Елена Янук - Я отыщу тебя в прошлом!
- Ох, подожди... - пытаясь попросить ее о помощи, я запнулась, не зная как вести себя с прислугой, но горничная все поняла.
- Меня зовут Бетти, мисс, - сделав легкий книксен, представилось это веснушчатое чудо.
- Помоги мне, пожалуйста, Бетти, - попросила я. Она с радостью согласилась.
Когда я была уже почти готова, в дверь вновь постучались. Бетти подступила, собираясь открывать, шепнула:
- Это миссис Батлер, - и опустив голову под недовольным взглядом женщины, ускользнула за дверь
Так что к обеду я спустилась в сопровождении худой и очень строгой на вид компаньонки в годах, с запозданием присланной графиней помочь мне одеться, заодно показать, где в доме расположен обеденный зал.
Я робко вошла и поприветствовала хозяйку реверансом. Та, мило улыбнувшись, осмотрела мой скромный наряд - платье из светло-голубой бязи и мягко сказала:
- В мое время все было куда элегантней! Эти новомодные фасоны... просто смотреть невозможно. А реверансы, милочка, оставьте для официальных приемов, а не обеда с бабушкой!
Я, скрывая удовольствие, кивнула. Мне и самой это не особенно нравилось из-за опаски что-то забыть и ошибиться.
Как оказалось чуть позже, графиня была просто одинокой старушкой, нуждавшейся в любви и уважении, как любой нормальный человек. Но для меня все было гораздо сложнее, я только теперь поняла, как мне, оказывается, нужна бабушка. Слегка вредная, с колючим языком, но любящим сердцем.
- Милая, расскажи мне, как вы жили с родителями...
- Чудесно. Что может быть лучше, чем жить с родителями? - оторвав взгляд от тарелки, спросила я. - Они заботятся и помогают, а когда надо и заставляют... а одной... одной тяжело.
Много думала об этом в детстве, поэтому даже и капли сомнения не прозвучало в моем голосе, я ведь все так и чувствовала. Графиня сразу поверила.
- Боже мой, девочка моя, неужели тетя тебя обижала?! - волнуясь, спросила она, резко комкая белую льняную салфетку тонкими высохшими пальцами.
- Нет, никогда. Но тетя, это не мама...
Графиня всхлипнула, наконец, разложив нервно скомканную салфетку на коленях.
- Я очень перед тобой виновата! Всецело заключив себя в трауре после гибели дочери, я не узнала о тебе ничего, поверив, что все погибли. И только совсем недавно от поверенных твоего отца получила известие, что ты жива...
- Да, бабушка. Я слышала эту историю... - тихо ответила я, потупившись.
***
Медленно осваиваясь, я привыкала к быту в этом веке. Горшок, отсутствие крана с водой, ванны и душа, очень непривычная довольно жирная еда, многослойные юбки и вездесущие слуги... Вся жизнь господ проходила на их глазах, и меня, привыкшую к уединению, это безумно смущало, а бывало и сильно злило.
А вот с графиней мы неплохо ладили. Я обожала читать огромную редкость моего времени - настоящие бумажные книги, сидя на небольшой скамеечке у ног графини, пока она ворчала о современных нравах. Или о моем "отце":
- Дункан - фамилия, от которой так и веет первобытной дикостью шотландских горцев!
- Он был хорошим... - совсем вжившись в роль, робко заметила я.
- Да, да. Конечно, милая. Очень хорошим. Иначе, зачем твоя матушка, отбросив все приличия, тайком обвенчалась с ним против моей воли? - с горечью вздыхала графиня.
Я только кивала. Бабушку сильно ранило "предательство" единственной и горячо любимой дочери, ускользнувшей из дома с богатым шотландским торговцем. Даже после их смерти она так и не смогла этого простить и забыть, а может, поэтому и не могла, что утратила единственную дочку столь рано.
К концу первого месяца мы с бабушкой окончательно сдружились. Было очень интересно разъезжать с ней в новомодном экипаже с открытым верхом по осеннему Гайд-парку, где графиня с каким-то непонятным удовольствием рекомендовала меня многочисленным знакомым и их родственникам до третьего колена.
По воскресеньям мы неизменно посещали маленькую церковь на Уэлбек Стрит, где к моему удивлению, никогда не встречали никого из знакомых. Позже я узнала, что бабушка русских корней, потому вероисповедание у нее православное.
Мы ходили пробовать модную новинку - мороженое, делали покупки на Бонд Стрит, гуляли по лучшим улицам Мэйфэра и, конечно, посещали приемы и принимали гостей у себя.
Мне еще очень хотелось попасть в Ковент Гарден и Воксхолл, но графиня - ставшая к тому времени для меня почти родной, - посещала их крайне редко. Бабушка сразу по приезду отвела меня к лучшей портнихе Лондона и заказала огромный гардероб. Так что я теперь щеголяла в замечательных нарядах, что изрядно скрашивало для меня тернии старинного быта.
Но главное то, что я безумно ценила - она никогда меня не стеснялась. А ведь ей не раз приходилось быть свидетельницей едва скрываемого пренебрежительного отношения ко мне со стороны чванливых снобов высшего света. Хотя никто не осмеливался оскорблять меня в открытую, так как я все же была под защитой высокого положения графини Торнхилл, но уберечь от грязных ухмылок в лицо или шуток за спиной по поводу "гигантского" роста в анекдотах о драгун-девице - ее положение не могло.
Все вечера и приемы, которые посещали мы с бабушкой, шли по одному сценарию. Поприветствовав хозяев, мы присоединялись в украшенном зале к гостям, беседовали с бабушкиными подругами и мило раскланивались со знакомыми. Куда бы я ни смотрела, вокруг была выставка драгоценных камней, шелковых кружев, перьев и... поднятых на меня любопытных лорнетов. Иногда после несколько часового подобного лорнирования я начинала чувствовать себя экзотическим экспонатом музея.
При этом молодые девушки, необходимые для работы как источник информации о графе, странно хихикали при взгляде на меня или еще хуже - задирали нос и делали вид, что меня здесь нет. Но это, в принципе, у них получалось довольно мило и подобное поведение мне казалось даже забавным, наверное потому, что меня поддерживала бабушка. В такие моменты мы с ней весело переглядывались, молча обмениваясь мнением о глупышках.
Было куда хуже, когда презрение демонстрировали молодые люди. В такие моменты мне судорожно хотелось попробовать отработанный до автоматизма перелом шейных позвонков с летальным исходом. Но я прилежно улыбалась и делала вид, что слепа на два глаза. Ну, или глуха... по ситуации.
Зато я с удовольствием открыла для себя такое явление, по сути искусство, как - светский разговор. Иногда мне казалось, что некоторые джентльмены специально готовятся к этому - заучивая анекдоты, остроумные фразы или обороты речи... Их было так занимательно слушать, что иногда мне хотелось похлопать при особенно удачных "выступлениях".
