Во власти Дубовой короны - Гончарова Галина Дмитриевна

Вообще бриллианты надевают вечером именно поэтому. При искусственном свете они играют, при естественном – не особенно. Но какой естественный свет может быть в аудитории в полвосьмого утра? Конечно, включены лампы.

И камень играет.

Одна из девушек все же заметила, что с утра такие вещи не носят, но бунтовщиков Извольская не терпела.

– Тебе не покупают – не носи. А я буду делать, что захочу!

Спорить больше никто не решился.

Бриллиант и был главной новостью сегодняшнего утра. Не Таня и не Салея. Хотя у них брали интервью, и Таня всерьез опасалась проснуться знаменитостью, когда даже за хлебом спокойно не выйти. Обошлось. Самое забавное, что разрушительное воздействие даэрте на аппаратуру никуда не делось. А потому…

Интервью на бумаге?

Пожалуйста, пишите.

Только писалось все на «цифру» и в результате – не сохранилось. Это вышло случайно, просто Салея не рассчитала, хуже себя контролировала от усталости, сила ее росла…

Интервью с представительницей нового народа просто нигде не появилось. Лиц нет, съемок нет, официальные представители тоже информацией не делятся.

А нет съемки? Нет подтверждения?

Ну и… все равно напишем, но мало ли там, про кого и кто написал? Вот видео смотреть интересно, а читать всякую чушь – нет. Поэтому кольцо Извольской и было предметом обсуждения, а девушки смогли жить спокойно.

Салея скользнула по кольцу равнодушным взглядом. Потом посмотрела на Таню.

– Я знаю, эти камни имеют ценность. Тебе они нравятся?

Таня качнула головой.

Вот чего не было, того не было. Когда-то она мечтала… нет, не о бриллиантах! Дай ей хоть гору самоцветов, она бы их тут же продала и повезла бабушку лечиться. А на себе носить?

Зачем?

Вот чего у Тани не было, так это сорочьего инстинкта. Или пока не было?

Не до побрякушек, когда еды не на что купить! Были бы животные сыты, ботинки теплые…

– Как-то все равно.

– И правильно, Углова! У тебя таких и в старости не будет! – Катерина услышала их разговор и не смогла промолчать.

– Мне и не надо.

– Всем надо. Просто у тебя психология нищебродки!

Таня и Салея переглянулись.

– Извольская, тебе не приходит в голову, что у людей разные вкусы? Вот если б ты мне рукопись Авиценны предложила – да! Либо книгу Аттара или бин Ильяса… так, к примеру [45].

– Это еще кто?

– А что ты на истории медицины делала? Штаны просиживала? Ты еще скажи, что про де Китама не слышала и про «Fasciculus medicinae» [46].

Судя по туповатому выражению лица, на истории медицины Извольская как раз мечтала. Может, даже и о бриллиантах.

Таня только головой покачала.

Ну вот НА ФИ-ГА?!

Объясните кто-нибудь, зачем такие девицы идут в медицину? Иди ты на филфак, там хоть никого не зарежешь! Или на иняз! Но людей-то зачем?!

– Кстати – хороший вопрос, – прозвучало сзади. – Извольская, можешь сразу готовиться к доске. У вас мой предмет как раз первой парой.

Лицо Катерины приобрело этакое озверело-затравленное выражение. Судя по всему, историю она действительно не выучила. Но виновата в этом, конечно же, Таня.

А кто ж еще?

– Углова, тебя я на следующее занятие оставлю.

– Можно и на это, я выучила, – честно ответила Таня.

– Я уже это поняла. Вот чтобы ты и в следующий раз выучила…

Таня кивнула. Такие вот плюшки и пинки. Извольская, судя по всему, сегодня влетит на отработку по истории медицины. Таня получит шанс на пятерку. Несправедливо? Судя по взгляду Извольской – она будет мстить. Ну что за люди, а?

Как назло, следующей парой была физкультура, которую Таня тихо ненавидела. Понимала ее полезность, но грррр! Имеет она право не любить физические нагрузки? У нее их и так с избытком! Поди, побегай по городу, потаскай сумки, а то и ротвейлера оттащи от ужасно интересной дряни, типа дохлой вороны! Гном, конечно, умница, но ворона же!

