Полукровка (ЛП) - Вендел С. И.

Сорча ободряюще улыбнулась ему, и Орек с любопытством осматривал Гранах. Довольно скоро они снова были за городом, и Ореку стало немного легче дышать. Ему придется привыкнуть ко всем этим пристальным взглядам, но и им тоже придется привыкнуть к нему.

Земля за Гранахом представляла собой сплошь зеленые холмы, поросшие колышущейся травой. Небольшие долины между ними обрамляли рощи секвой, корни которых тянулись к ручьям, пересекавшим ландшафт. Осенние полевые цветы окрасили холмы яркими красками, солнечно-желтый золотарник покачивался на легком ветерке, коврики горечавки и астры цвели голубее неба над головой.

Аккуратная тропинка шириной в две телеги вилась через холмы, облегчая путешествие. Намного легче, чем узкие оленьи тропы или девственный лес, к которым привык Орек. Что-то в том, что он был на открытом месте, пробудило его инстинкт, ему не нравилось выставлять себя напоказ.

Группа, казалось, не испытывала подобного беспокойства, по крайней мере, до тех пор, пока тропинка не обогнула высокий выступ, с которого капала вода. То, что когда-то было холмом, срезало стихией пополам, обнажив скалистое сердце.

Только мельком взглянув, Орек сразу понял, на что смотрит.

Он остановился рядом с Сорчей и накрыл ее руки, сжимавшие поводья у нее на коленях. Ее лицо побледнело, когда она посмотрела на место, где на нее напали.

— Один из них был на каменной стене, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Поймал меня сверху.

Ее отец и братья недовольно заворчали, бормоча о том, какие работорговцы могли додуматься до такого.

От этого места по спине Орека пробежала дрожь ярости, и он нежно похлопал по толстой шее лошади Сорчи, Фиоры. Белая кобыла фыркнула под его рукой, прежде чем снова пойти рядом с ним. Они оставили это темное место позади, но Орек держался рядом с Сорчей.

Следующую милю они прошли в тишине, давая ей время собраться с мыслями.

В конце концов, она провела рукой по его волосам и наклонилась, чтобы поцеловать в макушку.

— Хочешь, я покажу тебе, как быстро мы можем двигаться?

— Ты собираешься соревноваться с ветром?

Сверкая глазами, Сорча взвигнула и стукнула пятками по бокам Фиоры. Кобыла рванулась вперед, белая грива развевалась, как знамя, и лошадь со всадницей помчалась по тропинке.

Всю оставшуюся часть путешествия Сорча хвасталась перед ним, водя Фиору в небольшом танце и кланяясь. В конце концов она заставила Коннора участвовать в гонках с ней, и они устроили имитацию битвы на полях вдоль тропинки, мчась навстречу друг другу только для того, чтобы в последний момент разойтись.

Она так легко сидела в седле, и сердце Орека согрелось, когда он увидел улыбку, расплывшуюся на ее лице. С развевающимися по ветру кудрями, она была ожившей богиней, единым целым со скачущим под ней зверем.

Когда они приблизились к столице, Кьяран резко свистнул, положив конец веселью Сорчи и Коннора. Коннор быстро присоединился к другим рыцарям, в то время как Сорча снова нашла застенчиво улыбающегося Орека глазами.

— Еще мгновение, и ты увидишь, — сказала она ему, указывая на изгиб тропинки.

И правда, за следующим холмом открылась долина, раскинувшийся между тремя пологими возвышенностями. На их вершинах раскинулся крупнейший город, который Орек когда-либо видел. Зданий было больше, чем он мог сосчитать, они стояли плотно друг к другу, их крыши из синей черепицы имели крутой наклон. Над всеми ними, на самом среднем холме, возвышалось каменное чудовище, подобного которому Орек никогда не встречал.

Человеческий замок.

Стена из светло-серых гранитных блоков, сложенных так плотно, что не требовалось особого раствора, соединяла дюжину округлых башен, увенчанных зубцами, и узкий парапет. Внутренняя крепость была выше остальных — купол, окруженный четырьмя башнями, каждая из которых увенчана голубым конусом с золотыми знаменами, развевающимися на фоне неба.

Это было похоже на гору. Гора, созданная человеком.

Его инстинкты протестующе били в ребра, не желая входить в такое место. Орки не созданы для замков.

Орек подавил это чувство. Я иду туда же, куда и она.

