Он пытался вернуться в его комнату для пыток, но я остановила его и заставила его вернуться обратно.
— Я не позволю больше причинять тебе вред, Ашерон. Клянусь тебе. Я заберу тебя домой.
Он посмотрел на меня так как если бы это слово было чуждо ему.
— Я должен оставаться здесь, — заявил он. — Для меня не безопасно выходить на улицу.
Я проигнорировала его и повернулась к служанке.
— Где его одежда?
— У него ничего нет, моя леди. Ему не нужно ничего для того, для чего они используют его.
Я вздрогнула от ее слов.
— Пусть будет так. — Я обернула его своим плащом и с помощью Бораксиса понесли его из дома, в то время как Ашерон постоянно протестовал. Мои ноги и руки дрожали в страхе, что мы будем обнаружены в любой момент Эстесом или одним из его слуг.
К счастью женщина знала возможные пути из дома на улицу.
Так или иначе, мы сделали это. Бораксис ехал с водителем, в то время как Ашерон и я сидели внутри. Одни.
Вместе.
Я не дышала, пока дом Эстеса не исчез, мы были вне городских стен, теперь через мост и по дороге к докам.
Ашерон сидел в углу, смотря наружу через маленькое окошко и молчал.
Его глаза были мертвы. Безжизненны. Как будто он слишком часто видел ужасы.
— Тебе нужен врач? — Спросила я.
Он покачал головой.
Я хотела успокоиться и успокоить его, но не была уверена, что есть хоть что-нибудь на земле, что могло бы сделать это.
Ехали в полной тишине, пока не достигли маленькой деревни. Мы решили остановится в постоялом дворе, пока кучер заменял лошадей. Я арендовала комнату, где могли вымыться и спокойно отдохнуть.
Бораксис нашел одежду для Ашерона. Она была несколько мала для него и груба, но он не жаловался. Просто взял ее и оделся в арендованной комнате.
Я ждала Ашерона в узкой прихожей, когда увидела, как он, хромая, вышел ко мне из комнаты. Мое сердце болезненно сжалось от мысли о том, как болели его изувеченные ноги, однако он не высказывал ни слова жалобы.
— Давай, Ашерон, мы должны есть, пока мы можем.
В его взгляде отразилась паника. Он отвел взгляд.
— Что не так?
Он не ответил. Он лишь пониже натянул свой капюшон на голову, как бы ограждая себя от мира. Опустив голову вниз, он обхватил себя руками и последовал за мной вниз, в маленькую столовую.
Я выбрала столик в конце зала, возле очага.
— Как мне следует заплатить за еду? — тихо спросил Ашерон. Его лицо было полностью скрыто капюшоном.
Нахмурившись, я посмотрели на него:
— У тебя есть деньги?
Он выглядел настолько же сбитым с толку моим вопросом, как и я его.
— Если он не работает, он не ест. В этот день он не заработал свою еду. — Мне стало не по себе, поскольку я помнила, что сказал Эстес. Слезы душили меня.
Он думал, что я хотела, чтобы он…
— Я заплачу за нашу еду, Ашерон, деньгами.
Выражение его лица тронула моё сердце.
Я села. Ашерон обошёл вокруг стола и опустился на пол справа сзади от меня.
Я сердито посмотрела на него через плечо.
— Что ты делаешь?
— Прости меня, моя госпожа. Я не хотел никого обидеть вас. — Он отодвинулся назад на коленях еще на несколько дюймов.
Совершенно ошеломленная, я повернулась, чтобы смотреть на него.
— Почему ты на полу?
Он выглядел очень разочарованным.
— Я подожду Вас в комнате.
Он двинулся чтобы уйти.
— Подожди, — сказала я, взяв его за руку. — Ты не голоден? Мне сказали, что ты ничего не ел.
— Я голоден, — сказал он стиснув зубы.
— Тогда сядь.
Он снова опустился на пол.
— Что он делает? — Ашерон, почему ты на полу, а не сидишь за столом со мной?
Его взгляд был пуст, робок.
— Шлюхи не сидят за столом с порядочными людьми.
Его голос бы спокоен, словно он повторял что-то, что ему говорили так часто и долго, то это потеряло для него всякий смысл.
Но эти слова словно резали меня пополам.
— Ты не шлюха, Ашерон.
Он не стал спорить, но я видела не согласие в его бледных, вращающихся глазах.
Я протянула руку, чтобы прикоснуться к его лицу. Он замер.
Я опустила руку.
— Давай, — тихо сказала я. — Сядь за стол со мной.
Он сделал, как я сказала, но выглядел ужасно смущенным, так, словно боялся, что кто-то стащит его за волосы в любой момент. Снова и снова он натягивал капюшон, будто пытаясь защитится.
В тот момент я осознала, что есть второй способ наказывать людей так, чтобы не оставалось видимых следов. Сколько же раз они рвали волосы на его голове?
