Сюзанна Райт - Дикие грехи
– Ну конечно, вы были девственниками. Это происходило в 1465г.
– И это не естественно, насколько интенсивные… гм… ваши интимные отношения. Хоть мы и оборотни, но не звери. Это отвратительно.
Трей зарычал:
– Давай пропустим оскорбления и перейдем к сути.
– Я не опущусь на одно колено, – прошипела старушка.
– Но ты это принимаешь, мы можем рассчитывать на твою верность, как Альфа-пара? – потребовал он.
Она слегка кивнула, а затем прошипела Тарин:
– Но она все еще потаскушка. И помни, шлюшка, он – мой внук.
С этими словами она зашагала прочь из комнаты, бормоча о латентных волках и язвительных женщинах, и мужчинах, которыми эти самые женщины вертят как хотят, крепко держа за яйца.
– Правильно, – начал Трей, подняв Тарин и обернув ее ноги вокруг своей талии, – тогда, парни, увидимся с вами позже, у нас намечается праздничный секс.
– Хорошо, но Тарин, – сказал Доминик, – если у вас не получиться ну… я не Фред Флинстоун, но уверен, что могу сделать из скалы постель [21]. – он усмехнулся, когда все застонали.
Трей конечно зарычал, а затем вышел широкими, решительными шагами.
– Мы только что занимались этим дважды на улице! – напомнила она ему.
– Ты знаешь, что я всегда готов сделать это еще раз, когда дело касается тебя, малышка.
– Отныне это будет только со мной, понял?
– То же самое и по отношению к тебе. Я уже говорил, что в тебе не будет другого члена, кроме моего.
– Рада, что мы понимаем друг друга
Когда они наконец добрались до спальни, он практически бросил ее на кровать и затем взялся за свою ширинку.
– У меня такое ощущение, что теперь, когда мы частично связаны, секс будет гораздо лучше. Давай проверим.
Оказалось, всё стало ещё лучше. Трей чувствовал её удовольствие, ощущал, как оно возрастало, разжигало и усиливало его собственное, пока он не кончил настолько жестко, что почти упал в обморок.
Что делало происходящее между ними таким великолепным? Трей не только знал, но чувствовал, что для Тарин это не просто секс, он ощущал всю глубину её эмоций.
Он никогда не думал о себе, как о мужчине, к которому можно проникнуться чувствами, а эта удивительная женщина и вправду любила его. Она не сказала этого вслух, по той же причине, по которой никогда не умоляла – она боялась быть абсолютно уязвимой.
Точно так же, он боялся быть полностью уязвимым перед ней. Он понимал, что до тех пор, пока будет существовать этот страх, связь не завершиться.
В одно время он думал – будет не так уж плохо, если они испортят отношения и расстанутся. Так им обоим было бы легче, не будь они полностью связаны друг с другом.
Но Трей не планировал когда-либо отпускать эту женщину, он хотел её всю, даже если опасался дать ей тоже самое. Это было не правильно, и если бы у него имелась хоть капля совести, то он бы чувствовал себя последним куском дерьма.
Или может, он будет вести себя непозволительно эгоистично по отношению к Тарин.
Когда он посмотрел на неё, лежащую рядом с ним, дрожащую, задыхающуюся и абсолютно голую, понял, да, да именно так он и будет себя вести.
Позже тем же вечером, они все решили пробежаться как стая. Ну, кроме Греты, Кирка, Сельмы и Хоуп, которые всё ещё дулись.
Тарин улыбнулась, ощущая прохладный ночной воздух на лице, когда сопровождала волков, пока те бегали по лесу, наслаждаясь чувством принадлежности и близости, которые могут исходить только от стаи.
Наконец, они добрались до небольшой поляны, где некоторые волки прилегли отдохнуть.
Тёмный с проседью зверь – Доминик – думал иначе. Он осторожно подошел к угольно-черному волку – Тао – и склонился, поднимая зад и виляя хвостом, приглашая того поиграть.
Через секунду Тао приблизился, Доминик отпрыгнул. Они игриво рычали и издавали писклявое собачье поскуливание пока боролись и гонялись друг за другом.
Серо-черный волк с белым подшерстком – Данте – быстро присоединился к веселью, его примеру последовали два серо-буро-желтые волка – Трик и Маркус.
Они притворялись, что дрались, заваливаясь друг на друга, нападая, заманивая в засады, сталкиваясь, кусаясь и пытаясь ухватить друг друга за загривок.
Тарин лежала на боку рядом с двумя серо-белыми волками – Грейс и Реттом, и закатила глаза при виде Куджо и еще одного волка мочащихся на камни и деревья.
Трей и Райан не присоединялись к веселью, а проводили время метя территорию, предостерегая других волков, такое поведение было для них типичным. Тарин сомневалась, что эти серьезные до кончиков волос мужики знали, что такое веселье.
Вскоре вышеупомянутые серьезные мужики подбежали к ней. Волк Райана был очень красив, с мехом преимущественно черного цвета и песочно-белой мордой, шеей и раковинами ушей.
Он склонился и опустил хвост, когда подошел и лизнул челюсть Тарин. Затем убежал, оставляя её наедине с Куджо, который потерся о её щеку и затем несколько раз лизнул лицо.
Когда она пробежалась пальцами по плотному, грубому меху он устроился рядом, чтобы дальше наслаждаться контактом.
Она не могла удержаться от улыбки при виде своей пары, своей стаи, своих волков – того, чего никогда не думала получить.
Наконец Тарин оказалась там, где чувствовала себя своей, где могла быть счастливой. Она знала – именно здесь её место. Теперь её осталось сделать лишь одно – убедиться, чтобы засранец Даррил Коулмен не смог у неё всё это забрать.
Переводчики: Craid, inventia, marisha310191, teratai_lotos, natali1875
Редактор: navaprecious
Глава 13
Тарин всегда знала, что будет раздражать её в истинном союзе, а именно – глубокая связь с другим человеком, которая исключала любые секреты.
Не то чтобы Тарин хранила какие-то большие, темные тайны, или что-то типа этого, но существовали совсем крохотные, незначительные вещи, которые она бы предпочла оставить при себе.
Как например эту: Тарин любила просыпаться возле большого тела Трея, практически обёрнутого вокруг неё. Он заставлял её чувствовать себя в безопасности и защищенной.
Но также она чувствовала себя немного глупой и слабой. Боже правый, она была Альфой, но все же любила объятия и ощущение защищенности. Это было сродни слабости.
Если бы Трей сейчас проснулся, он бы почувствовал это через их связь. Богом клянусь, если бы он стал дразнить её по этому поводу, она бы пнула его яйца так сильно, что они оказались бы у него в горле.
Всё еще было трудно свыкнуться с мыслю, что они – настоящая пара.
Хотя дело было и не в этом. Просто все как-то навалилось сразу: Тарин осознала, что любит его, поняла, что и она ему не безразлична, а потом вдруг обнаружила, что все, во что она верила с самого детства, было полным дерьмом, и они с Треем – настоящая пара – и это в течение двадцати-четырех часов.
