Наталья Патрацкая - Изумрудный маг
Что это такое? Когда он согласен на встречу, а она из дома не выходит. Когда он предлагает реальное место для встречи в закрытом помещении, а она предпочитает прогулки. Начинает действовать чувство неловкости перед другими отдыхающими, которым до них нет дела. Они давно перешагнули беззаботный возраст, для них вспыхнувшее чувство само по себе уже редкость, а дойти до его реализации они так и не смогли, поскольку условия в санатории созданы исключительно для романтических отношений независимо от возраста, а возраст самый разнообразный.
Марья Владимировна отложила ноутбук, в котором пыталась найти Ивана по известным ей о нем данным, но его нигде не было. Он не был публичным человеком. Он не был любителем Интернета.
Марья вышла на балкон, где вчера повесила сушить одежду мальчишек. Они умудрялись за день сменить по два комплекта одежды. Или их кто-нибудь обливал, или они в шортах ныряли в бассейн, или под душ вставали мыться, не сняв всех вещей, или мокли под дождем. Мальчишки десятилетние способны на многое, особенно они не любили чистить зубы без приказа, не любили мыть головы, не любили читать внеклассное чтение, не любили стричь ногти.
Дети на каникулах — это что-то, это неуправляемый сгусток энергии. Они даже не рисовали целый месяц после школы. И только два дня назад они взяли в руки карандаши и стали рисовать с планшетки автомобили. Два дня перед сном рисовали машины, называли их марки. Благодать, когда в ночи тихо и дети рисуют. Местный телевизор их не отвлекал, в нем всего одна программа и та показывает клипы все стран.
Интернет, то есть, то нет. Это ведь своеобразная дача, на которой находились Марья Владимировна и ее подопечные Кирилл и Валера. Марья посмотрела на небо в белых барашках, на прекрасную гладь озера после двухдневного дождя, на коня, которого поставили пастись против ее окна, и вошла в спальню, примыкающую к балкону.
В таких апартаментах она еще не жила. Комната большая, потолок ровный, белый, на нем замысловатая бело — желтая люстра. Обои лимонно — желтые. Два окна на двух стенах прикрыты легкими белыми капроновыми шторами, и парчовыми портьерами с блестящей нитью, цветом чуть темнее обоев. То есть цвета абсолютно солнечные.
На одной стене висит картина, написанная маслом, на ней изображено море во время шторма. В четвертой стене находится дверь на балкон и к ней примыкает спинка огромной кровати, на которой в одиночестве спит Марья. В комнате есть лестница на первый этаж, к перилам лестницы приставлен трельяж и комод, все в тон кровати. Декор простой, но продуманный, и Марью вовсе не раздражает.
Дети три недели спали в этой спальне, потом перешли спать на огромный диван, расположенный на первом этаже. Диван раскладывается в два этажа, и это их устраивает. Потом на первом этаже есть санузел, холодильник и кухня, все к их услугам, и не надо пилить по лестницам. Они иногда поднимаются на второй этаж, но для того, чтобы выкинуть сырое яйцо с балкона и посмотреть, как оно разобьется. Или посмотреть на гнездо птицы, расположенное под крышей балкона.
Марья Владимировна всю жизнь прожила в маленьких квартирах, с большим числом людей. Как-то так получалось, что жила она по большей части в двух комнатных квартирах. Но вначале ее жизни в такой квартире жили две семьи, а когда они получили трехкомнатную, то недолго и жила одна в комнате, вышла замуж за студента из общежития, и уехала с ним в общежитие. Потом получили маленькую двухкомнатную квартиру на троих, потом их стало четверо, а когда стало пятеро, то муж сбежал. И последнее время Марья жила вчетвером с дочкой внуками.
Такие хоромы, в которых она жила сейчас во время отпуска ей и не снились. Что плохо? Тиха и темна ночь в одиночестве. Первое время мальчишки тоже боялись ночи, но вчера им это надоела и они устроили ночной бег на улице, после чего довольно быстро уснули. Она готовим им еду на кухне, где есть дубовый овальный стол и уголок, на котором мальчишки сидят. У нее давно не было возможности готовить, негде и некогда. А теперь она полностью отвечает за питание мальчишек, поэтому исправно ходит в деревню в магазин и готовит пищу для детей и себя любимой.
Глава 24 Какое кощунство!
В санатории с Марьей в одной комнате жила пожилая женщина, лет на 13 ее старше. Так она и с детьми жила и имела отдельную квартиру. Свою отдельную квартиру, которая у нее могла бы быть лет тринадцать назад, она отдала второй жене брата. Тогда у нее другого выбора не было, Марья нужна была внукам. Сейчас внуки подросли, и она могла бы пожить одна, да негде, и негде ей продолжать роман с Иваном, оба они люди зависимые от сложившихся условностей и условий жизни.
Мало того и на работе ей ответили, что работы нет. Теперь Марья вообще никто, нигде, ничто. Но пока она находится в лимонной спальне и строчит свои строчки, за которые ей никто и никогда не заплатит. Так уж она устроена со времен социализма, что живет на прожиточные минимумы в минимальных жилищных условиях, с минимальным количеством любви. И Иван ей не по ее вставленным местами зубам…
Пора завтрак готовить детям, — подумала Марья, и отложила в сторону ноутбук. И началось. Завтрак в час дня. Кирилла заставить есть либо читать, практически невозможно. Валера подчиняется после небольшого окрика. Довели так, что Марья Владимировна, у которой гривны подошли к критической отметке, сказала:
— Кирилл, если ты не сядешь во время за стол, уедем домой через три-четыре дня! Продуктов осталось на четыре дня, денег только на обратную дорогу.
Сыр — бор разгорелся не на шутку. Прошло несколько часов. Ребята ушли к рабочим в домик. Здесь вообще не с кем общаться, поэтому дети идут туда, где их принимают до поры до времени. Если подумать — все хорошо, если еще подумать — все плохо. Остается искать выхода или ждать, что жизнь сама образуется, а пока, чтобы не конфликтовать с окружающими в критические минуты, Марье Владимировне остается выпить пару успокоительных таблеток и надеяться на лучшее.
За окном ливень третий день. Для данной местности такой дождь праздник. Вся зелень оживилась. Были мысли позвонить туда, сюда. А зачем? Радостных новостей нет, а кого интересуют чужие проблемы? Да никого, их еще и усугубят, чтобы самим веселее от этого стало. Поэтому, Марья решила помолчать, пусть другие говорят. И раз дети ее не слушали сегодня, то их не звать кушать, пока сами не явятся. Вот так Марья решила все проблемы.
А мысли нет — нет, да и возвращаются к Ивану, чтобы согреться у приятных воспоминаний. Это ж надо, одна неделька, а как греет, до сих пор тепло от его рук. И никакого доступа к нему, и сеть отключили. Остались флюиды, которым расстояние не помеха.
