Вера Чиркова - Выбор пути (СИ)
— Конечно, — первым шагнул тот из шатра следом за княгиней, — для того мы морок и ставили. Хингайки и их кони видят сейчас перед собой непроходимые заросли желтой акации и небольшой родничок.
— А напиться они из него не захотят?
— Разумеется, все бросятся пить. Но родник мы создали настоящий, почти. Подвели воду с глубины… — Феодорис резко смолк и остановился.
Замерли рядом с ним и князь с братьями, и освободившиеся чародеи. Орда, ринувшаяся к юному родничку, вдруг расступилась, пропуская небольшую кучку женщин с наглухо завернутыми белым полотном лицами. Первой ехала знакомая всем по показанной фантомом картинке немолодая смеска, и у неё одной сквозь узкую щель подозрительно поблескивали глаза.
— Нуйве, — тихо произнесла она, махнув рукой, и к ней подъехала одна из замотанных спутниц, — проверь это место!
— Тут нет зла, — прошелестел тихий ответ на чистом хингайском наречии, и куница порадовалась, что учила язык врагов, — но недалеко есть чужаки.
— Много?
— Восемь с половиной рук, — немного замешкавшись, точно назвала Нуйве общее количество магов и фантомов.
— Почти половина орды, — задумалась старуха, — а бабы среди них есть?
— Не бабы, а женщины, — осознав, что дальше прятаться бесполезно, шагнула из-под морока Веся, и фантом скользнул за нею следом, — доброе утро.
— Что ты хочешь? — голос старухи зазвенел сталью.
— Ничего не хочу. Пришла просто поговорить.
— Поговорить можно и без хвоста! — не поверила та, ощупывая недоверчивым взглядом Весю, фантома и кусты акации за их спинами, — уходи!
— Как хочешь, — безразлично пожала плечами княгиня, — прощай. По-видимому, тебя никто не учил благодарить за помощь.
Эти слова сорвались с губ целительницы почти невольно, сказалась усталость последних дней, понимание бесполезности усилий, затраченных в это прекрасное весеннее утро на подготовку вылазки, и разочарование собственной недогадливостью. Сильная чародейка у беглецов все-таки была, хотя и не сама старуха.
— Когда ты мне помогла? — подозрительный вопрос бывшей узницы догнал почти отвернувшуюся от смески княгиню.
— Вчера. Я целительница, и сразу поняла, что никто не лечит твой ожог, вот и запустила в тебя своего лекаря.
— Этот светильник… — неприязненно покосилась на солнце старуха, и вдруг согласилась, — ну давай, поговорим.
— Иди со своими спутницами за мной, — спокойно предложила Веся, — пусть ваши орды пока напьются и напоят животных, у вас впереди еще неблизкий путь.
— Откуда ты знаешь?
— Давай сядем у стола, выпьем отвару и съедим по куску пирога, тогда всё и объясню. И не бойся, нападать на вас мы не собираемся, те, кто нападают, так себя не ведут.
— Она не врет, — коротко ответила на едва слышный щелчок старухи Нуйве, и Веся настороженно на нее покосилась, девчонка оказалась очень способной.
— Идем, — решилась старуха, направляя коня прямо на княгиню, но Бора тотчас подхватил хозяйку в передние лапы и неторопливо зашагал сквозь морок к шатру.
Глава тридцать первая
Ни чародеев, ни князя с братьями в шатре уже не было, зато стояли на столе свежие пироги и полные холодных и горячих напитков кувшины, а в задней стене появилась дверь, и на ней надпись «купальня» вышитая ярко-оранжевой нитью.
— Вы можете там умыться, — предложила Веся, сразу сообразив, для кого так расстарались маги, и решила назваться, — а я княгиня клана Сокола Эвесталия.
— Я Телина, — хмуро бросила старшая из четырех женщин и взяв за руку Нуйве, повела к двери в умывальню.
— Что с нею? — осторожно спросила Веся, даже не пытаясь проверить здоровье девушки своим обычным способом. Кто её знает, вдруг Нуйве сумеет ощутить нить силы, и сообщит об этом старухе, разом разбивая ее пока робкое доверие.
— Слишком долго смотрела на горячий светильник, — вздохнула еще одна из женщин, разматывая полотно, — мы никогда не думали, что тут так опасно. Старшая мать говорила совсем другое.
— Значит, она пришла сверху, — догадалась Веся, поглядывая на ту женщину, которая вошла последней, старательно прикрывая концом тряпицы спящего у её груди ребёнка, — мы же все живем и ничего…
Она на миг задумалась о том, как много опасностей поджидает при выходе из подземелья людей, родившихся в его тесной глубине, и ничего не знающих о жизни на поверхности. Солнце и грозы, зыбучие пески и болота, обрывы и скалы, да даже обычные насекомые, не говоря про змей и хищников. И тут же оставила эти мысли, услышав робкий вопрос:
— А у кого жил Шаиль?
— У моей матери, она его очень полюбила. А почему ты стоишь? Садись, разворачивай его, сейчас искупаем и покормим. Вам тоже неплохо бы искупаться, жара небось непривычна? — вздохнула Веся, и осторожно добавила, глядя на воспаленные лица, с узкими щелками вместо глаз, — И если вы хотите, я вылечу ваши ожоги.
Женщины переглянулись и смолчали, видимо ожидая распоряжения Телины. Уговаривать их целительница не стала, она свое дело сделала, предложила помощь. А старуха наверняка слышала всё сказанное, пусть попросит, если сочтет нужным.
В следующие четверть часа женщины торопливо умывались и купали ребенка, задав только один вопрос, можно ли брать висящую в купальне одежду.
— Для вас и вешали, — уверенно сообщила Веся, даже не сомневаясь, что говорит правду. Ну не для неё же Феодорис так поспешно притащил откуда-то мешок тряпок?
— И как ты будешь их лечить? — осведомилась старуха, когда все ее спутницы, чистые и переодетые в свежую походную одежду, уселись вокруг стола, стараясь держаться подальше от хозяйки, — тоже своего лекаря бросишь? А он нас никуда потом не поведет?
— Я чародейка и целительница, — разрешила себе оскорбиться Веся, — а не злобный шаман! Мне вы совершенно не нужны… если бы Кася так не убивалась по ребенку, я бы про вас вообще забыла!
— Зачем тогда хвост с собой привела? — чувствовалось, что Телина ей поверила, но пока еще не желала в этом признаваться.
— Это мои собратья. Муж, родичи, друзья. Они никогда не отпустили бы меня в опасное место одну. У нас мужчины защищают женщин… разве ваша старшая мать ничего не рассказывала?
— Она много врала… — нехотя протянула старшая, и подтолкнула к Весе ту женщину, которая держала в руках ребенка, — лечи ее, Нуйве посмотрит.
— Антика у нее заберите, — посмотрев на спящего малыша, вздохнула Веся, — и не держите его всё время в тряпках, немного открывайте, а то сопреет. Да не бойтесь… ему солнце не страшно.
