Чужой престол (СИ) - Шнайдер Анна

— Кстати… я сегодня попросила Огдена отпустить тебя.

— Да? — в усталом голосе Роланда прорезалась откровенная ирония. — Дай угадаю. Он ответил: «Отпущу, но только после свадьбы»?

— Откуда ты знаешь? — удивилась Анастасия, сделала шаг вперёд и обняла канцлера, прижавшись щекой к его спине.

— Это очевидно, — вздохнул он, не отстраняясь. — Тасси… Мне действительно следует прекратить общение с тобой. Особенно такое. Я знаю, что ты против. И мне сложно даётся подобный отказ, но… так нужно. Иначе всё запутается ещё сильнее. Представь, что будет, если Огден узнает? Он тогда вполне может отдать мне прямой и чёткий приказ не разговаривать с тобой вообще и не приближаться ближе чем на метр. И я не смогу его нарушить.

— А как он узнает? — попыталась возразить Анастасия. — Ведь знаем только мы. Ни ты, ни я — никто из нас не расскажет.

— Тасси…

— Нет, — отрезала принцесса, поджав губы. — Можешь считать меня капризной девчонкой, но я не хочу так. Я согласна ждать, пока ситуация не изменится, но не общаться — нет.

Роланд помолчал, глубоко дыша. По-прежнему обнимающая его Анастасия ощущала, как сильно и высоко вздымается его грудь, и безумно мечтала, чтобы он повернулся и вновь поцеловал её.

И её мечта сбылась.

— Хорошо, — выдохнул канцлер спустя пару минут, когда Анастасия вновь вспыхнула своим внутренним пламенем. — Я буду приходить. Но, кроме разговоров, больше ничего не будет.

— Ну-ну, — проговорила принцесса себе под нос и засмеялась. — Ладно, я согласна.

Она решила не акцентировать внимание на том факте, что Роланд тут же начал противоречить собственным словам, вновь поцеловав её.

Если ему так спокойнее — пусть.

Роланд

Впервые в жизни канцлер оказался в ситуации, которой совсем ничего не мог противопоставить. Причём не по объективным причинам — тому же отцу он тоже порой был не способен отказать, но сравнивать происходящее сейчас с магической клятвой, которая давала королю Фредерику почти неограниченную власть над старшим сыном, было бы не совсем корректно. В нынешней ситуации у Роланда были способы всё прекратить и поскорее отказать принцессе. Навалом разных способов. Но он просто не мог — и всё.

Рядом с Анастасией он будто бы терял волю. Хотя… нет, воля оставалась, даже наоборот — появлялось желание наконец быть счастливым самому. Роланд успел забыть, что это такое, он давно жил исключительно государственными интересами, не обращая внимания на собственные желания. К чему чего-то желать, если исполнение невозможно? Только терзаться. Но сейчас отрешиться от ситуации, смириться с собственной участью и отрезать принцессу от себя, закрыв сердце в клетке, — не получалось. Единственное, что получилось, — не остаться у Анастасии на ночь, и это тоже можно было считать большим достижением, поскольку искушение было огромное. И у Роланда, пока он целовал принцессу и сжимал в объятиях её отзывчивое тело, постоянно звенела в ушах настойчивая мысль: если уж всё зашло настолько далеко, то можно пойти и до конца? Но, нет, канцлер искренне считал подобную связь оскорблением для Анастасии. Он понятия не имел, сохранила ли принцесса невинность — в Альганне к подобному относились гораздо проще, чем в Альтаке, — но, даже если нет, её высочество заслуживала быть женой, а не любовницей.

Значит, надо постараться сделать так, чтобы у него появилась возможность стать её мужем. Вынудить Огдена отпустить его. Главное — перед этим всё уладить, чтобы младший сын Фредерика в дальнейшем не потерял корону.

Как это провернуть, Роланд пока не имел понятия. Но верил, что обязательно придумает.

.

Ночь прошла беспокойно, а утром, перед совещанием с министерством юстиции, канцлер решил зайти к Риану — артефактор же обещал, что результаты очередной экспертизы будут завтра и он наконец-то сможет сказать, кто именно стоит за изготовлением вещи, при помощи которой Роланда едва не убили. Времени было немного, но канцлер надеялся, что успеет.

