Ольга Ильина - Последняя из рода Леер-2
- Вы жить хотите? - рявкнул Нил, когда Жак съежился и наотрез отказался снимать куртку. Ребята неуверенно кивнули и принялись раздеваться. Все, кроме Жака. Странный он был парень, пугливый какой-то и...женоподобный что ли. И чего его понесло в кадеты? Парни разделись до пояса, укрылись своими куртками и прижались друг к другу. Странная была ситуация, но колотить от холода перестало. Один Жак все также трясся в своей куртке и испуганно прижимался к боку Зака, вызывая толпу холодных мурашек.
- Слушайте, и долго нам тут торчать? - спросил Арни.
- Пока буря не кончится, - ответил Нил.
- Давайте поговорим хоть о чем-нибудь, - взмолился Майк, - А то лежим тут как какие-то...
- Амосы. Вроде их так зовут, - простучал зубами Жак.
- Кто? - не поняли ребята.
- Ну, Амосы. Те, кто мальчиков любит.
- Знаешь что? За такие мысли и по зубам не долго схлопотать, - разозлился Арни, - Я не амос, тьфу. Гадость какая.
- А я и не говорю. Просто их так зовут.
- А я бы не отказался здесь полежать в компании четырех знойных эльфиечек, не обижайтесь парни.
- Где ты знойных эльфиек видел, Макс? Да они ледышки те еще.
- Ты просто никогда их не пробовал, Нил.
- Можно подумать ты пробовал, - хмыкнул парень, - Да они на людей как на животных смотрят.
- Это если чистокровные. А вот полукровки...Знавал я одну зеленоглазку с шикарными синими волосами.
- С синими волосами, говоришь, - встрепенулся Зак. Конечно, полукровки в Велесе редкостью не были, да и полуэльфиек хватало, а вот синеволосых полуэльфиек не было. Он знал всего одну.
- И где это ты с ней познакомился?
- Да прямо здесь. В Велесе. Я сначала и не понял, что она эльфийка. Думал человек. Набросилась на меня, словно изголодавшийся гепард. Так заездила ребята, я аж думал концы отброшу.
Зак не думал. Просто ударил, сломав парню нос, кровь хлынула прямо на куртку.
- Ты чего? - спросили изумленные ребята.
- Он лжет, - спокойно ответил Зак.
- Не лгу, - пробулькал Майк и схватил протянутую Жаком горсть снега, - Ты псих, мне нос сломал.
- Мало тебе. Еще раз подобные речи от тебя услышу, не только нос переломаю.
- Придурок, - проговорил Майк и отвернулся. Зак тоже не стал развивать тему. Повернулся к стене и закрыл глаза.
Ему виделась Медди, с ее прекрасными синими волосами. Она так ими гордилась, так берегла. Это единственный подарок отца, которым она гордилась. Смесь рас, полукровки всегда были ярче, эффектнее чистокровных. В них чудесным образом переплетались разные черты, создавая что-то невероятное. Он не знал, существуют ли у кого-то во всем мире такие же красивые волосы, но даже если и нет. Майк никак не мог говорить правду. Потому, что Медди умерла. А полгода назад была без ума от принца Филиппа. Зачем ей какой-то парень с улицы? Тем более такой балбес как Майк. Это просто выдумки, обыкновенная ложь. Может, он видел ее где-то, может, захотел приударить, а она в излюбленной своей манере истинной красавицы отказала, да так, что обидела парня. Медди могла. Иногда она говорила такие острые, жестокие вещи, что обижались даже такие твердолобые и непробиваемые парни, как они с Риланом. Да, именно так и было, убеждал себя он, а внутри царапнуло что-то. Что оставило странную рану, которая быстро затянулась, но не зажила.
* * *
Утром буря закончилась. Их изрядно замело. Пришлось откапываться. Майк демонстративно не разговаривал с Заком, впрочем, его это вполне устраивало. А когда они откопались, тогда и пригодилась ребятам добытая Жаком карта. Правда, компаса не хватало. По солнцу тоже мало что можно было определить, в силу того, что его просто не было. Тучами все заволокло. Пришлось идти наугад. Зака немного покоробило то, что все парни, не сговариваясь пошли за ним. Не хотелось бы ему быть лидером в их странной команде. Отвечать за четверых парней, доверивших ему свои жизни, сомнительное удовольствие. Но он снова промолчал. Просто шел, ведомый чутьем, протаптывая глубокую борозду в снегу, пока впереди не показалась какая-то деревенька. Ребята не могли поверить глазам. С десяток теплых, натопленных домов с горячей пищей, теплой банькой и мягкой, пахнущей сеном лежанке. Что еще нужно для счастья? Оказалось, что в деревне со странным названием "Болота" их не ждали. В первом доме, в который они постучались им не открыли, та же ситуация повторилась в следующих пяти, а потом они увидели на дороге старуху. Старую, рябую, с неприветливым лицом и странно цепкими глазами. Она позвала их за собой к последнему дому, как ни странно двухэтажному, даже можно было сказать красивому, если бы время его так сильно не потрепало. Странный это был дом и снаружи и внутри. Зак сразу же почувствовал опасность, едва вошел туда, но не от дома и не от старухи. А словно от воздуха, наполнявшего это место. Зато ребята ничего не почувствовали, прошлись по комнатам, попытались разговорить старуху, спросили, где кухня и печка и принялись обустраиваться. Ночь предстояла длинная, и такая же тяжелая, как предыдущая. А еще Зак понял, что не ему одному здесь не по себе. Жак сбросил рюкзак у порога и уселся прямо там, настороженно следя за передвижениями женщины.
- Не нравится место? - спросил Зак, устраиваясь рядом.
- Тебе, как я погляжу, тоже.
- Здесь есть что-то.
- Это в тебе твое чутье мага говорит или следователя?
- И то и другое, - усмехнулся парень.
- За что ты его ударил? - спросил Жак.
- За ложь.
- Не любишь, когда тебе лгут?
- Не люблю. Особенно о таких вещах.
- Я знаю, кто ты, - вдруг сказал Жак и испуганно посмотрел на него. Словно он монстр, который кинется на него сейчас и разорвет на мелкие кусочки за одно лишь неосторожное слово. Сам виноват. Нечего было кидаться на парня при всех. Да уж, а он думал, что в совершенстве освоил искусство выдержки. Да ему еще пахать и пахать, - Ты, тот мальчик, выживший в Меренском лесу.
- И многие меня так называют? - усмехнувшись, спросил он.
- Нет. Никто не смеет. Да и ты мало на мальчика походишь.
- Это радует.
- Та девушка, с синими волосами, про которую говорил Майк...
- Это ложь, - равнодушно ответил он, - А даже если и не ложь, то значит, он спутал полуэльфийку и кого-то еще.
- Мне жаль твоих друзей.
- Мне тоже жаль, - ответил он и поднялся. Ему не хотелось говорить об этом ни с кем. Даже с самим собой. Поэтому он поднялся по скрипучей лестнице наверх, толкнул ближайшую комнату и, увидев, кровать, больше напоминающую детскую, растянулся на ней и провалился в сон. Сразу же, словно обухом по голове стукнули.