И дохлая. И так пахнет… людям не объяснишь! А кому потом его лечить? И комнату оттирать, которую он заблюет?

То-то же…

К тому же Тане не давались некоторые упражнения. Вот вообще.

К примеру, мячом она могла попасть куда угодно, но не в цель. С ее меткостью надо к врагам в артиллеристы записываться – и она гарантированно не попадет в противника. Последний мяч вообще треснул по лбу Ваню Цыгана. Как?

Да кто ж его знает, срикошетил так, что и просчитать-то не получится! Цыган хоть и погрозил кулаком, но тоже понял, что это не нарочно. И связываться не стал.

Двойку физрук ей не поставил. Но наслушалась она о криворуких идиотках достаточно, чтобы в раздевалку вернуться дико злой.

И…

– Углова, кольцо мое отдай?

– Чего? Извольская, ты об забор треснулась?

– Мое кольцо! Ты его сперла, я знаю!

Таня едва пальцем у виска не повертела. Катерина явно рехнулась.

– Ты больная, что ли? Ты с этим булыжником не расстаешься…

Кольца на пальце Катерины не было.

– Я ж не дура – в бриллиантах идти на физкультуру? Еще сломаю лапки у оправы!

Насчет дуры Таня могла бы поспорить. Надевать в колледж бриллианты? Не есть ли сие признак кретинизма?

– Хорошо, а чего ты ко мне примоталась?

– А кроме тебя, никто в раздевалку не заходил.

– Ты следила?

– Конечно! Ты бы тоже следила, будь тут твое кольцо!

На Салею спорщицы внимания не обращали. А между тем девушка повела себя странно. Она ловко передвинула Танину сумку поближе к окну. Туда, где на подоконнике раздевалки стоял здоровущий фикус.

Обычно растения в таких помещениях не ставят. Но одна из вахтерш в медколледже была страстным цветоводом. И фикус она принесла жене физрука. Просто мужчина его еще не успел донести до дома. Третий день нес…

Сейчас Лея передвинула сумку поближе к широким листьям – и тут же отошла на шаг. Даже в стену смотрела подчеркнуто безучастно. А спор разгорался.

– Да не брала я твою побрякушку!

– Тогда докажи!

– И как?

– Сумку покажи! Если оно там найдется…

– А на нем будут мои отпечатки пальцев?

– Ты что – уже сознаешься?

– Нет. Я считаю, что мне его могли подбросить. Но и только.

– И кто?

– Да кто угодно! Хотя бы и ты!

– Зачем?

– Потому что дура, – честно ответила Таня.

Извольская едва не вцепилась ей в волосы, и быть бы драке. Помешал физрук.

– Так, Углова, Извольская, обе сумки сюда. На стол. И выгребайте из них содержимое. И вещи потом покажете, поняли?

Девушки кивнули.

Катерина – радостно, Таня – неохотно… опоздают на генетику? С них потом три шкуры спустят, препод – зверь! Куда там драконам!

Но выбора не было. А где сумка? А, вон она… Таня послушно взяла ее за пухлые бока – и вытряхнула все на стол.

Извольская скривилась при виде бутерброда и термоса. Таня привычно не обратила внимания. Да плевать три раза! Кофе в буфете – сотня. Поесть – тоже под сто рублей, а если сложить все потраченное? В месяце тридцать дней, получается порядка шести-семи тысяч, а то и побольше. И? Только на столовую работать? Таня себе такое позволить не может… не могла раньше. А сейчас и не хотела. Она кофе себе лучше сварит.

Тетрадки, расческа, флешки – две штуки, ручки, зеркало, телефон…

У той же Извольской набор был намного разнообразнее. И косметика – чуть ли не половина сумки, и лак для ногтей, и планшет, и куча всякой мелочи, вплоть до… упаковки презервативов. Девушка заботится о своей безопасности.

– И где твое кольцо? У Тани его явно нет, – покосился преподаватель.

Катерина вцепилась в Танину сумку.

– Может… она его под подкладку спрятала…

– Или вообще проглотила! – Таня начала получать удовольствие от ситуации. – Будем вызывать рентген? Или слабительное скушаем? Всей группой?

Физрук поморщился.

– Не надо ерничать, Углова. Это вещь дорогая, хотя тебе не понять…