Он постарался скрыть смятение на своем лице, зная, что взгляд Сорчи устремлен на него, чтобы понять, что он думает обо всех новых достопримечательностях.

Тропинка провела их через широкий каменный мост с тремя арками, исчезающих в медленно текущей внизу реке. Дундуран встретил их на другом берегу, первые дома у кромки воды, огороженные рогозом. Тропинка превратилась в мощеную дорогу, плавно поднимающуюся вверх. Металлические подковы их лошадей цокали по камням, звук громко отдавался в ушах Орека, даже несмотря на шум десятков, если не сотен людей.

Так много людей.

Из всего, что он видел до сих пор, само их количество приводило его в замешательство. И, судя по словам Сорчи, Дундуран был далеко не самым большим человеческим поселением в Эйреане. Многие другие владения и сама столица Эйреан были во много раз больше.

Вот почему между орками и людьми наконец установилось непрочное перемирие — несмотря на их превосходство в размерах и силе, орков было намного меньше, и они имели тенденцию объединяться в небольшие кланы. Они чаще нападали друг на друга, чем на людей, соперничая в горах за драгоценные ресурсы. Силы орков можно победить, если их превосходить численностью.

Из саг он знал, что люди принесли эту жертву в самом начале, пожертвовав тысячами жизней, чтобы дать отпор первым кланам и оттеснить их в горы.

Но все это, казалось, было далеко от мыслей жителей деревни, которые ходили по городу с корзинами, вели домашний скот или тащили детей на руках. Люди подметали крыльцо перед домами, ухаживали за маленькими садами и вытряхивали пыль со ковров. Их отряд встал в ряд с другими, направлявшимися вглубь Дундурана, большими фургонами с пивными бочонками и повозками поменьше, запряженными ослами.

Улицы были украшены треугольными флагами и гирляндами, сухие цветы придавали яркость домам с плетёными стенами и глиняными вставками. Между зданиями на боковых улочках Орек заметил небольшие площади с общими фонтанами, вода из которых капала в ведра и чайники. Мириады запахов дразнили его нос: дрожжевого хлеба и пива, мускуса домашнего скота и навоза, запаха металла, кузниц и человека.

Орек держал спину прямо и смотрел вперед, поскольку все больше людей обращали внимание на их компанию. На него. Дети останавливались поглазеть, и несколько мужчин окликнули Кьярана, чтобы спросить, что он делает с орком.

Пока они ждали, когда повозка перед ними свернет на другую улицу, Сорча спешилась, чтобы пойти с ним. Улыбнувшись ему, она вложила свою руку в его, а другой рукой повела Фьору. Это вызвало только больше пристальных взглядов и вопросов, но он был рад, что его пара была рядом с ним.

Главная дорога привела их к отвесной стене, гладкой, покатой поверхности утеса, охраняемой вооруженными рыцарями. Над входом были подняты железные ворота, похожие на клыки, готовые вонзиться в беспомощную добычу. Рыцари кивнули Кьярану, пропуская их отряд, хотя Орек спиной чувствовал их оценивающие взгляды.

Внутри обширный, вымощенный булыжником двор был окружен тополями, затенявшими цветочные клумбы и мраморные статуи. В центре находился трехъярусный фонтан, капли которого падали в приятной гармонии. В стенах замка было тише, вокруг ходило меньше людей, и Орек испытал облегчение от меньшего количества звуков и запахов.

Горстка молодых людей бросилась вперед, чтобы забрать лошадей, приветствуя Кьярана поклонами и благоговением. Отец Сорчи торопливо повел их группу через двор, не давая конюхам времени слишком долго глазеть на Орека.

Они вшестером — Кьяран, его сенешаль, Сорча, ее братья и Орек — поднялись по пологим ступенькам к паре блестящих деревянных дверей, обитых кованым железом с резными узорами. Коннор и Найл отодвинули обе двери в сторону, пропуская их внутрь.

Воздух внутри замка был заметно прохладнее, и они прошли по короткому полутемному коридору, прежде чем оказались в большом зале. Орек не мог не поднять глаз, пораженный его размерами. Гладкие каменные полы образовывали узоры по всей просторной комнате, почти блестящие в мягком свете установленных фонарей и утреннем свете, струящемся через высокие шпиль-окна. Огромные деревянные арки обрамляли крышу, словно ребра, со стропил свисали знамена всех цветов радуги. В центре над ними возвышалась латунная люстра, над восковыми сталактитами весело горели свечи.