Саша Суздаль - Кот в красной шляпе
Утром, как только из-за гор показался первый лучик солнца, Манк Крион поднялся первым и, несмотря на протесты, беспощадно разбудил всех: — Вставайте, лежебоки, время не ждёт!
Первым делом забрал сонных Арис, Фогги и Перчика растаскивать сцепившиеся флаэсины. Вечером, чтобы не наломать конкретных дров, флаэсины решили не трогать. Рекруты сонно смотрели на Манка, слушая его разъяснения по поводу расщепления, и дрожали от холода – утро выдалось холодное. Манк усадил Арис на их флаэсину, а сам взял в руки штурвал другой и тихонько, по команде, приподняли их буквально чуть-чуть. Началась обычная возня:
— Посол, ты куда тянешь? — кричал Манк, принципиально не называя Фогги по имени. — Сюда подай чуть-чуть!
— А я куда?
— Фогги, дави на неё, — подсказал Перчик.
— По-моему, дядя Фогги придуривается, — констатировал Парк, успевший забраться на флаэсину сестры и с кормы взирая на манёвры.
— Я давлю!
— Ты не давишь, ты на ней катаешься!
— Уберите этого ребёнка, — кричал Манк, поворачивая штурвал туда-сюда.
— Я не ребёнок! Вы дядя Манк смотрите, куда рулите.
— Посол, я тебя сейчас пошлю!
— Куда? — спросил невозмутимо Фогги.
— Так! Вы чего к Фогги пристали? — заступилась, подходя, Чери.
— Успокойся, не трогают они твоего Фогги, — сказала, осмотрев всё, заспанная Леметрия, — сюда тяните, — подсказала она, хватаясь за борт флаэсини.
— Леметрия! Что ты делаешь? Отойди, пока я не слез! — крикнул Манк, поворачивая штурвал.
В итоге, пока все не устали, флаэсины крепко замерли в объятиях, целуя, друг дружку боками. А как только их отпустили – сами разъехались. Каждый из присутствующих считал, что без него ничего бы не получилось. Быстро позавтракали и обнялись на прощанье.
— Бывай, посол, — Манк совсем по-братски потискал Фогги и добавил, — будешь в Фаэлии – заходи.
Манк первым, чтобы их опять не придавили, поднялся в воздух. Арис сидела на корме и махала на прощанье своей чёрной шляпой. Леметрия стала за штурвал, возле которого уже тёрся Парк. Справа от неё устроился Перчик, а сзади, на корме, парочкой уселись Фогги и Чери. Солнечное, морозное утро создавало бодрое и весёлое настроение. Внизу, в зарослях кустарника, мелькнул хвостик начала речки Горне, а дальше начинались перелески до самой Ханзе.
Парк мозолил глазами Леметрию и сестра, наконец, сдалась и дала подержаться за штурвал. Парк счастливо застыл, добросовестно выполняя команды сестры. Леметрия сидела возле Перчика, командовала Парком и нашла, что это хорошо.
— Леметрия, ты нас хочешь угробить? — подала голос Чери, но не сильно — её тоже не радовала возможность стоять у штурвала.
— Я смотрю, — кинула Леметрия, улыбаясь захмелевшему Перчику. А Перчику было от чего захмелеть – он не знал, что делать. Он помнил Розарию, её глаза, её жаркие, ненасытные поцелуи, помнил шёпот её губ, таких соблазнительных и податливых. И тут же, перед глазами, кудрявые, каштановые волны, обнимающие округлое лицо Леметрии и её обворожительные, глубокие, карие глаза.
Скоро будет Фаэлия, а он не мог определиться, какая из девушек ему нравиться больше. И эти тревоги и размышления немного портили настроение и удовольствие от общения с Леметрией.
Репликация десятая. Байли
Байли спала тревожным сном. Ей снилась Элайни, которая вдруг распадалась на две Элайни, которые, снова, делились и делились. Потом Элайни превращались в круглые шарики, которые лопались на глазах, а она, Байли, звала Элайни, и никак не могла её найти. Поэтому утром она поднялась с тяжёлой головой и сразу же дала команду готовить флаэсину. Туманный Кот глянул на неё и сказал:
— Погладь меня! — Байли улыбнулась и погладила кота. Голова сразу же прошла, а Байли подняла Туманного и чмокнула в мордочку:
— Спасибо, котик! Если бы люди стали такие, как ты – здесь царило бы счастье.
Стратег Вейн пришёл в форме и доложил, что флаэсина готова. Показался доктор Фрост, как всегда, со своим деревянным сундучком. Подошла фрея Януш с внушительной корзинкой еды, которую Питер Вейн отнёс на корму флаэсины. Байли поднялась на борт, отдавая последние распоряжения фрее Януш – она оставалась в столице на хозяйстве. Та на прощанье помахала рукой и флаэсина поплыла в воздухе.
Вверху сразу чувствовалась холод. Доктор Фрост накинул на плечи дочери тёплое одеяло, и та с благодарностью ему улыбнулась. В спину светило солнце, а впереди темной, тяжёлой синевой падало на горы ночное, звёздное небо. Туманный Кот сидел на самом носу и смотрел вперёд. Байли испугалась вначале, а потом улыбнулась и махнула рукой: кто-кто, а Туманный Кот не пропадёт.
Внизу просыпалась страна. Не раз летавшей Байли, всякий раз казалось чудно и волшебно видеть с высоты маленькие домики и фигурки людей, копошащихся во дворах, разно-размерные квадратики полей и кудрявые, игрушечные деревья. Как в кукольной сказочной стране, вылепленной руками искусного мастера, вложившего в своё творение не только труд, но и душу.
Байли думала о встрече с сестрой и Сергеем, думала о второй, чудом появившейся Элайни, а ещё о её любимом Хенке, так неожиданно и навсегда вошедшем в её сердце. С ним, Хенком в сердце, более всего сложно – она не знала, что ей придётся сказать ему при встрече, желала её, этой встречи, и страшилась.
Не будь этого страшного дня в её жизни, о котором она старалась не вспоминать, она бы не чувствовала ни тени сомнений, и сразу же, в первый день её королевства понеслась бы к любимому, быстрее любой флаэсины. Но то, что произошло, никуда не убрать, с этим нужно жить, с этим нужно надеяться на лучшее.
— Впереди Литу! — предупредил Питер Вейн. Байли глянула вниз – там раскинулся небольшой городок, перерезанный главной дорогой.
— Нужно садиться, узнать, не там ли Элайни и Серого, — сказала Байли.
— Их там нет, — не оборачиваясь, сказал Туманный Кот, который так и сидел на носу.
— Что ты говоришь, котик? — спросила Байли.
— Их нет в этом городе, — ответил кот, — они впереди.
— Ты так думаешь? — спросила Байли и согласилась. — Хорошо! Вейн, смотрите на дорогу!
Питер Вейн направил флаэсину немного ниже и внимательно смотрел на дорогу, пустынную в это раннее время
***— Там, на земле, что-то есть, — сказал Парк сестре, разглядывая землю через люк перед штурвалом.
— Что есть? — вяло отреагировала Леметрия. Парк отвлёк её от приятной процедуры выковыривания из Перчика далеко идущих обещаний.
— Там люди на земле лежат, — присмотрелся Парк.
— Ну и пусть лежат, отдыхают, наверное, — сказала Леметрия.
