Милена Завойчинская - Оранжевый цвет радуги
А я воспринимала все происходящее немного странно. Словно это все не по-настоящему. Будто я не с мужем уединяюсь, а бегаю на свидания к любовнику. Настолько все было ненормально. И супруг – кошак с хвостом и ушами, и место, где мы сейчас находились, – пустая планета, на которой нет разумной цивилизации, и шаттл, где мы встречались, и то, как мы это делали. Прячась ото всех, скрываясь, возвращаясь к утру обратно в палатку, чтобы нас не застукали. Ну разве с мужем так бывает?
Нет! Не верю! Только с любовником, когда от любви теряют головы и готовы на все, лишь бы урвать хоть немного возможности побыть вместе. И Акир себя вел так, как должен себя вести сгорающий от страсти мужчина. А разве мужья себя так ведут?
Да и я сама вела себя не совсем как нормальная жена. Все наши страстные, безумные, умопомрачительные встречи происходили в кромешной темноте. А мне ужасно хотелось увидеть Акира, рассмотреть и исследовать его тело. Посмотреть, как крепится к телу хвост. Увидеть его мускулы, которые я ощущала под пальцами, но не видела. Ну и все остальное…
– Когда-нибудь я привяжу тебя к кровати и тоже буду изучать, – сообщила я как-то Акиру после того, как он в очередной раз не позволил мне исследовать его тело. – А еще повяжу тебе на хвост бантик и почешу за ушком. Ты обещал мне помурлыкать!
– Мм, какая у тебя бурная фантазия, – мечтательно промычал он. – Мне нравится! Непременно все это осуществим, только вернемся на корабль. А то никакой жизни! Приходится бегать на свидания к собственной жене и прятаться ото всех.
Нарушило течение такой жизни внезапное извещение с «Астрона». Вышли из анабиоза и полностью пришли в себя люди-кошки, которых я нашла в храме. Физически они были в норме, но вот психологически… Шок и стресс! Они желали немедленного разговора с главой экспедиции и в ультимативной форме требовали показать им того, кто обнаружил их тела. Сообщил нам об этом Майки, и Акир напряженно уставился на меня.
– Алеся?
– А что сразу Алеся?! – возмутилась я. – Ну нашла я их, и что? Пусть спасибо скажут! А то так и валялись бы там еще неизвестно сколько времени.
– Тоже верно, – задумчиво проговорил командор. – Может, хотят поблагодарить.
Я сразу же закивала, что, мол, да-да! А то… ишь! Ультиматумы выставляют!
В общем, собрали мы сумки, так как планировали пробыть на «Астроне» пару дней, а если потребуется, то и больше, и полетели.
Внутри корабли друг от друга мало чем отличались. Только народ здесь был более вольный, все-таки ученые – это гражданские лица. Ну и лабораторные помещения занимали больше места. Нас встретили прямо у шаттла и сразу же повели в одну из лабораторий. Уж не знаю, к чему такая спешка. Могли бы сначала каюту выделить, чтобы мы оставили личный багаж.
– Командор! – поздоровался с нами на входе высокий денебец, симпатичный пожилой мужчина. – Рад, что вы откликнулись так быстро и прилетели. Пациенты сильно нервничают, и пока наладить с ними контакт не удалось.
– Добрый день, Тилар. Мы вылетели сразу же, как только узнали.
– Госпожа?.. – вопросительно уставился на меня ученый.
– Алеся кон Като, моя жена, – представил меня Акир. – Алеся, это Тилар Декарт, ксенобиолог, генетик и специалист еще в нескольких отраслях.
Мы с ученым расшаркались и уверили друг друга, что страшно рады знакомству. Заодно сообщили ему, что я и есть та самая особа, которую так жаждут увидеть люди-кошки, ибо это я их нашла. Нам подтвердили, что с ними уже можно общаться, так как, пока они приходили в себя, им в сознание ввели знание всеобщего языка.
Пятеро выживших мужчин с кошачьими головами пока обитали в палате при лаборатории. Тилар поведал нам, что говорят они на жутко древнем наречии ниоки, и без переводчика с ними общаться не получается. Впрочем, даже с переводчиком дело пока двигалось плохо, потому что говорить на всеобщем они отказывались. Все понимали, но сами не желали его использовать.
Нас с Акиром пропустили через стерилизатор, заставили переодеться в стерильную одежду и только после этого позволили войти в помещение. А меня сразу же озаботил вопрос: а не подцеплю ли я какой-нибудь древний вирус с другой планеты? Не хотелось бы умереть в расцвете лет от какой-нибудь инопланетной «чумки» или «кошачьей болотной лихорадки». Кто их знает, от чего они вымерли?
Яшку переодевать, разумеется, не стали. Но процедуру стерилизации он прошел вместе со мной, после чего привычно устроился на моем плече.
Глава 25
Когда мы вошли в палату, пятеро мужчин-аборигенов встали со своих мест и пристально уставились на Акира. Внимательно рассмотрели его хвост, уши, глаза с вытянутыми зрачками.
– Потомок? – на всеобщем языке спросил командора один из них.
Ну вот, а сказали, будто они не хотят говорить на всеобщем.
– Здравствуйте. Полагаю, что да. Есть основания предполагать, что мои предки родом отсюда. Но сейчас ниоки живут на Керакато.
– Кто нас нашел? – даже не поинтересовавшись, где эта Керакато находится, задал второй вопрос кошак.
– Она, – отступив чуть в сторону, Акир показал на меня.
– Госпожа! – Все пятеро коротко мне поклонились. – Благодарим за подаренную жизнь.
– Да я… Эм-м… Пожалуйста, – смущенно пролепетала в ответ.
– Госпожа, простите, но не могли бы вы показать нам ваши волосы? – вежливо попросил тот же мужчина-абориген, рассмотрев сначала Яшку, который в свою очередь таращился на них.
Я вопросительно посмотрела на Тилара и после его кивка стащила с головы выданную мне белую медицинскую шапочку. Акир такую надевать не стал, а вот меня заставили.
– Wazendi wo juo? – ахнули все пятеро, увидев мои рыжие кудри.
Но самое странное было в том, что я их поняла. Они сказали: «возлюбленная солнца».
– Нет, я – не возлюбленная солнца, – покачала головой и улыбнулась. – Хотя солнышко меня определенно любит.
Акир и Тилар тут же пристально уставились на меня, а я пожала плечами. Откуда я знаю, почему поняла их? А у кошаков на мордах появилось благоговейное и одновременно хищное выражение.
– Алеся? Ты ничего не хочешь нам сказать? – обманчиво спокойно прозвучал вопрос моего мужа.
– Я их почему-то понимаю, – сказала я. А что еще-то говорить?
– Bi, janu uneveda kerato lombo ka biri kuhani.
Вот эта фраза мне совсем не понравилась. А кого бы обрадовало, если бы ему сказали: «Госпожа, ты находила вещь у тела жрицы». Они не спрашивали, а словно бы утверждали это.
– Находила, – покаялась я наконец.
Вздохнула и расстегнула ворот, чтобы показать кулон, найденный в храме. Я его носила только днем, а вечером всегда снимала, чтобы не мешал спать. И так уж случилось, что Акир его до сих пор ни разу не видел и даже не знал, что он есть у меня.
