Мэгги Стивотер - Синяя лилия, лиловая Блу (ЛП)
Олени и лошади, львы и ястребы, козы и единороги, и существа, названия которых Адам не знал.
Ещё секунду назад они были костями, а в следующую – целостными созданиями. Адам упустил это мгновение превращения. Это было как в случае с Ноа – трансформация из размытого приведения в мальчика, от невозможного в возможное. Каждое существо ожило, замерцало и стало ещё прекраснее, чем Адам мог себе представить.
Они встали на дыбы, они воззвали, они заржали, и они запрыгали.
Адам видел, как в неверии поднялась грудь Гэнси.
Они разобрались с этим. И всё ещё разбирались.
— Нам нужно уходить! — закричала Блу. — Смотрите!
Существа поскакали прочь. Не одно-два, а сотни несовместных сознаний с одной целью, и эта цель – проход в пещере, который оказался на другой стороне долины. Он был похож на разинутую пасть, которая, однако, медленно закрывалась. Если они как можно быстрее не пройдут через него, он вскоре исчезнет.
Но ни один человек не смог бы бежать так быстро.
— Этот! — закричала Блу и бросилась на ирландского лося. Он вскинул свои массивные рога и крутанул ими, но она уцепилась.
Адам не мог в это поверить.
— Да... — выдохнул Ронан и схватил оленя и ещё одного, прежде чем смог ухватиться вокруг шеи древнего создания и втащить себя верхом на него.
Однако проще было сказать, чем сделать. Звери были быстры и норовисты, и Адаму досталась лишь пригоршня меха. В нескольких ярдах от себя он увидел разочарованного Гэнси, демонстрирующего свои ладони, также покрытые мехом. Гвенллиан смеялась и бежала за существами, хлопая в ладоши и подгоняя их.
— Бегите, маленькие твари! Бегите! Бегите!
Адам неожиданно подался вперед, его плечо обожгло, будто какое-то существо почти перепрыгнуло через него. Он перекатился, прикрывая голову. Его пнуло ещё одно копыто... Он думал о своем прежнем учителе латыни, затоптанном на смерть в Энергетическом пузыре.
Отличие было лишь в том, что Энергетический пузырь не позволит Адаму умереть.
Хотя, он может сделать Адаму больно. Тот отполз прочь, а потом поднялся на ноги.
— Адам, — произнёс Гэнси, куда-то жестикулируя.
Глаза Адама нашли то, на что он указывал: чудовища Ронана и Блу прыгнули в сужающийся проход пещеры прямо перед тем, как он исчез.
Глава 48
Блу оказалась в странной в пещере с низким потолком неопределенного размера. Свет, льющийся из-за её спины, освещал землю, падая по наклонной на яму с зубчатой землей.
Нет. Это была не земля. Это был отражённый потолок.
Она смотрела на огромное неподвижное озеро. В воде идеально отражался потолок с шипами, скрывая истинную глубину мёртвого озера. Было в этих водах что-то безжизненное и неуютное. На другой стороне озера виднелся другой тоннель, едва заметный в тусклом свете.
Она вздрогнула. У неё ныло плечо в том месте, на которое она упала, а также болел зад, на который она тоже упала.
Она отвернулась от озера, обеспокоенная, потому что кто знает, что могло хранить в себе зеркало, и осмотрелась в поисках каких-либо признаков остальных. Она увидела свое великолепное белое чудовище, стоявшее неподвижно в стороне, казавшееся частью пещеры. И заметила пещерную тропку, которая вела обратно, туда, откуда она принеслась.
— И ты здесь, — сказала Блу с облегчением, потому что она больше не одна: с нею был Ронан. Это его призрачный светильник выглядывал из-за его плеча и освещал всю пещеру.
Он стоял в стороне, как и лось, глаза настороженные, тёмные и чужие, будто он только что очнулся от помутнения. Однако не присутствовало ни единого признака создания, верхом на котором он бы сюда прорвался.
Неожиданно, переполненная дурными предчувствиями, она выхватила складной нож.
— Ты настоящий Ронан?
Он усмехнулся
— Я серьезно.
— Ещё какой, презренная, — ответил Ронан. Он огляделся вокруг, так же беспокойно, как и она, что заставило её почувствовать себя с ним немного уютнее. Озеро или что-то, находящееся там, внизу, заставляло её нервничать.
— Почему ты не въехал сюда верхом?
— Я въехал. Оно исчезло.
— Исчезло? Куда?
Он подошел ближе, а потом наклонился и поднял камень с земли. Он бросил его в озеро. Послышался звук, будто ветер дует им в уши, а потом камушек пропал. Блу видела мгновение удара камня об воду и исчезновение – не в воду, а в ничто.
Ряби не появилось.
— Итак, знаешь что? — спросил Ронан Блу. — На хрен магию. На хрен это.
Блу медленно подошла к кромке озера.
— Эй! Слышишь меня? Не делай ничего тупого. Оно съело моего оленя.
— Я просто смотрю, — ответила Блу.
Она подошла настолько близко, насколько посмела, а потом заглянула в озеро, пытаясь увидеть дно.
В очередной раз она увидела золотое отражение потолка над головой, а потом черноту воды, и затем свое лицо, свои глаза, пустые и незнакомые.
Складывалось такое ощущение, что её лицо поднималось к ней из толщи воды, всё ближе и ближе, кожа бледнее и тускнее, пока она не поняла, что это вовсе не её лицо.
Это было лицо её матери.
Её глаза были мертвы, губы разомкнуты, щеки впали, пропитались водой. Она плыла чуть ниже поверхности. Лицо было ближе всего, туловище проплывало ниже, ноги терялись во тьме.
Блу ощутила, как начала дрожать. Это было то, что она чувствовала после смерти Персефоны. Горе, опалившее её прямо в это мгновение.
— Нет, — произнесла она вслух. — Нет. Нет.
Но лицо её матери всё плыло, выглядя мертвее и мертвее, и Блу услышала, что издала высокий, ужасный звук.
Будь благоразумной... Блу не могла заставить себя быть таковой. Вытащить себя.
Неожиданно она почувствовала чьи-то руки вокруг себя, которые оттаскивали её от озера. Руки вокруг неё тоже дрожали, но они обладали железной хваткой, запахом пота и мха.
— Это нереально, — сказал ей Ронан. — Это нереально, Блу.
— Я видела её, — сообщила Блу, услышав всхлип в своём голосе. — Мою мать.
Он произнёс:
— Я знаю. Я видел своего отца.
— Но она была там...
— Мой отец мёртвым лежит в земле. А Адам видел твою мать в богом забытой пещере. Так что это озеро врёт.
Но сердце чувствовало, будто это правда, хоть голова и отказывалась с ним соглашаться.
На мгновение они так и замерли, Ронан держал её так крепко, словно он обнимал своего брата Меттью. Его щека у неё на плече. Каждый раз, когда она думала, что может двигаться дальше, Блу снова видела лицо трупа своей матери.
Наконец, она отпрянула, и Ронан поднялся. Он отвернулся, но она всё же успела заметить блеснувшую слезу на его щеке.
