Поцелуй со вкусом крови - Свон Таня

Меня раздражало, с каким спокойствием Гекар говорит. Будто всем вокруг не ясно, кто именно исчез. Будто Антинуа не была его невестой.

— А Роза Гаратиса тут при чем? – прикинулся идиотом Рафаэль.

Надо отдать должное. Даже будучи абсолютно голым, он держался по-королевски. Говорил, как обычно держа лицо и осанку. Если бы не знала от Валанте, что Рафаэль — серебряное отродье, никогда бы не поверила.

— Мы осматриваем все места, где чародейку могли бы укрывать, — неохотно процедил Гекар.

Тревога взвилась во мне черным пламенем.

Укрывать? Значит, Анти не просто пропала. Она сбежала.

Все время, что рыцари переворачивали комнату Рафаэля с ног на голову, я не могла избавиться от волнения. Рафаэль все еще сжимал мою руку, но я почти не чувствовала этого. Все мысли крутились лишь вокруг Анти.

Она разочаровалась в женихе и поэтому сбежала? Или господин был к ней суров? Или во всем есть и моя вина, и открытие двух порталов разом не прошло бесследно?

Как так? Все ведь было нормально! После того, как она помогла нам, я писала Анти, а она в привычной манере ответила мне. Да, всего раз, но в этом не было ничего странного. Почти за полгода нашей разлуки на мои десятки писем Антинуа ответила всего несколькими.

Рыцари, обшарив каждый уголок спальни, ушли так же внезапно, как и появились. Я не сразу сумела выбраться из-под одеяла, чтобы хотя бы одеться. Сидела, глядя сквозь предметы, и гадала, куда могла пропасть Анти.

Убедившись, что рыцари ушли, я попыталась написать ей. Письмо исчезло. Значит, подруга жива. Но где она?

— Девчонка могла сбежать куда угодно, — Рафаэль достаточно долго наблюдал за моими метаниями, прежде чем хоть что-то сказать. – Не забывай, что ей подвластно пространство. Жрецам будет сложно найти твою подругу.

Слабый кивок был ему ответом.

— Не смей расклеиваться, Тиа! – он сжал мое плечо и наклонился, заглядывая в глаза. – Ты забыла, что сегодня бал? Забыла, как долго мы к этому шли?

Пока Рафаэль пытался расшевелить меня снаружи, то же самое делала Яснара. Она вновь заняла позицию Рафаэля и разрывала мой мозг нотациями.

«Перестань убиваться, когда еще ничего не ясно! Найдешь девчонку потом, когда с Воем Ночи будет покончено!»

И как бы тяжело мне ни было, они правы.

Я ужинала вместе с Рафаэлем. Он настоял, хотя я была категорически против.

— Не брыкайся. Уже поздно строить из себя невинную душу, — сказал он, когда мы оба одевались после ухода рыцарей. – Ты, вероятно, была слишком занята самокопанием, когда пришли эти шуты в масках, а потом не заметила кое-что. Дверь была открыта, Тиа. Нараспашку.

— Нас кто-то увидел? Кто?

Я представила себе эту картину. Мы в одной кровати. Рафаэль прикрыт ниже пояса лишь одеялом, за другой край которого отчаянно цепляюсь я, пытаясь скрыть наготу.

— Какая разница, кто? Сейчас о нас знают уже все.

Где бы мы ни появлялись, везде повисала тишина. Она говорила так же много, как и взгляды, что должны были быть незаметными, но впивались в кожу иглами. Я видела, как слуги переглядываются, как они собираются группками, глядя нам вслед.

Я держалась возле Рафаэля. Не касалась его руки, не строила глазки и не выдавливала сладкую улыбку. Мы просто шли рядом, как равные друг другу.

В столовом зале Рафаэль демонстративно усадил меня за свой стол. Мы сидели на противоположных его концах, а не рядом, но мне казалось, что это лишь сильнее заостряет внимание на том, что отношения между нами вышли за рамки дозволенного. Будто Рафаэль понимал это, но все равно не мог оттолкнуть меня обратно за границу, которую не стоило пересекать.

Он держался как обычно – с завидным спокойствием. Словно не замечал, какая тяжелая атмосфера повисла в замке. Над Розой Гаратиса сгустились тучи, и дело не только в выходке Рафаэля.

