Вирджиния Кантра - Морская ведьма
— А взамен ты хочешь получить…
— Котиковую шкуру селки по имени Гвинет. Да.
— Для чего? Она мертва.
— Скажем… я хочу сохранить шкуру на память о ней.
Калеба вновь пробрала дрожь отвращения. Что-то не складывалось. Демон сжег котиковую шкуру Маргред. Так что ему не было никакого смысла сохранять шкуру Гвинет.
Как будто что-то в этой ситуации могло иметь смысл! Думай. Поддерживай разговор.
— Ты не производишь впечатления сентиментальной личности.
— Мои действия и моя натура тебя не касаются.
— А я почему-то думаю, что ты облажался, — сказал Калеб, намеренно провоцируя тварь. «Заставь его говорить. Отвлекай его. Ищи выход». — Мне кажется, что она умерла еще до того, как ты успел прибрать к рукам ее шкуру, и теперь ты по уши в дерьме.
— Она оказалась слишком слабой. — Тан буквально выплевывал слова. Дуло его револьвера дрожало и плясало. — Ее смерть была…
— Ошибкой? — подсказал Калеб.
Демон оцепенел и напрягся.
— Досадной помехой.
— Получается, ты не хотел убивать ее?
— Я хотел покончить с ней. — Для пущего эффекта Тан взмахнул револьвером. — Гибель тела — это всего лишь мелкое неудобство в ее существовании. Ее народ не станет из-за этого беспокоиться, если она снова возродится в море.
Калеб не сводил глаз с пляшущего ствола. Револьвер хорош ровно настолько, насколько хорош человек, который держит его в руке.
— Ты хотел, чтобы ее народ разозлился на тебя? — спросил он, делая крохотный шаг вперед.
— Не на меня. На тебя. Дети моря слишком уж терпеливо относятся к хумансам. Вы перевернули землю с ног на голову, вы загрязняете воду, вы надругались над самим воздухом, тем не менее, элементали мирятся с вашим присутствием. «Потому что так пожелал Создатель». — Тан яростно кривлялся, его мимика был ужасной. — Морской король бездарно растратил века на бесплодные мечты. Он отрешился от мира. А его наследник слишком осторожен и труслив, чтобы действовать. Но они не смогут не обращать внимания на то, что кто-то целенаправленно уничтожает их народ. Особенно когда их численность неуклонно сокращается.
Демон разглагольствовал, как проклятый террорист. Можно подумать, что, упаковав акт насилия в оболочку высокой и благородной цели, можно оправдать гибель невинных жертв.
Калеб постарался обуздать свой гнев.
— И поэтому ты принял облик человека, убил селки, а теперь надеешься, что вся вина падет на людей.
— Нет, вся вина падет на тебя. Твои соплеменники и так уже подозревают тебя. А когда умрут другие, даже этот дурак, король селки Ллир, будет убежден в твоей виновности.
В затылке у Калеба начала нарастать тупая боль. Виски заломило.
Когда умрут другие…
Мэгги.
Он должен остановить эту тварь, прежде чем она доберется до Мэгги. До того как девушка выяснит, что Уиттэкера нет на Краю Света, и начнет искать его.
Он сделал еще один шажок вперед, прикидывая, сумеет ли преодолеть оставшееся расстояние (слишком далеко!), и оценивая свои шансы (ничтожные!).
«Продолжай говорить. Поддерживай разговор…»
— Да какая им разница? К тому времени я буду мертв. Ты убьешь меня, а это уравняет счет.
Уиттэкер в замешательстве открыл рот. И Калеб на краткий миг даже позволил себе надеяться, что прорвался к нему или озадачил демона, который в него вселился.
— Их смерти не закончатся с твоей гибелью, — придя в себя и опомнившись, сообщил Тан. — А забрав твою жизнь, я сумею убедить принца селки, что у нас общие интересы.
Еще один шажок вперед. Но ему нужно было чем-то отвлечь внимание демона. Птица, лодка, еще одна чертова сигнальная ракета…
— Калеб! — разнесся над водой отчаянный крик Маргред.
Голова Уиттэкера дернулась, он начал оборачиваться. Отлично. Низко пригнувшись, Калеб прыгнул вперед, ударил адвоката головой в живот и вместе с ним повалился на доски палубы.
* * *
Над водой эхом раскатился звук выстрела. Маргред всхлипнула.
— Быстрее!
Лодка рванулась вперед, когда Дилан пустил в ход свою силу, заставляя ветер наполнить паруса. Маргред обеими руками отчаянно вцепилась в борт. Сердце у нее зашлось от страха. От страха и чувства вины. Она знала, с чем столкнулся Калеб. Ей не следовало оставлять его одного.
Калеб и худощавый мужчина — Уиттэкер? — боролись в кокпите, ударяясь о сиденья и борта катера.
По крайней мере, он был еще жив. Ранен? Истекает кровью?
В горле у нее застрял комок, мешая дышать. Она ничего не видела.
Маргред вскочила на ноги, чтобы лучше видеть, и едва не свалилась за борт, когда их парусная лодка легла на другой галс.
— Черт тебя побери, сядь на место! — рявкнул Дилан.
Она упала на сиденье. Сердце билось так, что грозило разорвать грудную клетку.
— Быстрее!
Сквозь свист ветра и плеск рассекаемой воды, сквозь шум в ушах она расслышала звуки драки. Удары кулаков. Стоны. Ругательства. Что-то с глухим стуком с силой ударилось о консоль управления катера. Маргред вздрогнула.
Дилан, сжав губы, с кошачьей грацией, легко передвигался по палубе, управляясь с парусами. Тело его, покрытое каплями пота, сверкало в лучах солнца. Но Маргред едва замечала его. Все свое внимание она обратила на вторую лодку. На катер и Калеба.
Она напрягалась изо всех сил, стараясь увидеть его, коснуться его духа, убедиться в том, что он еще жив.
А потом она вдруг уловила чужое присутствие, резкое и острое, как запах гари, разносимый ветром, зловещее, как пятно крови в воде. Демон!
Сердце у Маргред оборвалось. Она судорожно стиснула руки, лежащие на коленях.
Дилан тоже почувствовал демона. Он бросил на нее быстрый взгляд, и она отметила, что он побледнел.
— Утопи их!
Призвать силу моря и похоронить обоих? Маргред покачала головой.
— Не могу. Тогда мне придется опрокинуть лодку и погубить твоего брата.
— Не медли! — приказал Дилан. — Или я сделаю это сам.
Она злобно оскалилась и зарычала. До нее уже доносились звуки борьбы, стоны, удары, учащенное дыхание.
Милая, уж с адвокатишкой средних лет я как-нибудь справлюсь…
Но Уиттэкер будет сражаться с силой одержимого. И Калеб может пострадать. Может получить ранение. Истечь кровью.
Маргред вытянула дрожащие руки в сторону причала.
— Я должна связать его. Демона.
— Как? — требовательно спросил Дилан.
Но она не слушала его.
Ее охватило отчаяние. Мысли разлетались, как испуганные птицы. Страх грозил поглотить ее. Она постаралась отогнать опасения, погружаясь в свои растревоженные чувства, потянулась глубоко внутрь себя к источнику чистой силы, ключом бившему в душе. И магия откликнулась на ее призыв, нахлынув подобно музыке или приливной волне, текучая, сверкающая, неодолимая. Ее стихия. Ее и только ее. С радостным криком она открыла рот, глотая ее, широко раскинула руки, обнимая и впитывая ее всем своим существом.
