Марина Суржевская - Вейн (СИ)
— Может, все было бы по-другому, если бы ты хоть иногда смотрела на меня не как на бездушного лича, Вейн? — тихо и горько бросил он. — Может, тебе стоило сделать что-нибудь, чтобы я стал частью вашей жизни? Твоей и Алекса? Ты столько лет живешь воспоминаниями, даже не видишь меня, я устал от этого!
Она отвернулась, подобрала свои перчатки, молча надела.
— Что не нравлюсь я тебе? — со злостью спросил Дир. — Манеры мои не устраивают? Знаешь, я ведь сразу понял, что мне до тебя не дотянуться, как ни старайся! Хоть как изворачивайся. Легче тебя в свою низость окунуть. Да только все бестолку! Что бы ты не делала, как бы низко не опускалась, ты все равно остаешься благородной лейной. А я — вором и убийцей. И я всегда буду стоять на сотню ступеней ниже тебя…
— Дир, ты сошел с ума.
— Конечно, сошел. Когда вздумал, что ты можешь стать моей!
— Когда они забрали Алекса? Кнейш с ним?
— Даже сейчас ты не слышишь меня!— с яростью сказал он.
Вейн повернула голову.
— Дир, у меня забрали ребенка, а ты хочешь поговорить о себе? Прости, неинтересно. Так когда они уехали?
Путница быстро и внимательно проверила весь свой арсенал, четко разложила оружие, не позволяя себе ни одной мысли, ни единой лишней эмоции.
— Ты против них не выстоишь, Вейн. Это бесполезно. Ты не вернешь Алекса.
Она закончила, перекинула через локоть плащ. И подняла голову.
— Я не отпущу тебя, — твердо сказал Дир. — Ты погибнешь. Смирись и останешься жива…
— Уйди с дороги, — спокойно сказала она.
Его лицо исказилось то ли от боли, то ли от ярости.
— А то что, убьешь меня? — хрипло спросил Дир.
— Да, — спокойно ответила Вейн.
Он вдруг кинулся к ней, схватил за руки, зашептал лихорадочно.
— Вейн, пожалуйста, послушай меня… послушай! Не ходи за ним. Прошу тебя. Хочешь, я на колени встану? Умолять буду? Тебя убьют, понимаешь? Ты не можешь бороться со Смотрящими, никто не может! Это просто бессмысленно! Это глупо! Ну что хорошего в том, что ты станешь личем, Вейн? Или мы оба? Разве Алекс будет от этого счастливее, скажи? Его не тронут там, детей берегут, у него будет все! Но тебе его не отдадут никогда… Вейн!
Он вдруг, и правда, упал на колени, продолжая сжимать ее руки, покрывая ладони поцелуями.
— Умоляю, не уходи… Тебя выпьют до дна. Я жить без тебя не могу, не хочу… Только останься! Все сделаю, все, что захочешь, прошу… прошу тебя… любимая…
Он все целовал и целовал, потом обхватил ее руками, прижался лицом к ее животу, и все продолжал что-то говорить, умолять, убеждать… Вейн закрыла глаза. Всего на миг позволила себе эту слабость. А потом оттолкнула его руки и вышла, даже не попрощавшись и зная, что уходит навсегда. Чтобы ни было дальше, ее история с Диром закончена.
И где-то внутри дома завыло что-то, словно и не человек вовсе, зверь…
***
Мертвые земли
Антар
Гнилых Озер они достигли к вечеру, отдохнувшие лошадки неслись рысью, раскрывая короткие крылья, взмывая на несколько шагов над землей. Вейн придерживала Птичку, чтобы та не слишком резвилась.
Дир молчал, только хмурился да оглядывался напряженно. Они мчались по утоптанной дороге, мимо сосняка в паутине тумана, вдоль топких низин, от которых несло болотом. Но зверей не видно, чудовища Мертвых земель не почтили путников своим визитом. Впрочем, от этих мыслей Вейн усмехнулась. Самое страшное чудовище она оставила за спиной, в ледяной купели.
Или самым страшным зверем этих земель была она сама?
Даже сквозь холод сердце забилось болезненными учащенными толчками. Стужа сковывала ее изнутри, мешала смотреть, потому что слезы замерзали в глазах, кололись, и приходилось часто моргать, чтобы хоть что-то увидеть.
Кхха тяжело заклокотала, уселась на плечо девушки. Недовольно заворчала, почуяв холод, но улетать не стала, только вцепилась крепче когтями. Вейн ее почти не почувствовала, так закоченела.
Путевой дом был тот же, в котором она останавливалась по пути в Антар. Хозяин ее даже признал, улыбнулся приветливо.
— Две комнаты, — не ответив на улыбку Темного, бросила Вейн. — И горячей воды. Много…
Дир кинул на нее обеспокоенный взгляд, но Путница не обратила внимания, отвернулась. За столами сидели несколько перерожденных, скорее всего, местные лесорубы, такие получают от тьмы силу десятерых. Они что-то засвистели вслед девушке, когда она пошла к лестнице. Но и на это Путница не обернулась, лишь заклекотала недовольно Кхха.
Но уйти Вейн не успела, потому что дверь просто слетела с петель, выбитая снаружи темной силой. И сразу все, кто был в зале, ощетинились оружием, оскалились, пригнулись… Дир метнулся, закрывая собой Вейн.
— Беги! — выкрикнул он.
Вейн бросилась по лестнице, но ее просто сдернули вниз, словно плетью. Кхха упала с ее плеча, и не взлетая, поползла в сторону. Сильные руки сжали девушку так, что она задохнулась.
— Игры закончились, — яростно сказал Ксандр.
Ее сознание взорвалось от чужого разума, на этот раз без всякой осторожности, он просто взламывал ее память, причиняя боль.
— Не сопротивляйся, Вейн… — серые глаза с красным зрачком заполонили для нее целый мир, став бесконечной снежной равниной, ледяной пустошью…
Дир выдернул из рук раззявившего рот лесоруба топор, и, размахнувшись, со всей силы ударил Ксандра по голове. Но тяжелое лезвие словно наткнулось на стальную плиту, и Охотник упал, не выдержав отдачи. Ксандр отвернулся от девушки, осмотрелся. Повел ладонью так, что Дир отлетел в сторону, ударившись спиной о деревянные балки таверны.
— Нет! — вскрикнула Вейн. — Не трогай его!
Лесорубы очнулись, зашевелились.
— Они же эри! — вспомнил один из них Кодекс. — Эри нельзя убивать! Только пить… Мы правила чтим! Эй, Темный, руки от девчонки убери!
Ксандр даже не обернулся.