В комнате Моргана и Риана оказался ещё Эрнест — и Фокс сразу понял, что результаты готовы. Иначе дознаватель бы не сидел на стуле и не смотрел на бывшего принца с такой мучительной задумчивостью.

— Вы как раз вовремя, канцлер, — кивнул Риан, увидев вылезающего из люка на полу Роланда. — А то я собирался идти к вам, пока вы не убежали на совещание. Всё готово, причём мне даже справка из дознавательского комитета успела прийти. Садитесь, сейчас расскажу.

Роланд молча опустился на один из стульев, невольно заметив, что Морган и Риан увеличили их количество — раньше сидячих мест было всего два (не считая кроватей), сейчас — четыре. Правильное решение, учитывая тот факт, насколько часто в последнее время приходилось что-то обсуждать как минимум вчетвером.

— Человек, который сделал артефакт для вашего убийства, носит фамилию Авериниус. Официально вымершим этот род в Альганне считается с недавних пор — примерно десять лет назад последний его представитель, Айден Авериниус, был убит в Корго. Тогда был серьёзный дипломатический скандал, император Александр рвал и метал, что в Корго посмели убить аристократа. Но тут есть одна существенная тонкость — Айден Авериниус был «пустышкой».

— То есть родовая магия у него имелась, но не было обычной… — протянул Роланд задумчиво. — Да, это важная деталь. Но магия Дома всё же считается одной из самых сильных. Думаете, его каким-то образом пленили? Или он сам разыграл свою смерть?

— Всё возможно, я ведь с ним незнаком, — пожал плечами Риан. — Но разыгрывать своё исчезновение я не вижу особого смысла. А ты, Эрнест?

— Я бы не спешил делать выводы, надо покопаться в его биографии, — тяжело вздохнул Тад. — Попрошу собрать информацию. Хотя в справке, которую уже потребовал Риан, значится, что у Авериниуса как минимум не было долгов. Деньги были бы самой логичной причиной скрыться. Но, раз не в этом дело, надо копать ещё. Однако… Характер самого преступления указывает скорее на похищение, чем на инсценировку собственного убийства.

— Почему? — с интересом спросил канцлер.

— Ну смотрите. Авериниус жил в гостинице в городе Маро, он приехал в Корго отдыхать. Однажды вечером отправился на пляж, смотреть на звёзды. Причём не на набережную, а зачем-то потащился в самую уединённую часть пляжа. Дознаватели сделали выводы — он там с кем-то встречался. Утром случайные прохожие обнаружили на этом самом пляже одежду Авериниуса и его кровь. Возникают два вопроса: зачем было оставлять одежду, почему бы не сжечь или спрятать? Ведь убийцы обычно заинтересованы в том, чтобы убийство не раскрывалось как можно дольше. А тут оставили улику на видном месте. И кровь отчего было не замыть? Море рядом. Да, возможно, они торопились — этот вариант не исключён. Но есть и другой вариант, при котором тем, кто похищал Авериниуса, нужно было, чтобы его признали убитым. А для этого надо было, во-первых, оставить одежду — так пропажа мужчины обнаружилась — и, во-вторых, не замывать кровь, по которой опытные маги тут же провели кровный поиск и констатировали: Авериниус мёртв.

— Вот тут требуется пояснение, — развёл руками канцлер. — Да, обычный поиск можно обмануть, но кровный же вроде как нельзя.

— Всё возможно, если очень постараться, — возразил Риан. — Если Авериниуса действительно похитили, то у похитителей тоже была его кровь. Он — единственный в роду, старший. В таком случае, если используется кровь одного и того же человека, заклинание может показывать смерть. Для этого нужно просто поставить блокираторы на поиск. Происходит нечто напоминающее короткое замыкание в электричестве — и магу, проводящему поиск, кажется, что человек, которого он ищет, умер.

— Но тут возникает третий вопрос, — подхватил Эрнест с ухмылкой. — Авериниус мог поставить блокираторы только сам. На старшего в роду — только он, иначе подобного эффекта не было бы. Значит, либо его заставили, либо всё-таки он сбежал. Однозначного ответа нет.