Весна, которой нам не хватит (СИ) - Летова Ефимия

- Вы наказали маленьких детей, голодных сирот, за глупую шалость, хотя сами ребёнком...

- Я наказала подлинных уродцев. Монстров. Мой Тьериш был глуповат, но он был настоящим человеком, с большим сердцем. Он птиц жалел, он даже цветы не рвал! А эти... Эта тварь, Двадцатая, любительница вонючих крыс, она прекрасно знала, что может убивать. Один раз я видела её лицо, когда она убила пролетавшую над Джаксвиллем ворону. Ей это было в радость. Развлечение… Как же я их ненавидела!

- Зачем вы там работали? – с трудом спросила я.

- Из-за Тьериша во многом. У меня не было денег, у родителей просить не хотелось, муж сбежал и ничего мне не оставил... в Джаксвилле можно было даже жить, не тратясь на отдельное жильё, и работать с ребёнком. Да и платили много, – неожиданно мирно ответил голос. – Риш... Я любила его. Он был единственным существом, относившимся ко мне с добротой, созданием, которое было привязано ко мне. Мой мальчик. Любой нормальный человек полюбил был его... а эти твари над ним издевались. Насмехались. Обзывали дебилом в лицо, щипали, толкали, думали, что я не узнаю... Дикие мерзкие твари. Жаль, что сдохли не все. Когда я узнала, что несколько человек сбежало, я поклялась, что убью их всех, если только найду. Если только смогу. И судьба привела девчонку ко мне. Жаль только, я узнала её не сразу.

- Брата вы убили, а Делайн почему-то нет, – Эймери больно ткнул меня в бок, и я замолчала.

- Я не убивала Реджа, – хмыкнул голос. – После всего, что было… После того, как я потеряла и ребёнка, и первого мужа, единственного мужчину, которого я любила на самом деле, я попыталась исправиться. Стать хорошей, – саркастичный смешок. – Для него, для матери, для сестры... Близких якобы мне людей. Я думала, что если буду достаточно хорошей для них, то что-то изменится. Мелкий уродец вырос... ему всё так же везло. Его не заперли в клетке, он жил, как все. У него даже детей не могло быть... он никогда бы не узнал этот ужас потери собственного ребёнка. Редж поддерживал отношения с Джесс, от меня-то сестрёнка нос воротила. А уж как на него бабы кидались... Но убивать я его не убивала. С работой ему помогла. Общались мы редко, не о чем было нам говорить. Но не убивала!

Я открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, однако Эймери меня опередил:

- Тогда что вы делали в купальне КБД в ту ночь?

- Реджес сам меня позвал. Каким-то образом он узнал о Джаксвилле. Уж не знаю, как, но он узнал о том, что я там работала, хотя без подробностей о пожаре. Требовал, чтобы я рассказала всем... Идиот. Хотел, чтобы я привлекла внимание общественности к условиям, в которых жили несчастные детишки!

- Кислотой он плеснул сам на себя? У него были ожоги…

- Ну не я же. Сам. У него так бывало, когда расходился и не мог себя контролировать. Впрочем, несмотря на свою дрянную кровь, эти следы неплохо на нём заживали со временем.

- Если вы его не убивали, то кто? И куда пропала Лисса?

- Лисса?

- Служанка.

Голос молчал, а мне уже казалось, что я знаю, из-за какого стеллажа он доносится. Но я ошиблась. Или женщина перемещалась от стеллажа к стеллажу, тёмная ткань сливалась со стенами.

- Служанка... Молоденькая, глупая, увлёкшаяся Реджем девица, которая хвостом за ним ходила. В ту ночь, в последний день зимы, Она пришла к нему. Я не видела начала их разговора, вернулась ещё раз объяснить этому дураку, что нечего вдруг начинать играть в благородство и воевать за справедливость. Счастливым надо быть, что его не трогают и дают возможность жить, и не подставлять ни себя, ни меня. Он не знал подробностей о пожаре, не понимал, что если выплывет правда, то это может плохо закончиться для меня… и для него. В общем, я вернулась – и увидела эту дурочку в купальне. Она что-то говорила Реджу, плакала, но что ему были эти слёзы... в женщинах у него никогда недостатка не было, она ему сроду была не нужна. Девчонка, видимо, подглядывала, увидела нас вместе и приревновала, да к тому же услышала лишнего. Она ударила его по плечу, толкнула вперёд – и он упал. В бассейн. Она просто не знала всего. Но попала удивительно удачно, в то самое место…

- Но... – сказала я совсем тихо. – Он просто упал и умер?!

