Филис Каст - Богиня света
— Я не понимаю Дуэйна и не понимаю, что значило жить под его контролем и бороться за освобождение, но с того самого вечера, когда мы впервые встретились, я увидел в твоих глазах понятное мне чувство. Я знаю, что это такое: желать большего и без этого ощущать себя неполным, незавершенным. Что, если это наша судьба — быть вместе? Что, если все случившееся в наших жизнях вело лишь к одной цели и готовило нас к встрече друг с другом? Я бог, один из двенадцати первых олимпийцев. И кому, как не мне, знать, сколь затейливо могут перепутать нити богини судьбы?
Памела пристально смотрела в его глаза, и Аполлон продолжил, тщательно подбирая слова:
— Я существую очень долгое время, и я всегда жил в горении страстей и легкомысленных забав. Да, иногда я делал что-то хорошее. Я принес в Древний мир науку исцеления, музыку и свет, но если бы хорошенько подумал, мог бы сделать это и раньше. И я всегда ощущал себя голодным. Я пытался утолить этот голод так, как его утоляют многие мужчины, хоть смертные, хоть бессмертные. Я любил и сражался до изнеможения. Как будто пытался заполнить бесконечную внутреннюю пустоту.
— Аполлон, я… — заговорила Памела, но он покачал головой.
— Нет, тебе нужно все это знать. Я не притворялся, чтобы завоевать тебя. Я не хотел, чтобы между нами возникла какая-то фальшь. И если ты готова принять меня, ты должна видеть меня таким, каков я есть. Я ведь говорил, что не любил по-настоящему до тех пор, пока не встретил тебя. И даже более того. Я не верил, что существует истинная любовь. В конце концов, я ведь прожил бесчисленные тысячелетия без нее, хотя и испытал все мыслимые наслаждения плоти. Любовь была для меня просто выдумкой, за которую цепляются смертные. Бог света не видел смысла в этих фантазиях. Ведь я сам ничего подобного не чувствовал. И не нуждался в этом. И не верил в это. Он снова ненадолго замолчал и наконец позволил себе слегка коснуться Памелы, отведя с ее лба короткую прядь темных блестящих волос.
— А потом случилось нечто, заставившее меня иначе взглянуть и на мою жизнь, и на мой мир. И это случилось еще до того, как я встретил тебя. Ты знаешь что-нибудь о боге Гадесе?
Памела, удивленная неожиданным вопросом, ответила:
— Это бог Подземного мира или что-то в этом роде?
Аполлон улыбнулся, жалея, что его друг не может услышать слов Памелы.
— Да, он владыка Подземного мира. Однако его владения вовсе не наполнены сплошными страданиями и муками, как ваша современная версия ада. Это место невообразимой красоты. Я знаю… я частенько там бывал.
— Ты ходил в ад?
Аполлон рассмеялся.
— Я бывал в сверкающем дворце Гадеса, стоящем на краю полей Элизиума. Вы с ним в этом похожи. Он сам разработал проект и все детали, и сам построил свой дворец.
— Это не похоже на «Дворец Цезаря»? — с подозрением спросила Памела.
— Ничего общего. Могу поклясться.
— Приятно слышать.
— Но я заговорил о Гадесе не из-за его дизайнерских талантов. Я решил рассказать тебе о нем потому, что важно вот что: как мы с ним стали друзьями. Я подружился с богом Подземного мира благодаря его жене.
— Погоди! Я вспомнила этот миф. Гадес женат на Персефоне. — Тут Памела нахмурилась. — Но разве он не похитил ее и не обманом вынудил выйти за него?
— Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь мог похитить Лину.
— Лина? Так он женат не на Персефоне?
— Гадес женат на своей половинке. И так уж случилось, что любовью всей его жизни оказалась смертная женщина из места, которое в вашем мире называется Талсой. И зовут ее Каролина Франческа Санторо.
— Талса? Это в Оклахоме? Но как такое возможно? А как же Персефона?
— Это довольно длинная и запутанная история. Персефона и Лина обменялись телами и мирами. Но то, что началось как затея матери Персефоны, Деметры, закончилось тем, что Гадес нашел свое счастье с Линой. Но как именно они нашли друг друга, не так уж важно. Важно то, что я сам видел, как изменился Гадес, когда позволил себе любить.
— Гадес не хотел любить смертную женщину? — спросила Памела.
Губы Аполлона тронула чуть заметная улыбка.
— Гадес не хотел любить никого, ни смертных, ни бессмертных. Он отгородился от любви, изгнав из своей жизни даже ее возможность. Он вместо того выбрал долг… ну, ты бы сказала — работу.
— Похоже, у нас с ним много общего, — негромко произнесла Памела.
— Да, только у него было больше времени, чем у тебя, чтобы сделать свой выбор. Но ты бы знала, чего стоила ему жизнь без любви, Памела! Он превратился в некую тень бога, он вел пустое, лишенное чувств существование.
— Зато ему ничто не грозило, — прошептала Памела. — Ему не было больно.
— Ты права. Ему не было больно. Он вообще ничего не чувствовал. Я сказал, что мы с ним стали друзьями благодаря его жене. Это потому, что любовь к Лине пробудила что-то в его душе. Из унылой скучной тени он превратился в полного жизни бога. И их любовь изменила и меня тоже. Я наблюдал, как она рождалась, и начал осознавать, что именно я искал целую вечность.
Аполлон сделал паузу и взял Памелу за руку.
— Гадес и Лина — единое целое, и, найдя ее, он нашел свое место в мире. Забавно, но именно владыка умерших показал мне, как хотел бы жить я сам. — Аполлон поднес руку Памелы к губам. — И в твоих глазах я увидел то же самое стремление найти себя, какое наполняло мою душу до того, как ты вошла в мою жизнь. Наши души отражают друг друга, Памела, потому что мы — единое целое. И что бы ни случалось в нашей жизни прежде, это подготовило нас к встрече. Я больше не тот бессердечный бог, который не интересуется ничем, кроме удовольствий. А ты уже не та наивная юная девушка, которая любила скорее собственные фантазии, нежели какого-то мужчину.
— Если бы только я могла принять все это… — пробормотала Памела.
— Не «это», Памела. Меня. Ты должна лишь принять меня.
Она посмотрела в его голубые глаза и глубоко, спокойно вздохнула.
— Тебя я уже приняла. Я просто не знаю, что делать дальше.
И она улыбнулась Аполлону — той самой открытой, искренней улыбкой, которую он так любил. Аполлон вспыхнул от счастья. Она действительно его половинка! Смертная или бессмертная, для него она всегда останется единственной подругой, его любовью, его единственной богиней света. Сияние ее улыбки было мощнее всего, что могла сотворить его бессмертная сила. Аполлон обхватил ладонями ее лицо.
— Для начала просто поцелуй меня.
Он наклонился и коснулся губами ее губ.
— Потом мы съедим всю эту вкуснейшую еду, которую упаковал для нас Джеймс.
Он поцеловал ее, на этот раз чуть прихватив губами ее нижнюю губу.
