Дениженко Светлана - Мой Бюсси
— Ну и что, — он усмехнулся, его камзол был расстегнут, а от мокрой рубахи разило потом, да еще от Луи шел сильный запах вина.
Я отшатнулась, но граф снова оказался рядом, обхватил меня свободной рукой и чуть навалился. Едва удерживая равновесие, сказал:
— А для этого не надо стоять, мы сейчас ляжем.
— Пустите! — возмутилась я, — С ума сошли!
— Вовсе нет. Вы моя жена и я хочу спать, — он провел рукой по своему лицу, встряхнул головой и, хмыкнув, добавил, — с вами.
Затем опустошил кубок и швырнул его в стену. Сейчас мой супруг меньше всего походил на себя.
— Пусти, — дернулась я в его руках, но он держал меня мертвой хваткой.
— Я сказал, что буду спать с вами. И к чему эта комедия? Вы моя жена и хватит ломаться. В постель, я сказал! — произнес он вдруг совсем трезвым голосом и швырнул меня, словно пушинку на кровать, сам навалился сверху.
— Луи, нет! — возразила я, оттолкнула графа и, поднимаясь, поправила задравшееся платье.
— Да! Или ты предпочитаешь мне господина де Шико?! Так? — взревел граф, приближаясь ко мне.
— О чем ты?
— О чем? О чем я?! Почему этот господин проводит так много времени рядом с моей супругой? — Луи подходил, я же наоборот, отходила от него к двери. Супруг наблюдал за мной, не мигая, пригвождая взглядом. Словно тигр в охоте на кролика.
Он видел во мне добычу, жертву, но только не любимую женщину.
— Луи, но… господин де Шико мой друг.
— Друг, который довольно легко может стать любовником или уже им стал? — выкрикнул Бюсси, направляясь ко мне.
— Луи, опомнись! Что ты говоришь? Что? Ты всерьез подозреваешь меня в измене?! Да как ты можешь?
— Иди сюда и докажи обратное. Докажи, что верна мне. Ну же! — кричал он на меня. Я с детства не могла выносить чужой крик и сейчас сжалась внутри маленькой пружинкой.
— Луи, нет. Я не хочу…, так. Не надо, — отступила еще на один шаг.
— Я так и думал. Все вы одинаковые! Лицемерка! — Бюсси сорвался с места и поймал меня у двери, выскользнуть из его сильных рук я не сумела. Полет в кровать повторился, только на этот раз, разговоры, уговоры и возмущения не помогали.
Луи ударил меня по лицу, выругался и, срывая платье, постарался причинить мне как можно больше боли. Его ласковые руки, казались теперь грубыми лапами дикого зверя. Его губы дарили злые поцелуи. Он рвал меня на части, разъяренный чьими-то сплетнями и собственными домыслами. Бюсси уснул, вдоволь насладившись своим триумфом.
Я же, испив из чаши жизни — унижение, решила уйти. Новый его гнев и побои, не смогу вынести. А брачное ложе теперь будет для меня местом пыток. Выбравшись из постели, запахнулась в сброшенное на пол одеяло. Платье было испорчено так, что на починку рассчитывать уже не приходилось. Его можно выбросить или разорвать на более мелкие полосы и отдать на тряпки для хозяйства.
Мышкой проскользнула в пустой коридор и прошла к себе в комнату. Эльза вздрогнула, когда я прикрыла дверь и, всплеснув руками, только воскликнула:
— Моя госпожа!
— Тсс! Тише, Эльза. Все в порядке. Будь добра, принеси мне горячей воды.
— Слушаюсь, сударыня, — сказала девушка и приглушенно добавила, — Да что же это делается…
Делается…
Я посмотрелась в зеркало, и поняла, что так встревожило Эльзу. Растрепанная девица с синими кругами под глазами, разбитой губой и бурыми отметинами на шее, словно заклейменная шлюха, вовсе не походила на благородную даму. Луи постарался унизить меня, насколько это только было в его власти. Все тело болело, как будто меня растоптал табун коней. Бюсси точно так же прошелся по моим чувствам.
Душа теперь ныла, как от зубной боли, а в голове и сердце — пустота и беспросветное одиночество. Меня охватил вдруг холод, который бывает, когда сидишь один в пустой квартире и кажется, что никому-никому ты не нужен в целом мире. Роки пискнул где-то под ногами. Я опустилась на колени и позволила ему забраться ко мне на руки.
— Мальчик, мой, — едва выдавила из себя, как слезы сами закапали крупными горошинами на недовольно фыркнувшего малыша. Оказалось, что нужно совсем немного сочувствия, чтобы пробить холодную стену между мною и окружающим миром. Я возвращалась, оттаивала, согретая любовью серого четверолапого друга.
Эльза принесла воду и помогла мне раздеться. Смывая с себя кошмар минувшей ночи, я понимала, что последую своему решению и не задержусь под одной крышей с Луи больше ни на один час.
Оделась, взяла зверика и, попрощавшись с Эльзой, оставила ей для графа небольшое письмо, скорее записку:
"Прощайте, сударь. Не ищите меня. С этого дня вы свободны от всех обязательств. Катрин".
Свернула её, а внутрь положила обручальное кольцо и свою стрекозу, как оплату за те вещи, что сейчас были на мне. Накинула капюшон серого дорожного плаща и, как странник, не хватало только посоха, отправилась в путь. Вышла за ворота и остановилась, обдумывая: куда идти. Я решила спуститься к набережной и там, посидев на берегу, собраться с мыслями. Повеяло прохладой от воды. Осень. Солнце не греет так, как раньше. Золотые листья подхватывает ветер и плавно опускает лодочками на воду. Вот так и я, как эти листья, опущенная в чужую реку, стараюсь справиться с течением. Но под силу ли это мне?
Вздохнула, присаживаясь на плоский валун, и тут услышала знакомые шаги за спиной. Я резко обернулась и не успела отвести взгляд, меня узнали. Шико, это он торопливо, почти бегом шел в мою сторону.
— Катрин?
— Да, я, — ответила, повернувшись так, чтобы шут не увидел мое лицо, скрытое в капюшоне. Ветер все-время пытался сорвать его с меня, поэтому пришлось придерживать плащ рукой у подбородка.
— Не ожидал увидеть вас так рано. Что-то случилось?
Ну, зачем, зачем он так участливо спрашивает? Зачем беспокоится о чужом ему человеке? Почему он всегда появляется неожиданно и так некстати. Почему?
Я отвернулась, борясь с собой, своими мыслями, чувствами и стараясь оставить голос спокойным, ответила:
— Нет, все хорошо. Просто вышла немного погулять, господин де Шико. А вы что тут делаете?
— Как и вы, гуляю, — ответил он и подошел чуть ближе, постарался заглянуть в лицо, но я снова отвернулась. Вот когда не хватает солнцезащитных очков. Как бы они мне сейчас пригодились!
Я молчала. Ветер яростно трепал полы плаща, а шут не спешил уходить. Он вдруг развернул меня к себе и, откинув капюшон, увидел, что он скрывает.
— Бюсси? Это сделал он? — спросил Шико, меняясь в лице. Жесткий взгляд. Я никогда не видела его таким раньше.
Утвердительно качнула головой в ответ. Комок подступил к горлу, и мне приходилось прилагать усилия, чтобы не разреветься.
