Соня Сэнь - Кошки не плачут
— Чего надо? — холодно поинтересовалась я.
— Тут ходят слухи… о твоем новом статусе… и, вижу, они не так уж надуманны… — лиловоглазый рассеянно почесал когтем подбородок, прищелкнул языком. — Работа Люция, верно? У него из-за этого будут большие проблемы…
— Кто проболтался? Эжен? — в моем голосе прозвучало больше злости, чем мне бы того хотелось.
Линн коротко хохотнул.
— Куда ему было деваться? Он — мой слуга, раб! Я спросил — и он не мог соврать. Так что, твоя тайна раскрыта, милый котенок…
— Бабка твоя — милый котенок! — рявкнула я. — Меня зовут Шеба, Дикая Кошка, — как больше нравится!
— Шеба, Шеба… — промурлыкал он довольно. — Недолго тебе разгуливать в шкуре вампира… Кланы этого не потерпят… да и я прослежу, чтобы тебя как можно скорее ликвидировали. В принципе, затем я и здесь. За глупеньким Лолитом так легко проследить! Гран мерси, дружок…
— Не делайте этого, — голос мальчишки дрожал. — Не трогайте ее!
— Заткнись, — холодно прервал его вампир. — Пожалуй, наша душевная беседа несколько затянулась. Ну-ка, парни…
«Парни» дружно двинулись в мою сторону. Я даже не шелохнулась.
Если вы думаете, что в драке победу определяет вес и телосложение противника, вы заблуждаетесь. Даже «дохлячка» вроде меня запросто укладывала на обе лопатки и не таких громил, — еще в бытность свою человеком. Спасибо другу-Карателю, улице и ежедневным упорным тренировкам… Ну, а сейчас вампирская сила в теле моем пела и ликовала, предчувствуя свежую кровь. Я даже не стала вытаскивать свои ножи. «Змея» вновь подняла голову, готовясь к броску. Я улыбнулась.
Вампиров это нисколько не смутило. Сначала их непоколебимая уверенность в своих силах меня несколько озадачила, но… через какие-то доли секунды мне стала ясна причина такого поведения. Нечеловеческая интуиция подсказала мне, что сумерки скрывали еще как минимум пару десятков кровососов — их выдавал запах, едва уловимые шорохи и… кажется, мысли. Да, мысли! Это не было в прямом смысле телепатией, но каким-то образом я улавливала общее настроение врагов — все они жаждали моей крови. Не для питания, но это мало утешало… Черт…
Я даже почти не удивилась, увидев выскользнувшую из бархатных объятий тьмы Урсулу. Кожаные сапожки-«шпильки», кожаный же обтягивающий сарафан под распахнутой замшевой курткой-коротышкой. Волосы тугими кольцами-змеями обвивали плечи, шевелясь на ветру, как живые. Глаза вампирши были подобны фиолетовым звездам…
— Мальчики, оставьте ее мне, — мягко велела она моим противникам-амбалам, и тех тут же как ветром сдуло.
— Шеба, дитя мое, — промурлыкала Урсула, неторопливо обходя меня по кругу. Мне были знакомы и эта интонация, и манера игриво склонять набок голову… Рожденные от разных матерей, Люций и Урсула были все же очень и очень похожи.
— Наконец-то ты присоединилась к нам, — продолжала она. — Как ощущения? Ты уже охотилась? Убивала людей?
— Нет, но я не прочь убить парочку-другую кровососов, — огрызнулась я.
— Как? Прольешь кровь сородичей, членов своей новой семьи?
— В семье, как известно, не без урода…
— Неужели ты всерьез думаешь одолеть меня, Линна и пару десятков лучших воинов Клана?
— Ты забыла, кто обратил меня, — произнесла я ледяным тоном. — А к тебе, тварь, у меня особые счеты — видишь ли, мне стала известна ваша маленькая тайна — твоя и Фэйта. Именно ты сделала его вампиром пять лет назад! Думаю, лишить тебя твоей драгоценной бессмертной жизни — слишком мало, чтобы расплатиться за годы моих слез! Может, откупишься от меня жизнью своего маленького ублюдка-сына?
— И про это вынюхала? — вампирша, наконец, перестала улыбаться. Фиолетовые льдинки ее глаз источали просто физический холод. Впервые за время нашего знакомства я ощутила ее силу — подобную ветру, как у Люция, но не серебристому и озоновому, а черному, липкому, смертоносному… Если можно назвать ветер черным… Когтистые пальцы этой силы жадно зашарили по моему телу, словно пытаясь отыскать способ пробраться внутрь, под кожу, но я совершенно инстинктивно прикрылась щитом собственной силы. Одна лишь мысль, усилие воли, импульс — и пламя во мне вырвалось наружу, отшвырнув обрывки черного ветра. Урсула злобно зашипела и отпрянула, выставив перед собой ладони. Я невольно отметила, как мгновенно удлинились на ее пальцах загнутые лезвия когтей. Интересно, а я так могу?..
— Поаккуратнее, девочка! — глухо произнесла она. — Ты не знаешь, с кем связалась… Хочешь драться — изволь, но лучше бы тебе пойти с нами добровольно. Все равно тебе нигде не скрыться от Клана!
— Да чхать я хотела на ваши идиотские кланы, — спокойно пожала я плечами. — Детский сад какой-то. Играйтесь в своих песочницах, делите город, хвалитесь могуществом и властью — мне нет до вас дела. Мне нужна только ты, Урсула ле Флам! Месть — единственное, что я хочу получить сейчас. А потом я уйду и буду жить так, как будет угодно мне, поняла, ты?
— Ты никогда не сбежишь от Клана, — усмехнулась вампирша. — И уж тем более — от вампира в собственном теле. А Люций, обративший тебя, навеки сохранит с тобой телепатическую связь, — он тебе не сказал об этом? Он будет знать, где ты, что ты чувствуешь, кого любишь. Как и ты будешь чувствовать его всегда и на любом расстоянии, Шеба. И если его все же казнят, его смерть причинит тебе огромную душевную и физическую боль, а может, и сведет с ума. Не только потому, что он — твой вампир-создатель. Любовь — я имею в виду любовь истинную — во сто крат усиливает телепатический контакт. А ведь мой братец тебя и правда любит, девочка. Любит, ибо ты напоминаешь ему об утраченной возлюбленной, — Мэб Уайтли, этой маленькой рыжей потаскушке…
Мои кулаки сжались так сильно, что острые, как бритвы, когти впились в плоть. По коже побежали струйки крови, но я не замечала боли. Мое тело сжигала в прах ненависть неизведанной ранее силы, от которой темнело в глазах и пульс шумел в ушах яростным прибоем.
— О-о, как засверкали твои изумрудные глазки, — насмешливо протянула Урсула. — Сейчас ты так похожа на брата… меня это даже заводит…
— Заткни свою гнилую пасть, тварь! Не смей порочить имя моей матери! — прорычала я. — Хочешь, чтобы я попортила твою красивую мордашку — ползи сюда, трусливая гадюка!
— Как скажешь.
Мелодичный шепот все еще звенел в морозном воздухе, а Урсулы уже не было на том месте, где она стояла лишь секунду назад. В следующее мгновение спину мою обдало уже знакомым липким ветром, — но я среагировала на уровне новообретенного инстинкта. Молниеносно отклонилась, одновременно разворачиваясь — и как раз вовремя: смертоносные лезвия когтей просвистели у самого моего горла.