- Не просто.

Голос то приближался, то отдалялся, но шагов или шелеста ткани по-прежнему не было слышно.

- Вы слышали миф о Ашилле? – я так растерялась от резкой смены темы разговора, что на мгновение почувствовала себя не выучившей урок ученицей перед учительницей. В голосе невидимки и в самом деле звучали какие-то учительские нотки, которые ни с чем не спутаешь. – Был такой воин древности, который в детстве попал в волшебный сон, реальнее яви. Во сне он бегал по Небесному лугу и весь вымок в небесной благой росе, кроме ладони, потому что он крепко сжимал в ней найденную золотую монету... И боги одарили его, как редкого гостя, и одновременно наказали за воровство и жадность: он стал неуязвим, за исключением той самой ладони, и именно в неё вонзила нож его брошенная возлюбленная Драя в мифе о смерти героя Ашилла... Не важно. У брата тоже была своя ладонь Ашилла, своё уязвимое слабое место. В плече. Маленький такой шрамик, никто и не обращал внимания.

- Как это?

- Он не просто так оказался на свободе, – сказала всё ещё невидимая нам Рина Агравис. – Те, кто контролирует скверных, ставили на нем особый эксперимент. Им нужен был кто-то вроде него: тихий, из хорошей принимающей семьи. Однобокий.

- Какой? – переспросил Эймери.

- Однобокий, – с охотой пояснила малье. – С одним скверным даром. Правда, он очень старался и в итоге мог кое-что сотворить и с обычной водой, меняя её состав на вполне безобидный. Но это было не то, выдать себя за полноценного благого, как эта крыса Двадцатая, он не мог. А те, кто мог, двубокие или двудольные, таких на свободе не оставляли ни при каких обстоятельствах. Знаете, почему?

- Почему? – эхом отозвалась я.

- Их не получается контролировать. Вские зелья отдела научной магицины, подотчетного отделу по контролю за скверными, на них почти не действуют. Их кровь другая, отторгает лишнее.

- Отторгает лишнее что?

- Да неважно, – отозвалась Рина Агравис. – Скверные для них – лабораторные крысы. Сколько таких подохло – не сосчитать. Затраты немалые. А результат? Результата ноль. Неудивительно, что всё это прикрыли ещё четверть века назад. Редж бы и без этого сидел тихо. Жаль, что его в детстве не отдали в Джаксвилль. А лучше бы скверную мелюзгу сжигали ещё до рождения. Вот на что надо было тратить деньги из айванской казны...

- Но Делайн вы не сожгли. Почему?

- Я хотела, – голос внезапно прошелестел где-то совсем близко, и я невольно дёрнулась. – Хотела убить её, как только поняла, что она – это она. Мерзкая тварь... Я увидела букву "Д" на её предплечье, и сразу всё поняла. Скверных недоумков было великое множество, трудно было запомнить всех, я старалась вообще не смотреть в их лица. Но эту, которая убивала взглядом ворон... Одна из тех, кто убил моего Тьериша. Я хотела сгореть вместе с ними. Но пламя меня не тронуло, пламя, порожденное мною же. Ожоги были... но я восстала огненным Фениксом.

- Пламя вас не тронуло. Но вы и от дыма не задохнулись. Как же так?

- Один из этих, – с явным неудовольствием сказала бывшая директриса, – был с воздушным даром. Что-то вроде того, что умел Редж, только не с жидкостями, а с газами. Я задыхалась, а потом он оказался рядом с ним, вокруг нас словно чистая, незадымлённая воздушная сфера образовалась… от огня это, правда, его потом не спасло. А я выжила. Выбралась. Начала новую жизнь, с новым именем. Построила себя заново.

- И всё-таки Делайн вы не убили? – упрямо сказала я, решив никак не комментировать услышанное.

- Нет. Не смогла.

- Не смогли?!

- А вы думали, я беспощадная безудержная убийца, – невесело отозвался голос. Снова близко и в то же время – с другой стороны. – Думали, это так легко? Нет. Убивать безоружного человека голыми руками – сложно, и ещё как! Тогда я сожгла Джаксвилль, будучи в полном отчаянии. Я действительно хотела, чтобы они поплатились за моего Риша. И я сама хотела сгореть и покончить с этим всем... Но не сгорела. Выбралась. Даже замуж вышла. Старалась жить, не вспоминая о прошлом.