— Сначала пропала Сариэль, теперь еще и какая-то колдунья, — шептались слуги. – Что-то плохое творится…

Возвращаясь в комнату Рафаэля, где должны были собираться на бал, мы столкнулись с Видой и Ларишей. Кормилицы поклонились господину, а меня, стоящую чуть позади него, показательно проигнорировали. Обе даже не смотрели в мою сторону, но излучали холодное презрение.

— Мы нужны вам сейчас, господин? – сладко протянула Лариша и очаровательно улыбнулась.

Рафаэль ее даже взглядом не одарил.

— Нет. Отдыхайте.

Он пошел дальше, и я торопливо зашагала следом.

— Вы не вызывали нас уже давно, — Вида выросла прямо перед лицом Рафаэля и дерзко положила руку ему на грудь. – Мы заскучали без вас и работы.

Вида стрельнула глазками, но милое выражение стекло с лица кормилицы, когда Рафаэль скинул с себя ее руку.

— Если скучаете по работе, то идите на кухню и помогите отчистить котлы. Завтра проверю.

Если бы взглядами можно было убивать, я бы определенно уже была мертва.

Когда мы снова оказались наедине за закрытыми дверьми комнаты Рафаэля, я перестала строить из себя хладнокровную и безразличную к чужым косым взглядам девушку. Благодаря урокам Сариэль я умела держать лицо, пусть и делала это не так хорошо, как Рафаэль. Однако теперь скрывать истинные чувства не было смысла.

— Зачем ты заставил меня ужинать с тобой за одним столом? Зачем злишь Виду и Ларишу? Ты не делаешь лучше, Рафаэль.

Смотреть ему в глаза – испытание.

Я и полминуты не выдержала прямой взгляд, который из серьезного быстро стал озорным. Рафаэль знал, о чем я думаю. Знал, что вспоминаю, как его глаза темнели от желания и блестели от удовольствия.

— Проклятье, — я отвернулась и направилась к шкафу, где ждало мое бальное платье. – С тобой невозможно говорить серьезно.

— Тут не о чем говорить.

Я не обернулась, но услышала, что Рафаэль переместился к кровати. Та скрипнула, намекая, что Рафаэль сел.

— Ты думал, в каком свете выставляешь и меня, и себя?

— Нет, — с раздражающим весельем отозвался Рафаэль. – Просветишь?

Он, откинувшись на локти, развалился на кровати с видом важного гостя, который ждал начала представления. И осознавать, что представлением этим была я… Крайне неловко.

— Все решат, что ты меня выделяешь среди других.

— Зачем им это решать, если я уже тебя выделил?

— И для чего? – всплеснула руками я. – Мы так только подтвердили слухи.

— Ты серьезно не понимаешь? Рогатая, нас видели. Для тебя же лучше, если я покажу, что не выбросил тебя после того, что было, за порог. Сплетен не убавится, но тебя хотя бы не посмеют задевать открыто.

Я не стала говорить, что мне плевать, будут ли меня обсуждать в глаза или за спиной. Меня не волновало, если прямо сейчас Вида и Лариша договариваются по очереди плевать в мой стакан или мусорить в замке, чтобы меня вновь загоняли с тряпкой по грязным углам.

Я смотрела на бежевое бальное платье с лифом, украшенным жемчугом и кружевами, с пышной юбкой и многослойными рукавами из ажурной ткани, и думала только о том, что это последнее, что надену в своей жизни.

«Яснара, — позвала я, снимая наряд с вешалки, — ты не боишься того, что будет дальше?»

«Мне тысячи лет, девочка. Я давно ничего не боюсь».

«Что с тобой будет, когда я умру? Ты вернешься в заточение?»

«Да. Потому что умирают тела, но не души. Твоя отправится на круг перерождения. Моя вернется к цепям, которые ее держат».

«И тебе не страшно снова окунаться в забвение?»

«Нет, если в это в забвение канет и Вой Ночи».

Взяв платье, я направилась в купальню, чтобы там переодеться, но Рафаэль остановил меня.

— Ты куда? – он сел на кровати, готовый подорваться в любой момент. Будто я собиралась убежать.

Будто я могла.

И дело не только в Яснаре, которая сама сожжет меня, если струшу и не выйду против Валанте. Дело уже во мне. Остановить Валанте – мой последний шанс сделать что-то достойное и уйти гордо.